Брак по принуждению, или Его изумрудная тьма (СИ) - "yulia.solovyova47" - Страница 141

— А, не помнишь, значит, — видимо, догадался он по моему лицу. — А ты что-нибудь припоминаешь? Шлюху? Себастьяна?

— «Шлюху»? — переспросил я. При этом «прозвище» в груди почему-то кольнуло. — Я ничего не помню, — признался я. Слишком странно чувствовать себя таким образом.

— Своё имя? Хоть помнишь, как выглядишь? — рассмеялся мужчина. — Ух, как всё хорошо-то, — удовлетворился он тем, что я покачал головой ему в ответ. — Я Кай Паркер. Сейчас проведу тебе «экскурсию» и всё расскажу. Вставай.

Я поднялся и сделал пару шагов по направлению к нему.

— О, помнишь, как ходить. Замечательно, — лишь посмеялся он и направился вперёд. Мы вышли из комнаты и стали проходить по коридору. — Можешь полюбоваться на себя, — остановился Кай у большого зеркала. — Стефан.

Я уставился на высокого мужчину в отражении. Каштановые волосы, зелёные глаза, аккуратные губы, маленькая родинка на правой щеке. На другой щеке небольшой шрам, почти незаметный. Однако я сейчас с пристальным вниманием разглядываю своё лицо, подмечая всё.

— Когда тебе убирали все шрамы, но этот тоже пытались, но не вышло до конца. Тебя оперировали, — пояснил Паркер для меня. Я нахмурился. — У тебя есть ещё кое-какие шрамы, которые было не спрятать, они остались на животе и спине — в общем, на всём теле, но они не такие страшные, какими бы могли быть. Наиболее уродливые мы прикрыли татуировкой. Это было очень болезненно. Хорошо, что ты не помнишь, — пояснил Кай и указал мне на моё плечо. Я встал боком и приподнял рукав футболки. На моём плече красовалась роза.

— Зачем вы пытались убрать мои шрамы? — спросил я.

— Ты был изуродован.

— Что со мной произошло?

— Много вопросов, Стефан. Всё по порядку, — хмыкнул он и пошёл дальше. Я — вслед за ним. Похоже, как раз Паркер и может помочь мне вспомнить хоть что-то.

— Значит, меня зовут Стефан, — повторил я, идя вслед за Каем. — Хорошо. А фамилия? Возраст?

— Стефан Сальваторе, тридцать лет, рост — пять футов, десять дюймов, если интересует, — рассмеялся мужчина, идя спиной вперёд, при этом смотря на меня. — Был женат.

— На ком? — удивился я. У меня была жена, удивительно.

— А ты не торопи события, — провёл Кай в меня какую-то комнату. Похоже на тир. — Думаю, знаешь, что тут надо делать.

Мужчина схватил пистолет и перезарядил. Протянул мне. Я уставился, не понимая, что он от меня хочет.

— Возьми же ты его, чего боишься. Пока не выстрелишь, ничего не будет.

Я осторожно взял оружие из его рук.

— А теперь попади вон в ту мишень.

— А я умею стрелять? — недоумеваю я, вставая, чтобы попробовать выстрелить.

— Проверим сейчас.

Не сильно соображая, что делаю, но мои пальцы сами нажимают, куда надо, мои глаза устремлены далеко вперёд, а моё тело напряглось.

— Браво! — воскликнул Кай, когда мишень была повержена прямо в цель.

— Как это? — лишь похлопал я глазами, удивлённый тем, как всё получилось без моего тщательного контроля.

— Это значит, что ты не совсем всё и забыл. Смотри, тело-то помнит, — рассмеялся он. — А теперь ещё кое-что.

Кай протянул мне листок и ручку. С недоумением я взял эти предметы из его рук и продолжал смотреть вперёд.

— Просто положи листок и сожми ручку, приготовившись писать.

— Ты хочешь проверить, не разучился ли я строчить? — посмеялся я и положил лист на столик. Глубоко задумавшись и уставившись на предмет у стены перед глазами, я зажал между пальцев ручку.

Моя голова сейчас как этот белый лист. Абсолютная пустота.

Внезапно моя ладонь с ручкой дёрнулась. Кай заглянул мне за плечо, пока ручка что-то выводила на листе.

Немного коряво и непонятно, но всё же можно прочитать…

— «Елена». Я не удивлён, — хмыкнул мой собеседник.

— Может, расскажешь, кто это?

— Это шлюха.

— Почему так грубо?

— Ты её сам так называл. Забыл?

Я повернулся к Каю, нахмурившись.

— В общем, это как раз твоя бывшая жена. А, и ты спрашивал, кто тебя изуродовал, да?

Я кивнул.

— Ты сам себя изуродовал.

***

— Я вколол ему столько, сколько ты говорил, — процедил Кай в телефон. — Но он спокоен как бык. Отпустить его? Что?

Себастьян приказал снять со Стефана кандалы. Предполагал, что Сальваторе уже покладист и придёт к злодеям, соглашаясь на любые их условия, лишь бы только забыть о боли в груди.

Кай выругался и прошёл в камеру, где освободил Стефана. Пленник как оставался сидеть мешком, так и продолжал. Паркер пытался с ним заговорить, тряс его, угрожал ему, но всё тщетно.

Когда ему надоело, то он лишь вышел, закрыв дверь. Мучитель проголодался и отправился есть.

— Я тебя ненавижу.

Пленник впился пальцами в пол, руки дрожали. Запрокинув голову, Стефан умирал от видений, которые душили его. Поняв, что его ничего больше не сковывает в движениях, мужчина встал, пошатнувшись. Он дошёл до стола, с которого обычно его мучители брали шприцы и скальпели.

Взяв нож, Стефан вонзил его себе в ногу. Он лишь поморщился. Лучше эта боль, чем слушать злобные проклятья от шлюхи в своей голове. Как же хочется порой просто выключить голову, чтобы не слышать этого раз за разом, но это не удаётся, как он не старается.

— Шлюха.

Так Стефан теперь называл ту, которая издевается над ним. Которая сначала изменила ему один раз, затем другой раз, с другим — с его братом; которой наплевать на то, как Стефан страдает сейчас. А он ведь её любил, дурак, так сильно любил.

Также теперь сильно ненавидит.

Вытащив нож, он всадил его в себе левую руку. Взяв шприц с уже готовой жидкостью внутри, он воткнул его себе в шею. Под руку попался скальпель, которым Стефан начал снимать с себя кожу.

Он кричал и сходил с ума и единственным желанием было — умереть.

Пленник начал биться головой о стену, желая раскрошить себе череп. Ничего в этой комнате особо не выглядело опасным. Хотя нож… Его можно всадить в сердце или в живот.

Стефан начал водить им по всему телу, делая рваные раны. Чем больше боли, тем больше кайфа и облегчения.

— Ты шлюха, ты такая шлюха, — шептал он, обращаясь к невидимому призраку, царапая себе кожу. Одно его плечо уже представляло собой сплошное кровавое месиво.

Он кричал и ходил по комнате, кружась и хватаясь за голову, круша всё вокруг и режась осколками стекла, всадив один из них к себе в живот. Он рыдал и разрывал раны на своём же теле.

Ему виделась Елена, и единственным спасением от неё была физическая боль.

Кай вернулся сытый. Когда он увидел на камере, что сейчас творится в комнате со Стефаном, то лишь открыл рот. Взяв оружие и пропитанную тряпку, Кай спустился вниз и осторожно открыл дверь. Стефан сидел и держался за голову, весь в крови.

— Хватит, Елена!