Закаленная в огне (ЛП) - ДеКлерк Эми - Страница 17

Луна смотрела на Мэйв широко распахнутыми глазами. Джин метался и кричал в бессознательном бреду. Видеть его потерявшимся в боли и страхе внушало ужас. Несколько часов назад им удалось дотащить его до пещеры. Она была просторной, с полом, ставшим абсолютно гладким в результате какой-то древней вулканической активности. По дороге Мэйв подобрала несколько сухих сорняков и растолкала их по карманам, чтобы потом развести костер. На астероид быстро опускалась ночь, и солнце заходило за Ликиру, превращая планету в гигантский фосфоресцирующий шар в небе. Мэйв проследила, чтобы Луна перекусила, но сама поесть не смогла. От беспокойства за Джина у нее крутило живот.

На его лице начали проступать синяки, а поврежденная половина головы опухла сильнее прежнего. Рана на животе склеилась, и кровотечение остановилось, но больше всего Мэйв беспокоилась из-за сотрясения мозга. Опухоль не уменьшалась, а увеличивалась. Череп стал неестественной формы, и Мэйв опасалась, что виной тому перелом. Джин до сих пор не очнулся, поэтому она не отходила от него.

— Жаль, что у нас нет льда, — сказала Мэйв скорее самой себе. Лед помог бы уменьшить опухоль на голове и лице Джина. К сожалению, вряд ли в пустыне посреди астероида можно найти что-нибудь похожее. Им лишь оставалось надеяться, что клинки подоспеют вовремя.

Луна подобралась к Мэйв и, взяв ее за руку, уселась возле нее по-турецки. Второй рукой она сжала ладонь Джина и спокойно наблюдала за ним.

— Помнишь, я рассказывала тебе, почему папа не с нами? — спросила Мэйв. Сейчас она не могла вынести молчания. Пещера слишком напоминала ей гробницу, а учитывая состояние Джина…

— Папа — хранитель клинков, — с улыбкой кивнула Луна. — Клинки берегут всех людей на всех планетах. Нам нужно было подождать, пока папа не победит, а потом мы бы стали семьей, — она повернулась и посмотрела на Мэйв блестящими глазами. — Мамочка, война закончилась?

— Нет, Лу, — покачала головой Мэйв. — Война не закончилась, но я больше не могла ждать встречи с папой. Я должна помочь ему победить.

Кивнув, Луна придвинулась к спящему Джину и изучила его черты.

— А что случилось с папиным лицом?

Мэйв закусила губу. Она не могла сказать маленькой дочери, что Джина застрелили, когда он гнался за ее мамой, собираясь убить.

— В папу выстрелили бодерианцы.

Округлив глаза, Луна на мгновение глубоко задумалась.

— Как в тебя?

— Да, Лу, — Мэйв погладила ее ладонь. — Как в меня.

Освободив руку из пальцев матери, девочка легла и положила голову Джину на плечо.

— Но мы должны защитить папочку, правда, мама?

Мэйв развернула полевое одеяло. Такое тонкое, что его можно было свернуть в куб три на три дюйма⁶, но оно все равно согрело бы и Луну, и Джина. Мэйв подоткнула дочери одеяло и зачесала волосы с ее лица.

— Да, Луна. Мы должны защитить папу.

Закрыв глаза, маленькая девочка прильнула к мужчине, которого знала лишь по рассказам матери. Как Мэйв и подозревала, Луна уже очень давно жаждала встретиться с папой. При виде прижавшейся к Джину темноволосой головки и маленькой ладони на его груди у Мэйв защемило сердце. Луна хотела защитить своего папочку.

В ночной тишине Мэйв сидела и смотрела на безжизненную Ликиру. Дом ее матери. В случае победы Бодерии та же участь ждала все остальные планеты. Мэйв глянула через плечо на Джина с Луной. Она заберет их обоих с этого астероида, а затем они с Джином победят раз и навсегда. Спасут свою дочь и всех остальных людей в солнечной системе.

***

Джин услышал звук капающей со скал воды. Резко придя в себя, он задохнулся от невыносимой боли. На этот раз сознание прояснилось. Вязкое море больше не плескалось вокруг и не утягивало на дно. Джин ощутил возле бока непривычную теплоту. Склонив голову, он покосился вниз. У него на плече лежала маленькая темноволосая головка, а на животе крошечная ладонь. Луна спала, уткнувшись маленьким носом ему в предплечье. Джин осторожно осмотрелся, взглядом ища Рэйвен.

