Брак по принуждению, или Его изумрудная тьма (СИ) - "yulia.solovyova47" - Страница 228

— Какую? Жёстко трахнуть тебя в следующий раз?

Я сжала зубы, мне становилось всё обиднее и всё сложнее говорить.

— Нет, это касается детей. Наших детей.

— Опять двадцать пять… Я не хочу о них даже слышать. И прекрати рыдать уже. Бесит.

Я быстро дотронулась до щёк и действительно ощутила влажность. Неосознанно заплакала опять. От горечи разговора с таким Стефаном.

— Прости, — быстро вытерла я щёки, но голос по-прежнему у меня был срывающийся. — Просто ты не мог бы увидеться с ними?

Стефан посмеялся, и от этого мне стало лишь хуже.

— Ты уверена? Ничего хорошего это не принесёт.

— И вести с ними, как будто ты любящий отец. Просто они не видели тебя несколько месяцев и… Они очень соскучились.

Брови на его лице поползли вверх.

— Ты серьёзно? Как много ты хочешь… Совсем зазналась. Не хочу видеть не своих детей и разговаривать с ними.

Я уже давно искусала губы до крови.

Мне стало вновь обидно. Но уже не за себя, а за детей. Поэтому голос мой обрёл твёрдость на этот раз.

— Себастьян умело притворялся, а ты не можешь? Чем ты хуже? Или ты настолько жалок, Стефан?

Я надавила на его слабость, это и подействовало. Стефан оскалился и приблизился ко мне.

— Ты охренела.

— Я знаю, что это большой риск. И что мне ещё нужно будет упросить Себастьяна. Но дети не могут без тебя больше. Не надо много говорить, просто скажешь, что работаешь и скоро уедешь. Им нужно увидеть тебя и убедиться, что ты жив, — проговорила я рядом с лицом Стефана. Я больше его не боялась. Когда дело касалось детей — я готова была грызть глотки. — Я могу дать что-нибудь тебе взамен, всё, что захочешь. У меня есть деньги, я не знаю… У меня всё есть, Стефан. Что ты хочешь? Мучить меня? Мучай. Только увидься с ними, прошу тебя. И не будь злым.

Он отшатнулся от меня.

— Я не понимаю тебя. Что за поведение в стиле матери Терезы?

— Я просто хочу, чтобы ты увиделся с ними, — пропустила я его слова мимо ушей. Пускай сколько угодно насмехается над моей любовью к детям. — Я бы не подпускала тебя к ним вообще, но ты их отец. Что бы ты ни думал — ты их отец.

— Говори со своим Себастьяном.

И всё. Он вышел, а я осталась одна. Ни слова больше от него. Я аккуратно вышла из помещения и прошла обратно к детям. Первым делом, конечно, я приняла душ, поскольку теперь чувствовала себя грязной и недостойной лежать рядом с ними.

Я была готова на всё ради их счастья. И если счастье их — видеть Стефана, что ж… Я понимала, что это их папа. И они должны видеть папу. Больно, что он теперь их так не любил, как раньше.

Ладно — меня не любил, но их… Как же так?

Им-то за что? Они ничего плохого не делали. Я готова была принять все удары на себя, но понимала, что Стефан в одно мгновение к ним любовью не проникнется. Больше нет.

Я пыталась понять, почему на самом деле не говорила Себастьяну обо всём. Но сама не понимала себя. Мне нужен был взгляд со стороны, какое-то постороннее суждение. Сама я уже не понимала себя.

Сама я себя ни во что не ставила больше.

***

Я вернулась к дневнику. Он всё ещё был под ванной. В истерике я туда его запихнула и решила забыть. Сначала хотела сжечь, но нет. Две недели в нём не писала, но пришло время вновь к нему обратиться.

«Мне казалось, что жизнь внезапно станет другой, но нет.

Проблемы сыплются, как снег на голову в январе.

Больше всего меня беспокоят мои Мира и Крис. Им разонравилась я, я вижу. И мне противно от самой себя. Я ведь так хочу о них заботиться…

Они желают видеть Стефана, повторяли мне это по сто раз в день, если не двести. Я уже сама мечтала увидеть его, чтобы попросить об этом.

А затем он пришёл».

Я с силой захлопнула дневник. У меня дрожали руки. Я не могла писать о том, что случилось. У меня началась паническая атака. Я не могла. Не могла. Не могла.

Чуть позже Себастьян вернулся в комнату, а я с фальшивой улыбкой на лице смотрела на него.

— Прежде чем… — начала я. — Мы продолжим выполнять расписание, я хочу поговорить с тобой.

Себастьян приподнял брови и сел в кресло.

— Ты ведь знаешь, как Мира и Крис мечтают встретиться с отцом… Я подумала, может, им устроить эту встречу? Ты поговоришь со Стефаном, чтобы он поиграл из себя хорошего отца, научишь, как ты это умеешь сам. Это ненадолго. Эта встреча. Пожалуйста, Себастьян. Ты будешь присутствовать при встрече, я останусь здесь. Можно? Что мне сделать, чтобы ты разрешил?

Муж расхохотался.

— Радость моя, вот это у тебя фантазии.

Я опустилась на колени перед ним и схватила его за руку.

— Пожалуйста, Себастьян. Им нужно увидеться. Из-за детей страдаю я. Ты же видишь, Себастьян.

— Мне наплевать на твоих детей, — посмотрел он на руку, которую я сжимаю.

— Но не на меня. Прошу, что мне сделать для тебя?

— Ты ещё не заслужила моё прощение за ту ночь, — напомнил Себастьян. Я каждый раз «отрабатывала». Вымаливала прощение у своего господина. За ту ночь со Стефаном. Которая разбила мне сердце, которая меня растоптала.

— Да, я знаю, что не могу ничего просить больше у тебя, — опустила я взгляд. А что бы было, если Себастьян бы узнал всю правду о брачной ночи? О том, что я поддалась Стефану? Он не поверит. Я уверена в этом. Он решит, что я намерена отдалась.

Мне стало дико страшно.

Что Себастьян сделает, если узнает?

— У меня грязные туфли, ты не думаешь?

Я посмотрела вниз и увидела, что он зашёл в комнату в уличной обуви.

— Почисти её. Нет, не щёткой. А тем, что у тебя есть. Языком.

Я вытаращила глаза на Себастьяна.

— Что, брезгуешь? Так же я брезгую твоими детьми.

Упоминание о детях — и всё, я сорвалась. Я сняла с него туфлю.

Недавно выпадал снег, поэтому с туфлей стекала грязная вода. Где-то виднелся песок. Подошва была довольно грязной.

— Да-да, подошву тоже. Чтобы сияла, — расхохотался Себастьян, когда я с ужасом представляла, как буду это делать.

Но выбора особо не было. Сначала первая. С самой чистой части.

— Как меня возбуждает твой язык, ты бы знала, — говорил Себастьян, а я уже чувствовала противный песок во рту. Подошва — это был мой кошмар. У меня уже язык потерял чувствительность.

После первой туфли я, казалось, не смогу продолжить. Но я от злобы схватила вторую и сделала всё даже быстрее.