Брак по принуждению, или Его изумрудная тьма (СИ) - "yulia.solovyova47" - Страница 148

Я отвернулась на подушке, по моим щекам покатились слёзы, горькие слёзы.

Стефан никогда не говорил мне этого всего, он не читал моих писем, он даже не знает о том, каково мне, Стефан мёртв.

— Что тебе снилось-то, куколка? Хотя, не отвечай, знаю сам. Любимый покойный муж.

В ответ от меня тишина. Я стараюсь прекратить рыдать, не получается.

— Ну так, я прав? Отвечай мне, когда я с тобой разговариваю, — Себастьян заставил меня насильно повернуться. — Эй, что за сопли опять? Плохой сон что ли приснился?

— Я тебя ненавижу, — лишь и произнесла я, содрогаясь от шока. Всё то, что я испытывала было лишь действием наркотика. А слова Стефана — игра моего воображения.

— Ненавидишь меня? — Себастьян очень разозлился. — Сейчас возненавидишь меня больше. У тебя как, сильно болит всё тело, а? — схватил он меня за волосы и вынудил подняться, застонать от боли, поджать губы. — Я так устал на работе, а ты, детка, опять рыдаешь. Помнишь, я не хотел опорочить место твоего сна? — быстро залез он на меня и обездвижил. — Так вот забудь об этом, куколка.

Когда сопротивляешься, всегда больнее. В этот раз я пыталась. Пыталась вонзиться ему ногтями в лицо, я кричала, лягалась, хотела зарядить ему локтями в лицо, но он лишь ударил меня в лицо, и из моего носа потекла кровь.

Пока он имел меня, я орала. Орала от боли. Орала от того, как он сжимает места, по которым бил в прошлый раз. Он вновь бьёт меня. Вновь издевается.

И это всё полная противоположность моего вымышленного секса со Стефаном.

Верно, всё было фантазия, мною выдуманная. Но от этой сладкой обманки стало лишь больнее.

Себастьян добился того, что я потеряла сознание от пережитого ужаса и боли.

Когда я очнулась, его уже не было. Только сейчас я поняла, что та галлюцинация и сон длились весь день, хотя мне казалось, что прошло всего пару часов. Себастьян пришёл ко мне уже после работы, тогда и изнасиловал. А сейчас я проснулась посреди ночи, поскольку, когда потеряла сознание, то после и заснула.

Но я больше не могу спать. Я смогла встать, но тут же чуть не упала. Мне очень нужно в ванную, противно лежать в своей же постели, где он совсем недавно насиловал меня. Делаю осторожный шаг в сторону, меня мутит. Около двери в ванную я опустилась на колени, так сильно стала кружиться голова. Сделав передышку, я доползла до ванной. Благо двери тут везде открываются сами перед хозяевами, стоит лишь глянуть на неё.

Всё ещё передвигаясь на четвереньках, я схватила дневник, дверь за мной закрылась.

«Мне кажется, пройдёт немного времени прежде чем я сойду с ума. Я разговариваю с тобой, Стефан. Ты мёртв. Я общаюсь с призраком.

Я пишу тебе все эти гадкие подробности, каждый свой день… надеясь, что ты отвернёшься от меня.

Но даже когда ты отвернёшься, я не перестану писать. Знаешь почему? Потому что у меня никого нет. Совсем никого нет.

Что я делаю? Снова рыдаю, когда пишу это, поэтому ручка в очередной раз размывается на страницах.

Знаешь, я ведь даже раздумывала над той глупой мыслью, что ты можешь быть жив. Себастьян говорил, что хочет на тебе отыграться, неоднократно. Но это можно списать на его сумасшествие.

Ты говорил мне в галлюцинации, что он тебя пытает. Вот только это уже моя фантазия, которая исходит из бреда Себастьяна.

Никаких чудес не бывает. Мне стоит понять, что ты мёртв. Смириться с этим наконец.

И вновь дело не в том, что я не смирюсь никак с твоей смертью.

У меня просто никого нет, кроме тебя».

***

Я проснулась, но чувствовала себя при этом каким-то мешком. Рядом со мной показался врач, который, похоже, сейчас собирался измерить мне давление. Я пыталась встряхнуться, чтобы хоть как-то проснуться, но и этого не выходило. Оказалось, что я не могу двинуть ни одной своей конечностью, все мои мышцы словно атрофировались.

— Ты отходишь после действия мощного наркотика, который Себастьян тебе вчера дал. Последствия, как видишь, не очень приятные. Да и эти побои играют роль, — ободряюще улыбнулся врач мне.

— Дай мне обезболивающего… — прошипела я, еле проговаривая слова. Чёрт, почему так больно?

— Сколько ты вчера выпила снотворного?

— Много, я долгое время уснуть не могла.

— Ты потребила этой ночью дозу за несколько дней. Елена, твой организм, он… не справляется. Ещё месяц, и ты отдашь концы. На полном серьёзе. Твоя нервная система слишком перегружена, Себастьян говорит, что ты рыдаешь каждый день по несколько раз.

— А он не говорил, что бьёт меня несколько раз в день и что поводы для слёз у меня есть?

— Я не лезу в ваши отношения, — замялся Вернер. — Я врач, и я тебе говорю, что сейчас твоё физическое и психическое здоровье в большом упадке. Если так будет продолжаться, я буду требовать у него твоей госпитализации.

Мне захотелось рассмеяться, и откуда только взялись силы. Но вместо смеха у меня из горла вышла пара хрипов, я замолкла.

— Пускай всё так продолжается, — попыталась я улыбнуться. — Давно хочу уйти из жизни, Себастьян приближает то, чего я поистине пожелаю.

— Я поговорю с ним, однако ты сама должна меньше нервничать, — пропустил врач мои слова мимо ушей. — У тебя всё завязано на переживаниях. Слышала о психосоматике? Твой случай. Дело не в том, какой степени побои на твоём теле, а в том, как ты из-за этого переживаешь. Сейчас ты очень сильно нервничаешь.

Я попробовала усмехнуться.

— И ты туда же. Я не могу не нервничать, ты не знаешь, что он со мной делает.

— Хорошо, значит, — встал врач с кресла рядом, которое раньше пододвинул к моей постели. — Пускай Себастьян выбирает, хочет ли он тебя живой или мёртвой, и как вообще выкручиваться из всей этой ситуации.

Врач вышел из комнаты. Себастьян наверняка подслушивал, смотря в видео от камер, и поэтому стоит скоро придёт. Но я не жалею о сказанном. Нисколько не жалею.

Я прикрыла глаза от бессилия. Как же всё болит.

Себастьян пришёл ровно через пять минут. Я, отвернувшись, смотрела в стену.

— Доброе утро, — пропел он, усевшись туда, где чуть ранее сидел врач. — Что, тебя трясёт, отходняк да? — усмехнулся Себастьян. — Елена, я тебе говорил ведь. Не нервничай так.

Я повернула голову в его сторону и молчала.

— Но ты так просто из жизни не уйдёшь, — рассмеялся он, словно поняв, какие мысли я вынашиваю. — Я говорил с Селестой. Ей очень нравится наши домашние видео.

Мои глаза расширились.

— Ну, где мы занимаемся сексом. Я ей отдаю записи, она смотрит и кайфует. Ей это нравится.

— Всегда мечтала быть порно-звездой, — прохрипела я. Она смотрит это. Наблюдает за всем тем, что её сын делает со мной… Если бы у меня были силы на гнев, я бы гневалась, но даже слёзы теперь не катятся по моим щекам, я лежу, как будто под наркозом.

Себастьян усмехнулся.

— Однако мамочке одних наших утех мало. Она захотела себе ребёночка. Я предлагал ей твоих.

А вот теперь силы на гнев появились.

— Что? — просопела я.

— Но ей неприятно даже от одного осознания того, что она будет общаться с потомками Элизабет. Она её до сих пор люто ненавидит. Поэтому Селеста хочет нового ребёночка.

— Нового ребёночка? — переспросила я шёпотом.

— Ты выносишь и выкормишь ребёнка, которого потом навсегда отдашь Селесте.