Наконец он увидел ее сидящей у входа в пещеру. Она затачивала палку ножом, найденным, скорее всего, в одном из множества ее карманов. Время от времени Рэйвен замирала и смотрела вверх на призрачный контур мертвой планеты.

— Откуда она узнала, что я — ее отец? — произнес Джин сипло и тихо. Он хотел поговорить с Рэйвен, не разбудив Луну.

Рэйвен подскочила от неожиданности и очень медленно повернулась к нему.

— Ты очнулся.

Джин кивнул и скривился, когда от резкого движения у него свело голову. Боль стала тупой и больше не пыталась расколоть череп, вместо этого распирая его изнутри.

— Почти. Суда по ощущениям, кто-то проехался по моей голове на твоем вездеходе.

С едва заметной улыбкой Рэйвен подобралась ближе. Она посмотрела Джину в глаза, изучая его зрачки. Он видел разведенный костер, но Рэйвен все равно дрожала. Она провела рукой по его лицу и осмотрела рану у него на боку.

— Кровотечение остановилось. Опухоль головы уменьшается. Можешь жить.

— Могу? — выгнул бровь Джин.

На этот раз Рэйвен наклонилась, и пряди ее коротких волос упали ей на щеки. Темный шелк на атласе цвета сливок.

— Если еще хоть раз так меня испугаешь, я убью тебя собственными руками, — в ее словах сквозили страх и злоба. «Уксус вместо слюны», — как сказала бы бабушка Джина.

— Рэйвен… — он взглядом указал на Луну, — …откуда она знает?

Заправив волосы за уши, она закатила глаза.

— Луна всю жизнь слушала истории о папе. Она знает, что ты — лидер всех клинков. Я сказала ей, что до окончания войны мы не сможем стать настоящей семьей. И я никогда не подпускала к ней ни одного мужчину. Поэтому при виде тебя она сразу поняла, что ты — ее папа.

— Ты сказала ей, что мы будем семьей? — Джин всмотрелся в лицо Рэйвен. Она покраснела и, откинувшись назад, обняла свои колени.

— Я не собиралась разлучать вас, Джин. Я планировала рассказать тебе о Луне с тех самых пор, как узнала, что ты выжил, просто опасалась отвлечь от войны. Я знала о твоих чувствах…и не хотела рисковать на случай, если ты перенесешь ненависть ко мне на нашу дочь.

Джин вздохнул. Движение отозвалось болью в ребрах. Луна что-то пробормотала, но тут же затихла. Он посмотрел на нее. Девочка положила большой палец в рот и, пососав его минуту, погрузилась в глубокий сон.

— Я не ненавижу тебя, — Рэйвен ничего не ответила, поэтому Джин снова посмотрел на нее и обнаружил, что она перевела взгляд на небо. — Рэйвен?

Так и не повернувшись к нему, она покачала головой.

— Не нужно сейчас врать, Джин. Да, у нас есть дочь. Да, меня изнасиловали. Но ничего не сотрет пять лет ненависти, — вытерев глаза, Рэйвен прижалась лбом к коленям.

— Рэйвен, — Джин дождался, когда она поднимет голову и посмотрит на него. Он видел на ее лице истощение и беспокойство. — Я никогда не ненавидел тебя, — Джин не отводил глаз, надеясь взглядом сказать то, что не мог выразить словами. — Возможно, я говорил себе, что ненавижу. Однако где-то в глубине души знал, что ты не помогала бодерианцам. Я знал, но не слушал интуицию. Вместо нее я слушал всех подряд, кто бы ни бросил мне в лицо доказательства против тебя. Увидев, как тебя застрелили, я знал, что виноват. Я никогда не ненавидел тебя, Рэйвен. Я ненавидел лишь самого себя.

Она смотрела на него с совершенно пустым лицом. Прежде Джин уже видел ее такой. Рэйвен замыкалась в себе, пока ее ум носился кругами и пытался проанализировать новые факты. Потянувшись, Джин нащупал ее ладонь. От прилагаемых усилий его бросило в дрожь, но когда Рэйвен ответила на рукопожатие, все мучения окупились. Черт, счастливые моменты с ней на Приони были единственным временем в его жизни, когда он вел себя, как романтик. Рэйвен была важна для него. Джин выпустил из легких вдох, который задержал еще пять лет назад. Да, Рэйвен была важна. Однажды Джин позволил правилам клинков, чувству долга и собственному слепому гневу встать между ними, за что поплатился любовью и дочерью. И будь он проклят, если позволит этому дерьму повториться.