И не оглядываться (СИ) - "HelenRad" - Страница 83

С первыми аккордами музыки Северус сел и уставился на сцену с таким видом, будто понимает немецкий язык. Джеймс поступил проще — он прочитал краткое содержание в программке и теперь явно разбирался в происходящем лучше Северуса. Он сел к нему поближе и, склонившись к самому уху, прошептал:

— Тристан везёт Изольду к королю Марку в Корнуолл на белоснежной яхте.

Северус хмыкнул, но не отстранился, что само по себе можно было считать поощрением, и Джеймс продолжил пересказывать программку, щедро добавляя от себя подробностей.

— Они магглы, Поттер, какая амортенция? — прошептал Северус, не поворачивая головы.

— Скажешь, и ядов они не знали? Нет, Снейп! Это точно была амортенция.

— Что бы ты понимал! Её надо было пить постоянно для такого эффекта…

Северус безотрывно смотрел на сцену, и Джеймс осторожно, чтобы не спугнуть, накрыл его колено ладонью.

— Выходит, это любовь…

— Выходит, что так, — согласился Северус.

========== 70 ==========

Джеймс только под утро забылся тяжёлым сном. И кто тянул за язык Снейпа?! Всё было хорошо, так хорошо, как Джеймс и не мог себе представить. За четыре часа в опере он успел несколько раз поцеловать Снейпа в ухо, обсуждая сюжет, погладить ему колено, бедро и даже убедиться в ответном интересе, а потом тот всё испортил:

— Зачем тебе это, Поттер? Ты ведь никогда не интересовался парнями.

— Заинтересовался вот… — буркнул Джеймс, пытаясь поцеловать упрямца в шею.

— А как же Лили?

Джеймс промолчал. Потому что не знал ответа. Потому что этого ответа не было! «Как же Лили»? Как-то…

И прощание со Снейпом вышло каким-то скомканным, неправильным, но Джеймс ничего не мог с собой поделать. Как же Лили? Как? Он лежал без сна на своей большой кровати, которую когда-то делил с Лили, и не понимал происходящего. Совсем. Ситуация внезапно вышла из-под контроля и стала невероятно сложной… хотя… а когда со Снейпом было легко? Предательство опутало Джеймса своими щупальцами, не пощадив ничего. Правильно, предавший раз предаст и ещё. А он уже предал Сириуса с его новой компанией… предал Лили… предал… проклятье! Получалось, что и Снейпа он тоже предал, как, впрочем, и Дамблдора. Жизнь стремительно катилась в бездну, а Джеймс ничего не мог с этим поделать. Только смотреть, холодея от ужаса. И ждать краха.

Никогда прежде Джеймсу не приходилось задумываться над причинами того, что он делал, как жил, что выбирал, и ему казалось, что так будет всегда. Всё было просто: были свои и чужие. Своих надо было защищать, и бороться против чужих. Это было правильно. Это было престижно. Это было единственно возможно. Надо же быть таким наивным! Вот, к примеру, почему он выбрал Лили? Захотелось? Ни на кого больше не смотрел? Желал доказать Снейпу, кто лучше? Хотел его задеть? И все школьные шалости, так или иначе, были направлены на Снейпа… Джеймсу стало не по себе — Снейп оказался тем самым краеугольным камнем, убери который, и его мир рухнет. Проклятье! Как же это было неправильно!..

Поэтому и начать разбираться с жизнью следовало со Снейпа. Джеймс был убеждён: если он поймёт про него, то и всё остальное сразу же встанет на места. Только вот почему-то Снейп неизменно оказывался за пределами понимания Джеймса, умудряясь и здесь проявить свой отвратительный характер. К примеру, что означало то, что первый взгляд Джеймса всегда доставался ему? Ну да, держи друзей близко, а врагов ещё ближе… только вот Снейп не дотягивал до настоящего врага! Пусть он знал не меньше сотни заковыристых заклинаний, пусть всегда выворачивался со змеиной лёгкостью, но ведь он никогда не начинал первым! И Джеймс, который восторженно цитировал дуэльный кодекс, и помыслить не мог, что нарушает его каждый раз, когда видит перед собой Снейпа! Одного его вида было достаточно, чтобы Джеймс терял над собой контроль.

