...а мы - с Земли (СИ) - "Gera Serebro" - Страница 4

— Давай, поясни мне за гравитацию. У-би-рай-ся.

— Слушай, Женя, что ты злой такой? — крысеныш присел на корточки и с треском отодрал нижнюю часть рыжей штанины. Куском ткани попытался перевязать рану. — У тебя что ли среда неблагоприятно наложилась на аллели гена МАО-А? — спросил и мелко затрясся от смеха. Короткие, почти белые волосы слиплись от пота и запрыгали в такт беззвучному веселью.

Женю перекорежило. Подобная остроумная шуточка в его адрес прилетала, наверное, раз сто пятидесятый. Он хотел ответить в подобном ключе, но тут сообразил кое-что еще:

— Погоди-ка. Откуда ты знаешь мое имя?

— Так ты в списке участников завтрашнего собрания. Я и прилетел, почву прощупать хотел, познакомиться, поговорить, на мишек вот отвлекся, а ты взял и испортил вообще все.

— Полный список участников не знают даже сами участники, только организаторы. Ты кто? — проглотив замечание, подобрался Женя.

— А я вот все бросил и сказал. Нет уж. Ты на меня орешь, оскорбляешь, выгоняешь. Вот завтра и узнаешь.

— Хм… ты не чувствуешь боли. Другой верещал бы от подобных порезов, а ты ковыряешься в них пальцами и даже не морщишься. Особи с редуцированными болевыми рецепторами были выращены… погоди-ка… более двух веков назад. Нововведение признали неэффективным из-за повышенного риска смертности и отменили. Итого на свет произвели девять человек. Восемь из них, насколько мне известно, уже мертвы. Остаешься только ты, — Женя самодовольно хмыкнул, прикрыл глаза и по заданным параметрам выполнил поиск по населению. Увы, все личные данные найденного человека оказались закрыты.

— Ну как? — чужак перевел взгляд от разорванной ноги на Женю и невинно захлопал ресницами.

— Личку закрыл. Это сколько же тебе лет-то? — с еще большим любопытством осмотрел незнакомца. Ничего в нем не выдавало солидного возраста. — Я вот чего не понимаю. Как ты умудрился прожить столько лет без мозга?

— Ну все, хватит уже, — обиженно засопел красноглазый. Неторопливо снял один из кожаных браслетов с плеча и перетянул им ногу.

— Так ты чего хотел-то? — смягчился Женя.

— Честно говоря, мне завтра поддержка понадобится. От значимого человека. Иначе меня всерьез не воспримут. А тебя хоть и недолюбливают, но уважают.

— Поддержка в чем?

— Неважно, — второй браслет перехватил ногу. — Сомневаюсь я, что ты мне поможешь.

— Ну а вдруг?

— А если вдруг, то возьми и поддержи, — уклончиво ответил гость.

Женя заметил, что меры с браслетами помогли, и кровь из раны незнакомца прекратила сочиться. Следовательно, гравиталет не испачкается. А это значит, что гость вот-вот, к сожалению, наконец-то уберется.

— Может, тебе помочь? Зашить там, или идем, к воде провожу. Тут близко совсем, — неожиданно предложил он.

— Да не. Я ж вижу, что ты гостей не очень жалуешь. Не буду больше тебя бесить. Пора мне, пожалуй.

— Нет-нет, я это серьезно. Да и не бесишь ты меня. Раздражаешь.

— Да не волнуйся. У меня нанороботов в полуторном количестве от нормы. Надо же отсутствие рецепторов компенсировать.

— Ну ты смотри, если что, так…

— Да я бы с радостью. Только поздно уже, а мне к завтрашнему выступлению подготовиться надо.

— А-а…

— Да ты не расстраивайся. Завтра же увидимся. Кстати, — красноглазый встал на ноги, отряхнулся от листьев, посмотрел Жене в глаза и очаровательно улыбнулся. — Спасибо, что пришел помочь. У меня от твоей помощи такой мощный выброс адреналина случился, что месяца на два точно хватит. Руки вон, до сих пор трясутся, — он выставил вперед обе руки, которые и правда мелко подрагивали.

