Убийства на Чарлз-стрит. Кому помешал Сэмпсон Уорренби? - Хейер Джорджетт - Страница 77

— Хватит об этом! Как сегодняшний теннис?

Вопрос, адресованный обоим молодым людям, подвел черту под спором. Больше он не возобновлялся, и остаток вечера присутствующие посвятили бриджу. Когда Чарлз усадил Абби в машину, чтобы отвезти в Фокс-коттедж, она спросила:

— Мы рассердили вашего отца разговорами об убийстве?

— Нет, ничуть! Он опасается, как бы мы не распустили язык в чужой компании, как делает Гэвин.

Она наморщила лобик.

— Он не распускает язык. Просто слишком язвителен.

— Не может не ужалить майора? Вообще-то Гэвин безвредный. Острит и хвастается, только и всего.

— Мэвис он жалил от души! — напомнила Абби.

— Кто его за это осудит? Я тоже не даю ей спуску.

— Да, но вы не натравите на нее полицию.

— При определенных обстоятельствах натравил бы.

— Не верю!

— Напрасно. Если бы решил, что полиция подозревает меня или моих близких. — Он повернул на Фокс-лейн. — Или вас.

— Вот спасибо, какое благородство!

— Я такой, — вкрадчиво сказал он, тормозя перед Фокс-коттеджем. — Ни перед чем не останавливаюсь ради тех, кого люблю.

— Не удивилась бы, если бы вы легли за них костьми!

— Охотно — за вас!

— Только без глупостей! А вот и тетя Мириам.

— К черту тетю Мириам!

— Здравствуйте, Чарлз! — воскликнула мисс Паттердейл, подходя к машине с большой картонной коробкой под мышкой. — Так и думала, что вы подбросите Абби, поэтому кое-что собрала для ярмарки рукоделия вашей матушки. Передайте ей это, пожалуйста!

Он взял коробку и небрежно бросил ее на заднее сиденье.

— Обязательно, тетя Мириам. Опять эта ярмарка, будь она неладна! Как насчет поездки к морю завтра после чая, Абби? Заеду к вам завтра утром по пути на работу, посмотрю, какое у вас будет настроение. Всего доброго, тетя Мириам!

— Чарлз — молодой человек, — заметила мисс Паттердейл, ведя племянницу к дому. — Удалось вам разгадать тайну?

— Нет, мистер Хасуэлл заткнул нам рты. По дороге в «Кедры» мы с Чарлзом заглянули в «Красного льва». Выпиваем там с Гэвином и майором Миджхолмом, как вдруг входит детектив, допрашивавший Мэвис. Знаете, кого он привел?

— Двух детективов из Скотленд-Ярда, — без запинки ответила мисс Паттердейл. — Я видела их в Фокс-Хаусе.

— Неужели? Что скажете о старшем инспекторе? Мне он понравился! У него отменное чувство юмора, он поставил Гэвина на место!

— По-моему, у него дар ставить людей на место. Слышала бы ты его разговор с Флорой Миджхолм! Так и знала, что это приведет к неприятностям.

— Почему? Разве что для убийцы, но вы же не станете против этого возражать?

— Нет, не стану, вот только пострадает не один убийца, уж я-то в таких вещах разбираюсь. В Торндене не останется ни одного шкафа, где не раскопали бы скелет. Меня не проведешь. Твой старший инспектор утверждал, что они ведут себя осторожно, но я ему не поверила. Ты, наверное, знаешь, что он побывал у Тэддиаса Драйбека?

— Неужели? Расскажите!

— Драйбек задергался, как черт на сковородке. Явился сюда вечером с совершенно невнятными оправданиями, умолял меня вспомнить, сколько было времени, когда Мэвис прибежала и рассказала о смерти дяди. Неудивительно, что он теряет клиентов: с чего он взял, что я должна вспомнить то, чего не забывала? Ты ни за что не догадаешься, что было потом: оказывается, Драйбек стал доказывать, что убийца — сама Мэвис! Вот старый дурень! Прожил жизнь, обложенный ватой, а теперь до смерти перепугался!

Абби, пытавшаяся налить себе лимонаду так, чтобы в стакан не попали корки, бросила это занятие и уставилась на тетку.

— Он всерьез напуган? — спросила она. — Чего пугаться, если ты ни при чем? Тем более — переводить стрелки на другого!

— Вы все кого-то подозреваете, чем он хуже? — усмехнулась мисс Паттердейл.

— Не все, только мы с Чарлзом, а Гэвин, как всегда, шутит. Хасуэллы никого не подозревают, майор тоже.

— Ты забыла про Флору! Надо же быть такой глупой! Она никак не решит, на кого думать: на поляка или на Лидейлов — сразу на них обоих или на кого-то одного.

— Линдейлы… — пробормотала Абби. — Я их плохо знаю. Почему миссис Миджхолм считает, что они замешаны в преступлении?

— Миссис Линдейл была с ней немного высокомерна. Не стала бы ее за это осуждать.

— А что говорят об этом сами Линдейлы?

— Я не была у них на ферме. Понятия не имею.

— Может, вы видели их после церковной службы?

— Они не посещают службу. По крайней мере, он. Про нее не знаю. Скорее всего, она католичка.

— Тетя Мириам, а зачем Эйнстейблы оказывали гостеприимство Уорренби?

— Это для меня новость!

— Тетя Мириам! Я хорошо помню, как вы сами однажды сказали: ума, мол, не приложу, зачем сквайр его терпит.

— Терпеть не то же самое, что оказывать гостеприимство. Откуда у тебя эти мысли?

— Это все Гэвин…

— С него станется!

— Нет, об этом он ничего не говорил. Гэвин понес околесицу насчет того, что убийца — сквайр, потому что на него подумают в последнюю очередь, — объяснила Абби. — Из-за этого Чарлз и спросил своего отца о том же, о чем я сейчас спросила вас.

— Вот оно что! А мистер Хасуэлл?

Абби со смехом обняла тетку:

— Отмахнулся, как вы!

— Правильно сделал. Абби, я не против твоих игр в детектива, но мой тебе совет: займись Тэддиасом! Он устарел, отстал от жизни, и ему полезна трепка. А Эйстейблов оставь в покое. Им и так достается, только полиции не хватало! Я сильно рассержусь, если узнаю, что ты наболтала этому детективу из Скотленд-Ярда нечто такое, отчего у него в голове появились ненужные мысли. Если Эйнстейблы были добрее к этому противному человеку, чем все остальные, то по единственной причине: они считали себя в долгу перед местными жителями.

— Я буду тише воды ниже травы, — пообещала Абби. — Но скажите, такое поведение Эйнстейблов не казалось вам странным?

— Что бы я об этом ни думала, я далека от мысли, что это как-то связано с гибелью Уорренби. Хватит, пора ложиться спать!

Вечером, прежде чем лечь спать, инспектор Харботтл, проведший много времени в полицейском участке, за изучением списка зарегистрированного огнестрельного оружия, с мрачным удовлетворением доложил своему начальнику, что винтовки калибра 0,22 имеются в распоряжении тридцати семи человек, живущих в Торндене и неподалеку.

— Учтите, я пока ограничился радиусом в двадцать миль, — предупредил он, разворачивая список.

Хемингуэй, сам долго возившийся с бумагами из стола Сэмпсона Уорренби, испугался, что сейчас последует чтение вслух, и не дал этому произойти.

— Не желаю слышать фамилии неизвестных мне людей, Хорас! Пусть перечислением владельцев стволов занимается местная полиция, это ее уровень. А от вас я хочу услышать, у кого есть такой ствол в Торндене. Это все.

— Я бы не удивился, если бы нам пришлось забросить сеть подальше, — возразил Харботтл. — Вы, конечно, оптимист, шеф, но…

— Выполняйте! — приказал Хемингуэй.

Инспектор посмотрел на него, как Кальвин на вероотступника, однако его ответ был образцом дисциплинированности:

— Слушаюсь, сэр. Судя по списку, в Торндене одиннадцать таких ружей. Три из них принадлежат фермерам, живущим сразу за деревней, но они вам, полагаю, неинтересны.

— Правильно. Если понадобится, Хорас, я поручу вам проверить все тридцать семь штук.

Оценив угрозу, инспектор позволил себе подобие улыбки.

— Есть такое и у сквайра, — продолжил он. — Также у Экфорда, его агента, и у егеря Джона Хеншоу. Если не учитывать, что кто-то мог воспользоваться оружием без ведома, то, по словам Карсторна, подозревать их нет никаких оснований. Следующий — Кенелм Линдейл.

— Недавно он одолжил свое ружье поляку Ладисласу, — вспомнил Хемингуэй.

— Я не сомневался, что вы об этом не забыли, — сказал Харботтл, глядя на него со смесью гордости и грусти. — Хасуэлл-младший говорил нам о своем ружье, как и Пленмеллер — его ствол вы забрали. Такой же есть у хозяина «Красного льва» Джошуа Крейлинга. Ну, и последний — собственность викария Клиберна. У Драйбека только дробовик, а майор Миджхолм ограничивается служебным шестизарядным револьвером, в связи с которым возникает спор каждый раз, когда подходит время возобновлять лицензию. Пока ему удается ее продлевать. — Инспектор сложил свой список и спрятал его в карман. — Немало, сэр, даже официально. Хотите, чтобы Карсторн всех их собрал?