Брак по принуждению, или Его изумрудная тьма (СИ) - "yulia.solovyova47" - Страница 217

Ещё тогда, когда я была маленькой и непонимающей, ещё когда он брал меня в „рабство“ я не осознавала своего счастья. И затем, уже позже, тоже не осознавала.

Но теперь… Я поняла.

Я рада, что ты помог мне прийти к такому выводу.

Тебя нет рядом, потому что я захотела так. Невыносимо, прости. Невыносимо видеть тебя. Слышать тебя. И слушать. Слушать обидные слова, которые задевают меня по-прежнему.

Боль бывает разной. Так вот ты доставляешь мне самую болезненную из возможных. Мой личный ад. Это ты. Ты, Стефан.

Ты играешься так, что я готова бежать к тебе, как собачка за мячиком, стоит тебе продемонстрировать свою лживую нежность ко мне. Хватит, Стефан.

Я теперь свободна от тебя. И я до дрожи люблю его. Он тоже причинял мне боль, но всё познаётся в сравнении. Это тоже.

Огромное спасибо тебе за всё.

И да, больше писем тебе не будет. Это просто мой дневник, с моими мыслями. От счастья. От дикого восторга. От умиротворения. От просто моей жизни, Стефан.

Мне жаль, если я обманывала тебя или подвигала на плохие поступки. Я виновата.

Но и ты виноват много в чём. Давай просто забудем о друг друге? Простим и забудем.

Я хочу быть счастлива. Не мешай моему счастью больше.

Когда-то твоя Елена».

***

Я вышла из ванной комнаты. Голова кружилась, держала тест в руке, поджав губы. По моему лицу всё было видно.

— Можно тебя поздравить? — внезапно оживился доктор Вернер. Себастьян же стоял чуть дальше, скрестив руки на груди. — Умница, вот видишь, получилось у вас всё-таки, — тут же посмотрел доктор на моего жениха. Ганс обнял меня, похлопал по плечу.

Я смотрела на Себастьяна через полуопущенные веки. Наверняка он думал над тем же, над чем и я.

Я вся дрожала. Чей это ребёнок?

Себастьяна или Стефана? История повторилась, однако теперь она совершенно противоположна. От этого меня тошнило. Впрочем, тошнило меня сейчас от всего.

— Это твой ребёнок, Себастьян, — проговорила я, держась за свой плоский живот.

— Мм, неужели плод развился так быстро и начал тыкать тебя вилами изнутри? От демона родится демон, — расхохотался Себастьян, видимо, не веря мне. Я тут же вспомнила Изабель. Разве она монстр?

— Я чувствую, что это твой.

Жених рассмеялся.

— Его член в своей вагине ты тоже чувствовала очень хорошо две недели назад.

Он знал, какая болезненная для меня эта тема. Тема того, что случилось чуть больше двух недель назад. Я ушла от доктора, выбросила тест, отправилась мыть руки.

— … но это можно узнать только спустя недели. Примерно, десять.

— Долго, — проговорил Себастьян в ответ врачу, а я продолжала подслушивать.

— Ты ей не веришь?

— Она с ним трахнулась тогда.

— Хочешь, я поговорю с ней?

— А что она может сказать? Ты ведь прекрасно сам можешь вычислить, когда были эти благоприятные дни для зачатия. Мы со Стефаном очень вовремя трахали Елену.

«трахали Елену».

Улыбнулась кисло, вышла из ванной комнаты к ним.

— Ты сможешь сделать экспертизу. А пока просто верь мне.

Как бы я ни хотела, чтобы это был ребёнок Стефана, я знаю правду. Это ребёнок от Себастьяна.

— Конечно я верю тебе. Если выяснится, что это ребёнок Стефана, мы убьём его ещё в зародыше.

Жених захохотал, а я поняла, что мне захотелось прилечь. Стоять дико тяжело. Доктор поймал меня как раз вовремя, как будто поняв по выражению моего лица, что я теряла сознание.

Комментарий к 45C. hello, darkness and my devil

Следующая глава будет вся от третьего лица.

Жду тапок в Стефана)) Но специально бы он плакать не стал - это стоит помнить) А что его так “сглючило” - узнаете в сорок шестой)

Ну и возможны тапки в новую crazy Елену)

========== 46C. obsessed with her ==========

Так продолжаться больше не могло.

Стефан спал и видел Елену. Просыпаясь, он буквально чувствовал, как его сердце сжимается до боли.

Этот день не был исключением.

Только вот это был особый день — день рождения брата. Елена основательно готовилась к этому торжеству — Стефан знал. Тогда она проходилась по магазинам ради него.

Настроения у Сальваторе сегодня не было вообще. От злости и непонятно откуда взявшегося отчаянья он хотел идти и крушить стены. Утопиться, убить всех вокруг. Спалить этот дом дотла.

Заняться разрушением.

Но вместо этого он просто встал с постели. Сегодня кое-что будет по-другому. Он с презрением посмотрел на шприц. Ему хотелось уколоться. Но для того чтобы сделать себе ещё хуже — он решительно прошёл мимо стола. Надел привычную себе одежду.

Стефан в очередной раз постарался подумать обо всей этой ситуации. Но ощущал он боль, которая мешала ему размышлять. Он желал знать правду так рьяно, что мог задыхаться от этой мысли.

Тошнило от счастливых Себастьяна и Елены.

Он был благодарен брату за всё, что тот сделал для него. За помощь, за поддержку, за проживание здесь. Буквально за всё. Он любил брата, как родного человека, как полагается.

Он ненавидел бывшую жену до хруста костей. Её костей. Которые он бы с радостью переломил.

Злоба на неё выжигала его душу полностью.

Но где-то в глубине его груди, где-то, где раньше цвела любовь к ней, теперь созревало похожее чувство.

Он сомневался. Сомневался в том, как ему всё представили. Сомневался во всём. И в Елене.

И в брате.

Правду он могу узнать только одним образом. Как и сказала Елена — в дневнике она бы не стала врать.

Он почувствовал острую необходимость увидеть её вечером. Нацепил на себя эту бесполезную маску, чтобы не шокировать посторонних своим появлением. И пришёл, сам не понимая зачем.

Версия для себя и для Елены — взять у Себастьяна ещё наркотиков. Которые он, конечно же, не принял.

Повидав Елену, Стефан вернулся в особняк. Ему стало наплевать на камеры. Наплевать на себя. Он продолжал свои поиски. И нашёл то, что искал.

Дневник. Довольно-таки уже потрёпанная книжка с кучей исписанных страничек.

Он взял эту вещь в руки с кривой усмешкой на губах. Что бывшая жена могла тут написать?

Она написала боль, используя двадцать шесть букв алфавита. Написала страдания и потерянность, шариковой ручкой выведя пронизывающие до глубины души строчки.

Улыбка спадала с его лица по мере прочтения. Он не мог поверить, но он невольно верил.

Он всё ещё не помнил, но он чувствовал. Всё чувствовал. Елена была верна ему. Её принуждали. А она всё была верна…

Стефан быстрее вчитывался, желая за что-то зацепиться. Чтобы потом упрекнуть её. Чтобы оправдать своё отношение к ней.

Но он не находил. Не находил вины её ни в чём.