Блядь! А как Джеймс радовался, когда Сириус предположил, что друг дуреет так из-за близости Лили! Потому что тогда получалось, что Снейп тут ни при чём! А ведь они в то время были почти неразлучны с Лили… Понимание обрушилось на Джеймса, придавив к кровати тяжестью надгробия. Конечно, он никогда не интересовался парнями, но только потому, что не замечал никого, кроме Снейпа. Друзья не в счёт, на то они и друзья… девчонками-то Джеймс тоже никогда не интересовался, вот в чём проблема! Только Лили… потому что она всегда была рядом со Снейпом, потому что хотелось её отнять, чтобы тот… чтобы тот обратил, наконец, своё внимание на кого-то ещё, кроме неё!

Открытие шокировало настолько, что Джеймс, не понимая, что делает, распахнул окно и долго смотрел на звёзды, замерзающие где-то в бесконечности. Только когда он понял, что противный стук — это дробь, которую выбивают его зубы, он ощутил, что продрог до костей. Теперь его разрывали противоречивые желания: или ворваться сейчас к Снейпу, разбудить его и попробовать объяснить, зачем ему всё это… столько лет. Или наоборот — подождать, когда Северус сам всё поймёт, потому что не дурак же он! К тому же, кажется, что и он тоже… того… Джеймса… только, наверное, у него это началось чуть позже. А Лили — она просто чудесный друг. И Джеймс совершенно точно любил её… точно так же как и Сириуса. И не делал между ними никакой разницы — они были для него семьёй. Оба! На равных… А она? Понимала ли она это? И что всё-таки у неё было с Северусом? Такая же дружба?

Джеймс сварил себе кофе, щедро разбавил его коньяком и выпил, не чувствуя вкуса. Кажется, это согрело… впрочем, какая разница? На душе вдруг стало легко и свободно, словно он получил то, к чему всю жизнь стремился. Сейчас оставалось только удивляться, как можно было быть таким идиотом и не замечать очевидного?! Да достаточно вспомнить, как Джеймс мчался в ночь полнолуния в Воющую Хижину, наплевав на всё, ведомый одним только желанием спасти. И ведь он тогда обнимал дрожащего Северуса, делая вид, что поправляет на нём мантию, только чтобы убедиться — жив! Как можно было о таком забыть?! И единственная большая ссора с Сириусом была именно тогда! Чёрт… и тогда, у озера, он уже не знал, что придумать, чтобы во взгляде Снейпа появилось что-то, кроме равнодушия. А ведь в ненависти было столько страсти, которую, если постараться, можно было объяснить другой причиной…

Не находя себе места, Джеймс обошёл весь дом, иногда останавливаясь и замирая от новых открытий. Каким же идиотом он был! Но ничего-ничего, завтра он всё исправит! А если хорошенько подумает, то найдёт способ заманить Северуса к себе… а там как раз Гарри отправится его искать… В кровати Джеймс оказался, когда небо стало сереть, и засыпая, он представлял, как скажет это всё Северусу — ему это должно понравиться.

Сквозь сон Джеймс отметил появление Сириуса, который немного потрепал его за плечо, а потом сообщил, что тогда отведёт Гарри в гости к Драко. Сквозь сон же Джеймс пробурчал что-то одобрительное и не заметил, как исчез Сириус.

Проснулся он уже точно после обеда от криков Сириуса.

— Сохатый, твою мать! Срочно отрывай свою задницу от кровати и дуй в менор!

— Что случилось? — проорал в ответ Джеймс.

— Там и узнаешь.

Джеймс, зевая, оделся, потом улыбнулся, вспомнив свои ночные открытия, и в самом лучшем расположении духа шагнул в пламя камина.

В меноре ему показалось, будто что-то пошло не так. Во-первых, раскрасневшаяся Нарцисса с растрепавшейся причёской выглядела немного странно. А во-вторых, он никогда не думал, что павлины могут издавать такие дикие крики.

— Что с ними?

Джеймс всего-навсего собирался быть любезным. Кто ж знал, что такой простой вопрос пробудит в Нарциссе горячую кровь Блэков?!

— Что? С ними?! Ты ещё эльфов не видел! Твой сын — настоящее исчадие ада! Он испортил нашего Драко. Он…

— Да что он сделал-то?

— Проявил свои преступные наклонности! Он… они…

Нарциссу прервало нестройное пение, больше похожее на ор.

— К вам на огонёк заглянули Лейстранджи? — усмехнулся Джеймс. — И я всё ещё не понимаю, в чём виноват мой сын.