Женя смотрел на них, думал о крысах и о том, что вовсе не расстроился, было бы из-за чего; и вдруг понял, что тоже улыбается. Более того, гость так сильно захватил его внимание, что бдительность усыпилась, и подлетевший со спины гравиталет заставил вздрогнуть. Наглый крысеныш юркнул в блестящий яйцеобразный аппарат, от которого почему-то веяло морозной свежестью, махнул на прощание рукой и взмыл в небо, ловко лавируя между ветвями, а Женя еще долго стоял и смотрел на кусок пропитанной кровью штанины в траве. Минут через пять очнулся от наваждения, фыркнул: «Крыса!», резко развернулся и пошел домой.

Главное — говорить убедительно. Харизматично и активно жестикулируя. Человек существо стадное и ведомое, дай ему лидера, пообещай, что сможешь решить все проблемы, и за тобой пойдут.

Говорить при этом можно какой угодно бред. Наверное.

Только вот мысли еще со вчерашнего вечера не могли сосредоточиться на съезде. Какой уж там! Кусочек угля, зажатый в пальцах, быстрыми штрихами выводил на идеально белом листе монохромного человека — штрихи горизонтальные, штрихи вертикальные, и готова толстая коса; лицо с густыми бровями, которые и в расслабленном состоянии казались нахмуренными; прищуренные глаза, темно-карие, почти что черные; невероятно густые ресницы; ухо, как отлитое из платины, идеальной формы, с девятью кольцами по краю. Одежда черно-белая, с вкраплением серого — тут нажим на уголь пришлось ослабить — обувь, конечно же, с умной подошвой, мгновенно принимающей рельеф поверхности, что усиливало сцепление с поверхностью и устойчивость. В лесу в иной банально не выжить.

Так, что еще? Прикрыл глаза, напряг память, просмотрел короткую запись. Родинки!

Тут, на шее, ровное, четкое, и тут, на запястье, и на губе, на верхней. Мышцы обозначить, вот тут, на бедре, и здесь, на плечах. И голень, голень, эта восхитительная голень, с выпуклыми икрами, а чего ожидать, в лесу без хорошей физической подготовки никак. Выражение лица — равнодушно-самодовольное; короткая линия приподняла уголок очерченного рта в едкой усмешке; рисуя, зажмурился от удовольствия и поерзал на сидении. Вот теперь точно все!

«Тук-тук-тук!» — застучало в голове.

— Привет! Ты летишь? — спросил Эн.

— А? Ну да, конечно, пять минут, и я на месте! — спохватился, выронил уголь, вскочил, пробежался по пещере, подкинул дров в камин, обошел кучу разномастного хлама и выбрался наружу. Прищурился от ослепительного света. Хрустя свежим снегом, добежал до гравиталета, быстро заскочил в него и на полном ходу полетел на Красную поляну.

— Трансляция, пожалуйста, активируйте общедоступную трансляцию! — громко объявил Эн, заметив последнего прибывшего. — Рассредоточитесь по поляне, освещайте событие со всех сторон. Женя, подойди ближе, — сказал громче, чтобы угрюмый генетик, сидящий за пределами поляны на поваленном дереве, смог его расслышать.

Подождал, когда люди разойдутся, рассядутся и утихнут. Шикнул на громкоголосого ребенка, привезенного из детского центра в рамках программы социализации. Вскоре на открытой поляне наступила тишина.

— Друзья! — помпезно начал Эн, когда собравшиеся сосредоточились на нем. — Как вы все знаете, человечество настигла катастрофа…

— Я не знаю, — пискнул ребенок, очаровательное русое создание лет восьми с огромными, зелеными глазами. Сопровождающий из детского центра широко развел руками — ребенок, мол, что поделать.

— Порядка тысячи лет население стремительно сокращается, — продолжил он. — Инкубаторы не справляются с нагрузкой, смертность давно превысила рождаемость. И на этой неделе случилось то, чего мы все боялись. Две смерти в один день.

— Что такое смерть? — спросил ребенок.

— Это значит умереть. Видишь, бабочка? — сопровождающий наступил на нее ногой. — Вот теперь она умерла. Больше не будет летать, есть. Нет ее. Трупик.

— А-а, — ребенок подобрал раздавленное тельце и задумался. Медленно начал обдирать крылышки и утратил к собранию интерес.