Тайна Бабблинг Вэлл Род
(Детективный роман) - Стронин Борис - Страница 6

Проплакав почти беззвучно несколько минут, Эдит овладела собой, вытерла глаза маленьким кружевным платком, а затем виновато взглянула на Прайса.

— Простите мои нервы, — прошептала она. — Но я не могу… Я верю, что вы мой друг и искренне хотите помочь мне. Но я не могу сегодня говорить. Дайте мне отдохнуть, собраться с силами и я клянусь, что расскажу вам все. Дайте мне отдохнуть за эту ночь, а завтра утром я сама позвоню вам по телефону и попрошу вас приехать.

Прайс не настаивал. Он видел, что молодая женщина действительно потрясена и находится на грани нервного припадка. Он так же почтительно склонился перед Эдит:

— Я верю вам и буду ждать завтра утром вашего звонка, — произнес он.

Уходя из комнаты, он еще раз оглянулся. Молодая женщина продолжала стоять у камина, рассеянно смотря вдаль и нервно сжимая в руке носовой платок.

Звонок, на другое утро, действительно раздался в квартире Прайса. Но говорила не Эдит. Говорил начальник полиции Международного Сеттльмента полковник Гойер.

— Прайс, — сухо произнес голос полковника в телефон.

— Немедленно отправляйтесь на квартиру американского инженера Робинзона на Бабблинг Вэлл род. Он только что звонил мне и сообщил, что его жена была зверски задушена прошлой ночью в постели.

Получив сухое, лаконичное сообщение от полковника Гойера, Прайс мгновенно оделся и на автомобиле помчался к уютной вилле на Бабблинг Вэлл род, где еще вчера он разговаривал с «золотой дамой» и оставил ее у камина задумчиво смотрящей вдаль и нервно сжимающей тонкий кружевной платок.

Пока автомобиль мчался по узким улицам Шанхая, ловко лавируя среди толпы рикш, тачек и велосипедистов, Прайс, забившись в уголок, усиленно обдумывал создавшееся положение.

В первую минуту сообщение полковника Гойера просто ошеломило его. Он понял инстинктивно лишь одно, что ему нужно как можно скорее прибыть к месту трагического происшествия. Нс сейчас, мало-помалу, его мозг, взбудораженный неожиданной новостью, начал сознавать всю трагичность и необычайность происшедшего.

— Миссис Робинзон убита… Задушена… Значит, тайна, окружавшая смерть синьора Толедоса, еще более сложна и запутана, чем казалось с первого взгляда. Впрочем, не будем строить теорий раньше, чем убедимся в имеющихся налицо фактах.

Придя к такому заключению, Прайс успокоился, взял себя в руки и только нетерпеливо изгладывал на часы, желая как можно скорее прибыть в дом Робинзонов.

Его желание скоро исполнилось и автомобиль остановился у широкого подъезда уютней виллы, которую занимали Робинзоны. Прайс быстро выскочил из автомобиля и легко взбежал вверх по ступеням, пройдя в вестибюль.

Там его уже ожидала большая компания. Высокий тонконогий Грог, старый знакомый судебный врач, бледный потухший Робинзон, секретарь американского консульства Балл и представитель секретариата муниципалитета Международного Сеттльмента. Быстро окинув взглядом всю эту группу, Прайс наглядно убедился в сенсационности и серьезности происшедшего, которым заинтересовались и по поводу которого обеспокоились такие высокие чины консульства и муниципалитета.

Почти одновременно с Прайсом к дому подъехал огромный синий «бюик» полковника Гойера и он сам вошел в вестибюль.

Произошел молчаливый обмен рукопожатиями. Все невольно говорили вполголоса и бросали сочувственные взгляды в сторону Робинзона, который, казалось, не видел ничего из происходящего вокруг и бессмысленными глазами смотрел в какую-то одному ему понятную точку в пространстве.

— Я думаю, что теперь мы можем приступить к осмотру комнаты, — вполголоса произнес полковник Гойер, обращаясь к Прайсу.

Прайс кивнул головой.

Группа мужчин направилась вверх по широкой лестнице во второй этаж, где была расположена спальня супругов. У дверей спальни шедший позади всех Робинзон вдруг попятился и чуть было не упал, если бы Грог вовремя не подхватил его за талию.

