Не было бы счастья... (СИ) - Золочевская Ирина Вячеславовна "Hom94ek" - Страница 1

Богдан

Сегодня я вышел из спортзала и решил, что не поеду домой сразу, как делал это обычно. Я не сяду в свой автомобиль марки Мерседес и не отправлюсь по до боли знакомому маршруту. Нет. Я хочу развеяться. Пройтись по парку и посидеть на скамейке. Хочу слиться с толпой, раствориться в ней, ничем не выделяться. Как это было когда-то. Кажется, целую вечность назад. Тогда я был простым студентом, парнем из народа. Со мной общались и дружили просто по тому, что я — это я. Сейчас же, во мне видят выгоду. Женщины — перспективу удачного замужества. Красивая внешность и большой капитал — вот что я для них. В общем-то, в этом и нет ничего плохого, но меня такой расклад не устраивает.

Вы спросите, есть ли в моей жизни люди, которые меня любят и уважают, несмотря ни на что? Моим ответом станет: "да, такие люди есть". Моя семья — это сестра Полина и ее муж Коля, мой друг детства.

Хоть сегодня и среда, у меня выходной. Когда работаешь сам на себя, можешь позволить себе такую роскошь. Тем более имея прекрасную команду профессиональных сотрудников, в числе которых и мои родные. По совету которых, я и взял отгул. Теперь мне некуда спешить. Я наслаждаюсь отдыхом.

На улице месяц май. Сегодня замечательная погода. Все в цвету, вокруг зелено. Солнышко греет. На улицах полно народу. Гуляют пары, компании, мамочки с колясками, пожилые люди. Так как я сижу на лавочке у выхода из парка, я также вижу снующих туда-сюда пешеходов, переходящих дорогу, бегущих в метро. Хоть сейчас и не час пик, но машин на дороге очень много. Возвращаю взгляд в относительную тишь парка. Осматриваю ближайшие лавочки, а точнее сидящих на них людей. Лавочек много и они небольшие, рассчитаны на троих-четверых людей. На своей я сижу в компании старичка, который читает газету. На соседней же скамье сидит мама с дочкой лет трех. Бросаю взгляд на лавочку напротив. На ней сидит симпатичная девушка лет двадцати, вроде бы ничем не примечательная, белая водолазка, синие джинсы, черные балетки и такого же цвета сумочка через плечо. Ее русые волосы стянуты в небрежный хвост, взор направлен к небу. Такая печальная…

Настя

Сегодня ровно полгода с тех пор, как ушли из жизни мои родители. Шесть месяцев назад мы все вместе попали ужасную автокатастрофу. Тогда погибло много людей. Так почему же я осталась жива? Этот вопрос гложет меня каждый день.

Мне говорили, что это чудо. Столько переломанных костей и сильное сотрясение мозга. Около дюжины операций и больше месяца в больнице. Я осталась жива и теперь здорова. Ну почти. За исключением моего зрения. Оно почти пропало. С того момента, как я пришла в себя в реанимации после операций, у меня начало стремительно пропадать зрение. Сейчас это примерно десять процентов из ста. Я вижу силуэты и цвета, все остальное размыто. Все это последствия травмы головы. Вот вам и "Хорошо, что ты осталась жива". А что тут хорошего? Можно сделать операцию. Но, как вы знаете, бесплатно в нашем мире ничего не делается. А денег у меня нет. Даже на обед, а я и не завтракала сегодня. Операции и реабилитацию после автокатастрофы покрыла страховка. На нее я кое-как протянула до сегодняшнего дня. Еще немного помогли одногруппники из ВУЗа, из которого пришлось уйти. Пропали и мои знакомые-друзья, остались только милая старушка Антонина Сергеевна, соседка, и Соня, моя лучшая подруга, которая всегда и везде рядом, поддерживает и помогает. Но я ведь понимаю, что я для нее обуза. Нет, она этого не говорила. Впрочем, я уверена, что она даже и не думает так. Но я это знаю. У нее больная мать, она трудиться на двух работах, чтобы позаботиться о ней. А тут еще я…

Я не хочу быть кому-то в тягость. И жить в каком-нибудь доме для инвалидов тоже не хочу. На работу не устроиться, а жить не на что.

Я смотрю на небо, а моя рука тянется к кулону в виде ангела, что висит у меня на шее. Мне его подарили родители на совершеннолетие. Тогда мама сказала, что этот ангелочек будет меня хранить от всех невзгод и напастей. «Мамочка, папочка, как же я хочу к вам! Если бы вы были живы… Если бы только вы были живы, мы бы все смогли и все выдержали. А в данной ситуации я вижу только один выход.»

Я встаю и иду по аллее к выходу из парка. Вижу у обочины кто-то сидит, похоже нищий, это его обычное место. Я достаю из сумочки кошелек и вытряхиваю из него последние деньги, по моим подсчетам там, примерно, гривна и пятнадцать копеек. Мне их ни на что не хватило. Да они уже и ни к чему, а человеку, может, и пригодятся. Наклоняюсь и ложу их ему на протянутую ладонь.

— Извините, но это все, что у меня есть, — говорю я.

— Спасибо, — отвечает мне сиплый мужской голос.

Значит я не ошиблась. Это тот самый старик, о котором я подумала. Улыбаюсь и иду к дороге. Вижу, что на светофоре для пешеходов горит красный. Поворачиваю голову влево и вижу, что за проезжающим мимо меня авто, едет большая, похожая на грузовик машина. Делаю резкий шаг вперед и оказываюсь прямо пред ней, чувствую резкую боль во всем теле, а потом снова вижу небо.

— Мама, папа… скоро я буду с вами… боль пройдет… уже очень скоро…

Богдан

Несколько минут она неотрывно смотрела на небо. Как будто общалась с кем-то. Может с Богом, а может с родными. Я тоже иногда так делаю. И вот сейчас я поднял глаза к небу и подумал о том, как там сейчас мои родители. Надеюсь, спокойны и горды за нас с сестрой. Очень надеюсь. Возвращаюсь к созерцанию этой милой девушки и вижу, что она смотрит на меня. Посылаю ей искреннюю улыбку, но потом понимаю, что она смотрит не на меня, а как-бы сквозь меня. Пустой взгляд, отрешенный. Она поднимается и уходит. У самого выхода останавливается и подает милостыню. При всем при том, что сама выглядит ненамного богаче этого старика. Что-то ему говорит и тот отвечает ей, в ответ она улыбается.

Но то что произошло потом… Девушка повернулась, пошла в сторону дороги и бросилась под машину.

Что я испытал в этот момент? Шок? Не совсем то слово. Вся жизнь проноситься перед моими глазами, а в следующее мгновение, я уже стою над ней. Она лежит на грубом, сером асфальте. Её ранее белый гольф в грязи, из губы течет кровь. Она смотрит на небо и говорит:

— Мама, папа… скоро я буду с вами… боль пройдет… уже очень скоро…

Кто-то вызвал скорую. Санитары одевают ей шины и бережно перекладывают на носилки. Я прихожу в себя лишь когда ее погружают в машину скорой помощи и один из докторов спрашивает:

— Есть ли здесь кто-то из близких или знакомых?

— Да, — говорю я.

Не знаю по чему я это сказал.

— Тогда, прошу вас ехать с нами.

По приезду в больницу, ее увезли в реанимацию, а меня попросили подойти к стойке регистрации.

— Здравствуйте! Могу я узнать кем вы являетесь Савченко Анастасие Сергеевне? — вежливо интересуется девушка в медицинской форме.

— От куда вы знаете ее имя? — спрашиваю я.

— Из документов, которые были в ее сумочке.

— Я жених Насти, — вру я.

Зачем я это делаю?

— Хорошо, — говорит девушка и кивает. — Сейчас ее повезли в реанимацию, где врачи сделают все возможное, а после вам обо всем расскажут. Вы можете подождать здесь, а можете оставить контактный номер телефона и мы свяжемся с вами, как только будет что-либо известно.

— Я останусь, — отвечаю я.

Девушка кивает и оставляет меня.

Проходит несколько часов. За это время я успел изучить, наверное, весь этаж. К регистрации примыкает небольшой зал ожидания, в котором размещены десять стульев, а также цветы и деревья, которые разбавляли унылый, как по мне, пейзаж больницы, как и информационные плакаты. У одной стены стоит кофейный автомат, у противоположной — два лифта, один из которых огромного размера. Я видел, как в него завезли человека, лежащего на каталке, как я узнал, его повезли в палату. Как оказалось, палаты находились на верхних этажах, каждый из которых был отделением определенного направления или делился на два. В этой больнице были травматология, нейрохирургия, хирургия с палатами интенсивной терапии и обычная, кардиология, терапия, ревматология, урология и гинекология, отделение общей реанимации и дневной стационар.