Убийства на Чарлз-стрит. Кому помешал Сэмпсон Уорренби? - Хейер Джорджетт - Страница 59

Когда была съедена вся клубника и выпит кофе со льдом, викарий решил проблему, смущавшую миссис Хасуэлл. Он заявил, что горячее желание продолжить героические труды по зову долга влечет его с пасторским визитом к захворавшему прихожанину. Численность теннисистов составила после этого девять душ на два корта, и, как шепотом сказал Кенелму Линдейлу Гэвин Пленмеллер, мисс Уорренби наверняка предпочтет роль наблюдателя. Он не ошибся, но, судя по выражению его лица, не предвидел, что последует сразу за этим актом самоотречения. После преодоления ее вежливого сопротивления миссис Хасуэлл заявила:

— Раз так, вам придется посидеть с Гэвином. Дорогая Розамунда, я отведу вас в дом: здесь жарковато, для вас лучше тень.

— Слышите? — тихо обратился Гэвин к Кенелму. — Настало время быстро шевелить мозгами. Никто из вас, так соболезнующих моему дефекту, не имеет понятия об ужасных мучениях, которым я подвергаюсь. Я не вынесу общества этой скорбной девицы. Как мне поступить?

— Никак! — улыбнулся Кенелм.

— Вы плохо меня знаете.

Как Кенелм ни смеялся, вскоре ему пришлось убедиться, что он недооценил изобретательность Пленмеллера и понятия не имел о безжалостности, какую способен проявить этот человек, замыслив бегство. Выяснилось, что тот, жертва собственной назойливости, теперь вынужден отлучиться за перепиской по вопросам Речного комитета. Стало понятно, почему Гэвин не пользуется популярностью среди соседей.

— Уверена, без этого можно обойтись! — вскричала Мэвис, с упреком глядя на Кенелма.

— Ничего не поделать, надо! Видели бы вы, как недоволен мной сквайр! Он осуждает меня за то, что я забыл вернуть ему эти бумаги, а меня терзает предчувствие, что я и в следующий раз про них забуду.

— Вам не обязательно уходить ради меня, — сердито сказал Кенелм.

— Я делаю это ради самого себя, — возразил Гэвин. — Бездействие обеспечит мне бессонную ночь. Я редко довожу что-либо до конца и все же не страдаю бессонницей, но мисс Уорренби часто говорит мне о действенности данного правила.

— Да, но такой дальний путь — ради каких-то бумажек? Почему не послать за ними кого-нибудь? — изумилась Мэвис. — Я бы сама охотно сходила, только не уверена, что найду их.

Кенелм, догадывавшийся, что насмешливое упоминание Гэвином своей хромоты скрывало его ненависть к этому недостатку, не удивился, когда эта благонамеренная бестактность натолкнулась на заслуженную отповедь.

— Я далеко живу? Я считал, что это всего полмили. Или, по-вашему, это далековато для таких коротких ножек, как у меня? Разрешите мне вас успокоить. Это рядом, рукой подать. Вас ввела в заблуждение моя нескладность. — Он отвернулся и, хромая, направился к хозяйке дома.

— Иногда он бывает обидчивым! — вздохнула Мэвис.

— Он же сказал вам: никаких обид! — бросил Кенелм.

Она уставилась на него:

— Правда, он очень отважный? Люди не понимают, как тяжело ему приходится, и не делают для него скидок.

Кенелм уловил в ее словах упрек в бесчувственности и с облегчением поторопился на зов миссис Хасуэлл.

Когда Гэвин снова подходил к воротам «Кедров», стрелка часов уже миновала половину седьмого и компания начала расходиться. Первой удалилась миссис Эйнстейбл, укатив в одиночестве в своем видавшем виды «Остине». Рассеянно выполняя поворот, чуть не сбила Гэвина.

— Простите! — крикнула она, затормозив. — Я вас не напугала?

— Еще как! Я уже прощался с жизнью, — отозвался он, выходя из кустов, куда шарахнулся, и приближаясь к машине. — Покуситься на калеку! Как вы могли?

— Не болтайте глупости, никакой вы не калека. Вы заслужили внушение за свое недопустимое поведение. Учтите, вы никого не сумели обмануть: ясно, что вас не устроило общество Мэвис Уорренби. Согласна, с ней скучно. Не пойму, почему хорошие люди так часто бывают занудами? Что вам мешало заранее сделать вид, будто вам нужно побыстрее домой, и просто уйти?

— Это выглядело бы как пренебрежение остальным обществом.

— Все лучше, чем выдумка насчет бумажек, не нужных никому, включая Бернарда, — ядовито возразила миссис Эйнстейбл.

— Ошибаетесь. Позвольте, я передам с вами доказательство своей искренности. — Гэвин вытянул из внутреннего кармана длинный пухлый конверт и подал ей, улыбаясь. — Сквайр все еще сражается в теннис?

— Да. Я не стала ждать его. Он будет возвращаться другой дорогой, чтобы по пути осмотреть новые посадки. Это так глупо! Только устанет. Невыносимая жара!

— Разве? Не заметил. Вы хорошо себя чувствуете, миссис Эйнстейбл? Может, вам не следует ехать одной?

— Благодарю вас, все хорошо. Или это намек, что неплохо было бы вас подвезти?

— Нет, мне было бы страшновато.

— Опять эти ваши глупости! — усмехнулась она и резко включила передачу.

Гэвин проводил взглядом машину, вылетевшую из ворот, и вернулся к компании.

После завершения очередной партии Делия Линдейл, игравшая в ней, простилась с хозяйкой дома. Розу-Викторию пора было укладывать спать, и миссис Хасуэлл не стала ее задерживать. Муж помахал ей рукой с соседнего корта, и она заторопилась по тропинке домой.

— Мне тоже пора, — сказала Абби.

— Я вас отвезу, — предложил Чарлз.

— Не нужно, я могу и пешком.

— Можете, более того, у вас это прекрасно выйдет. Но лучше не надо.

Она рассмеялась:

— Вот болван! Нет, правда, зачем заводить машину ради такой короткой поездки?

— Этого у меня и в мыслях не было. Я делаю это для мистера Драйбека.

— Очень любезно с вашей стороны, мой милый мальчик! — оживился Драйбек. — Не стану отвергать столь великодушное предложение. Последняя партия была самой удачной!

— Раз вы взялись подбросить домой Абби и мистера Драйбека, то захватите и майора, — заявила миссис Хасуэлл. — Не возражаете, если мы дождемся конца второй игры? Мэвис, я попрошу вас и миссис Клиберн помочь мне с призами для матча по висту. Они должны быть готовы к понедельнику, а мы пока не решили, сколько на них израсходовать. Это не займет много времени. Как я вижу, теннис закончился! Кто выиграл? Силы были как будто равны?

— Было хорошо, но монотонно, — произнес сквайр, вытирая лицо и шею. — Нам с Миджхолмом удалось победить, но мы буквально вырвали победу. Я уже не так молод, как прежде. Вы вернулись, Пленмеллер? Я думал, вы ушли.

— Откуда такие мысли, сэр? Я принес письма, залежавшиеся у меня на столе. Мне нет прощения: я не усмотрел в них интереса.

Сквайр уставился на него из-под мохнатых бровей и с кряхтением сказал:

— Бегать ради них не следовало бы, однако я вам признателен. Где они?

— Я отдал конверт миссис Эйнстейбл.

— Обидно. Линдейл мог бы забрать их домой и изучить. Если нам по пути, я поеду с вами, Линдейл.

— Не получится, сэр. Мы пришли пешком. Я уйду по тропинке.

— Ладно, я тоже. Хочу взглянуть на новые посадки. Мои земли простираются до тропинки позади этой усадьбы.

— Никто не уходит, сначала напитки! — напомнила гостеприимная миссис Хасуэлл.

— С меня довольно, благодарю, — отозвался Драйбек. — Не хочу торопить водителя, просто обещал экономке не задерживаться. В субботу вечером она ходит в Беллингэме в кино, поэтому я завел правило ужинать рано, чтобы отпускать ее.

— Мне тоже пора пошевеливаться, — проговорил майор, посмотрев на часы.

— Не надо мне было возвращаться, — вздохнул Гэвин, поставив пустой стакан. — Сдается мне, я непопулярен. Теперь понятно, что я должен был преподнести эти бумаги сквайру, преклонив колено, вместо того чтобы сунуть их его жене. Во всем виновато мое ущербное воспитание!

— Если хотите, я и вас подвезу, только придется потесниться. Ничего, я разберусь, — сказал Чарлз, не обращая внимания на его болтовню.

— Нет, побреду домой в одиночестве, жалкий и никому не нужный. Прощайте, миссис Хасуэлл, я так вам благодарен! Я получил огромное удовольствие.

Он дошел с остальными до машины и проводил ее взглядом.

— Куда это годится? Может, его тоже надо было захватить? — спросила Абби, сидевшая в спортивном автомобиле рядом с Чарлзом. — Ему не больно идти?