— Нет, не могу, — глухо произнес Робинзон, стискивая зубы. — Я не могу видеть ее… мертвой, без движения… Такую молодую и жизнерадостную…

Он побледнел еще больше и в изнеможении прислонился к стене.

— Проведите инженера Робинзона вниз, Грог, — коротко приказал толковник Гойер. — Разумеется, слишком жестоко заставлять его присутствовать при этой мрачной картине. Мы справимся одни.

Вслед за этим Гойер, Прайс, врач и представители консульских и муниципальных властей прошли в большую, светлую спальню, залитую веселым солнечным светом, падающим сквозь широкие стеклянные двери, выходящие на веранду. Спальня носила уже полужилой характер, так как именно сегодня чета Робинзонов собиралась отплыть обратно в Соединенные Штаты, пробыв в Шанхае около двух лет. Кругом стояли чемоданы и сундуки. Картины со стен и безделушки с этажерок и туалетного столика уже были убраны в чемоданы.

На широкой двуспальной кровати, стоявшей прямо посреди комнаты, среди вороха белоснежных, смятых простынь, лежал полуобнаженный труп той веселой, жизнерадостной женщины, которую еще вчера звали миссис Робинзон. Золотые, волнистые волосы были спутаны и в беспорядке рассыпались по подушке. Хорошенькое, точеное личико было искажено мукой и смертельным испугом. На изящной тонкой шее темнели синие подтеки. Прелестные перламутровые зубы с силой прикусили кончик языка.

Вошедшие в комнату мрачно сгруппировались у порога, боясь громким словом или резким движением нарушить суровую торжественность царства смерти. Только врач, с профессиональной бессердечностью, сразу подошел к постели и тщательно принялся за осмотр трупа. Прайс так же хладнокровно и деловито принялся за исследование постели, ковра, затем столика у постели и всей обстановки.

Через пять минут врач сухо заявил, что миссис Робинзон погибла, будучи задушенной, очевидно, мужчиной, так как никакие женские руки не смогли бы причинить таких ужасных синих подтеков.

Группа мужчин у порога взволнованно заговорила вполголоса.

Затем, по предложению полковника Гойера, все спустились обратно вниз, в гостиную, оставив в спальне Прайса с Грогом.

— Это вот лучше, — облегченно произнес Прайс, когда дверь закрылась за ушедшими. — Спасибо полковнику. Как бы я смог работать здесь в присутствии такого огромного количества высокопоставленных лиц! Ну их к Богу!..

Вместе с Грогом он принялся за дальнейший осмотр комнаты. После получасовой утомительной и кропотливой работы, Прайс нашел две или три мелких улики, которые были им осторожно спрятаны в бумажник.

Прежде всего, на ковре, у постели, Прайс нашел тонкий дамский платок, с тонкой вышивкой монограммой «К. С.». От платка шел одуряющий аромат духов «Черный нарцисс».

Затем Грог нашел под кроватью смятый и порванный конверт, на котором небрежным мужским почерком был написал адрес госпожи Робинзон.

Но самое главное открытие было сделано Прайсом немного позднее. Закончив осмотр комнаты, Прайс перешел на осмотр трупа. Он долго всматривался в искаженное от ужаса мертвое лицо «золотой дамы», мысленно ломая себе голову над тем, что могла увидеть перед смертью Эдит Робинзон. Что заставило ее так ужасно исказиться от предчувствия неминуемой смерти? Затем его взгляд перешел на руки задушенной и в ту же минуту он заметил, что правая рука «золотой дамы» была конвульсивно сжата в кулак и даже спрятана под подушку. По внешним признакам, умершая, в минуту смерти, пыталась как можно дальше засунуть руку под подушку вместо того, чтобы обороняться от врага.

— Похоже на то, что она пыталась что-то спрятать от убийцы, — мелькнула догадка в уме Прайса и он приподнял подушку, освободив правую руку Эдит. В тот же момент он торжествующе присвистнул. Из судорожно сжатого кулака Эдит виднелся беленький кусочек бумаги.

— Ключ к тайне, — молниеносно подумал Прайс, усердно пытаясь разжать похолодевшую руку.

Это было нелегким делом. Кулак уже успел закоченеть и только после двух-трех минут Прайсу удалось разжать руку Эдит и вынуть смятый клочок бумаги. Торопливо развернув его, он гневно закусил губу. На листке бумаги было начертано: