Белый отряд - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 73

• Предыдущая
• 73/144
• Следующая

– Мой государь, – сказал Найджел, – то, что меня повесят, – пустяк, только вот само повешение – казнь несколько более позорная, чем я мог надеяться. С другой стороны, очень важно, чтобы вы, наследник английского престола, лучший образец рыцарства, дав обет, хотя бы по неведению, все же его выполнили.

– Пусть это вас не тревожит, – ответил Принц, улыбаясь. – У нас побывал сегодня один горожанин из Монтобана, и он нам порассказал такое об убийствах и грабежах, что у нас вся кровь закипела; но весь наш гнев обратился на командира отряда.

– Дорогой и почитаемый государь, – воскликнул Найджел с великим волнением, – я очень боюсь, что вы по доброте своего сердца изо всех сил стараетесь иначе истолковать данный вами обет! Если может существовать хоть тень сомнения в отношении его формы, то в тысячу раз было бы лучше…

– Довольно! – нетерпеливо остановил его Принц. – Я вполне способен сам заботиться об исполнении своих обетов. Мы надеемся видеть вас обоих сегодня на пиру. А пока вы останетесь в нашей свите.

Принц поклонился, и Чандос, схватив сэра Оливера за рукав, повел обоих обратно, в тесную толпу придворных.

– Что это, маленький кум, вам так уж хочется сунуть голову в петлю? Клянусь моей душой! Если бы вы попросили о том же дона Педро, он бы вам не отказал. Говоря между нами, в нем чересчур много от палача и слишком мало от принца. Но действительно, Белый отряд – это шайка и может что-нибудь натворить до того, как вы будете утверждены в своем звании командира.

– Не сомневаюсь, что с помощью апостола Павла мне удастся призвать их к порядку, – ответил сэр Найджел. – Но я вижу много новых лиц, а другие уже были здесь, когда я впервые ждал моего дорогого командира. Прошу вас, сэр Джон, скажите: кто эти священники на помосте?

– Один – архиепископ Бордоский, Найджел, другой – епископ Ажанский.

– А смуглый рыцарь с сединой в бороде? Клянусь моей верностью, он кажется человеком очень мудрым и благородным.

– Это сэр Уильям Фелтон и является так же, как и моя недостойная особа, главным приближенным Принца, ибо он старший советник, а я сенешал Аквитании.

– А рыцари справа, рядом с доном Педро?

– Это испанские рыцари, последовавшие за ним в изгнание. Один, около него, – Фернандо де Кастро, он в высшей степени честный и смелый человек. Справа – гас конские рыцари. Их сразу можно узнать по нахмуренным лбам, потому что совсем недавно между ними и Принцем были нелады. Вон тот, высокий и дородный, – Капталь де Буш, вы его, без сомнения, знаете, ибо не было на свете более храброго человека. Рыцарь с тяжелыми чертами лица, который дергает его за полу и что-то шепчет ему на ухо, – лорд Оливер де Клиссон, известный под прозвищем Мясник. Это он подстрекает на бунты и всегда раздувает угасающие угли. Человек с родинкой на щеке – лорд Поммерс, а его два брата стоят позади него с лордом Лепарром, лордом де Розеном, лордом Мюсиданом, сэром Пердюка д'Альбером, Сульдиш де ла Траном и другими. Дальше вы видите рыцарей из Керси, Лимузена, Сентонжа, Пуату и Аквитании, а также храброго сэра Гискара д'Англя. Он в розовом камзоле, обшитом горностаем.

– А кто вон те рыцари?

– Все они англичане, некоторые из них – придворные, другие, подобно вам, являются командирами отдельных отрядов. Среди них лорд Невилл, сэр Стефен Коссингтон, сэр Мэтью Горней, сэр Уолтер Хьюетт, сэр Томас Ванастер и сэр Томас Фелтон, брат старшего советника. Заметьте себе хорошенько человека с крупным носом и льняной бородой, он как раз положил руку на плечо смуглого суроволицего рыцаря в кафтане с пятнами ржавчины.

– Клянусь апостолом, – заметил сэр Найджел, – у обоих следы от лат на кафтанах. Мне кажется, эти люди лучше себя чувствуют в военном лагере, чем при дворе.

– Для многих из нас это так, Найджел, – заметил Чандос, – и мне кажется, первый из них – сам глава этого двора. Один из тех двух – сэр Хью Калверли, другой – сэр Роберт Ноллз.

Сэр Найджел и сэр Оливер вытягивали шеи, чтобы разглядеть получше прославленных воинов. Один – замечательный вождь добровольческих отрядов, другой благодаря своим высоким доблестям и энергии поднялся из самых низов и был признан армией вторым после самого Чандоса.

– В бою у сэра Роберта тяжелая рука, да, тяжелая, – сказал Чандос. – Если он проходит через какую-нибудь страну, это чувствуется еще несколько лет спустя. Дом, от которого остались только два щипца без стен и без крыши, на севере до сих пор называют «митрою Ноллза».

– Я не раз слышал о нем, – сказал сэр Найджел, – и надеялся, что мне выпадет высокая честь действовать вместе с ним. Но слушайте, сэр Джон, что случилось с Принцем?

Пока Чандос и оба рыцаря беседовали, в зал непрерывным потоком входили желавшие получить аудиенцию: авантюристы стремились запродать свой меч, купцы жаловались на какие-то обиды – для перевозки войска было задержано судно или отряд терпевших жажду лучников выбил дно у бочки со сладким вином… Принц в нескольких словах решал каждое дело, а если жалобщик был не удовлетворен его приговором, Принц быстрым взглядом темных глаз отдавал ему приказ удалиться, и недовольство мигом улетучивалось. Молодой правитель сидел задумавшись на своем табурете, а два монарха, словно куклы, восседали за его спиной; но вдруг по его лицу скользнула темная тень, он вскочил на ноги в одном из тех приступов ярости, которые являлись единственным изъяном в его благородном и великодушном характере.

– Ну как же, дон Мартин де ла Kappa? – воскликнул он. – Как же теперь, милостивый государь? Какие вести вы принесли нам от нашего брата из Наварры?

Новое лицо, к которому был обращен этот короткий вопрос, оказался высоким, необычайно красивым рыцарем; его только что ввели в комнату. Смуглые щеки и волосы, как вороново крыло, свидетельствовали о том, что он с пламенного юга, а длинный черный плащ лежал на груди и плечах такими изящными складками, какие не были в моде ни у французов, ни у англичан.

Прежде чем ответить на вопрос Принца, он торжественной поступью, то и дело низко кланяясь, приблизился к помосту.

– Могущественный и прославленный государь. – начал он. – Карл, король Наваррский, герцог Эвре, граф Шампанский, подписывающийся также верховным правителем Беарна, посылает свою любовь и приветствия своему дорогому кузену Эдуарду, принцу Уэльскому, правителю Аквитании, главному командиру…

• Предыдущая
• 73/144
• Следующая