Адриана Таш ри Эйлэнна 2 (СИ) - Ахметова Елена - Страница 19

До него еще только начало доходить, что он ляпнул лишнего, а тот, что сильнее, уже бросился наперерез.

Но все равно опоздал.

- Ты открыл ему дверь! - выкрикнула я, с силой распрямляя пальцы.

Может быть, мне не хватало фантазии и отточенной техники. Может быть, большинство мужчин правы, и для тонкой, изощренной магии нужен не столько талант, сколько тестостерон, а вот его уровень у меня однозначно ниже требуемого. Может быть, я никогда не достигну мастерства, доступного моему наставнику.

Но я все еще наследница Эйлэнны, и у меня есть сила, какой никогда не будет у этого павеллийца.

Я родилась на Хелле, и вместо первого слова произнесла заклинание. Меня всегда окружали люди, которые были искуснее и опытнее меня, но того, кто был бы сильнее, я встретила только в Сейвенхолле, и его сложновато причислить к смертным.

Чистая, незамутненная сила хлынула из-под ногтей, яростно прорезая заснеженное пространство, взвиваясь ввысь языками пламени. Следом за ней потекла кровь, разбавляя неуправляемые реки энергии. Красные капли подхватывало и уносило ввысь безудержным порывом неоформившейся магии.

Тот, что сильнее, успел прикрыть собой хозяина, и лорд Дарогген выставил щит - но только перед собой, и его двойник вспыхнул, как спичка, в потоке сырой силы. Я плакала от боли и бессилия, и каждая слезинка с шипением испарялась, едва сорвавшись с ресниц. Перед глазами стояла кровавая пелена, и мне было плевать, что утром такого молодого и подающего надежды губернатора обнаружат мертвым. На трупе не найдут никаких повреждений, только под пальцами будут подсыхать крошечные капельки, как от растаявших снежинок.

Он открыл дверь убийце. И украл у меня счастливую, долгую жизнь. Украл возможность выбирать.

Наверное, нужно было оставить все как есть. Пара-другая месяцев в медленно умирающем теле - он этого заслуживает…

Но я уже не жаждала справедливости. Мне хотелось его убить, и моя сила была со мной полностью солидарна.

Отмерший мизинец на левой руке ожгло холодом и болью. Поток сырой, несформированной магии сорвал с него ноготь - и зашвырнул в такой прочный, такой надежный щит… совершенно не рассчитанный на физическое воздействие.

Получив окровавленным ногтем в лицо, лорд Дарогген вскрикнул, передернувшись от отвращения. И потерял контроль над защитным заклинанием.

Кажется, потом я долго давилась сухими рыданиями, сжавшись в комок у корней Древа Жизни, и опустевшая Лета подкатывала мертвенно-холодные воды к моим ногам, неохотно слизывая островки налетевшего снега.

Откуда-то сверху, из темного сплетения острых ветвей, спускались три оборванные нити.

Они больше не пульсировали.

Глава 18. Связанная

Она стоит за моей спиной, положив костлявую руку мне на плечо, и ждет, когда же я обернусь. Впервые за долгие годы некому ее оттолкнуть.

У нее множество обличий: болезненная худоба павеллийской погодницы, шрам через всю щеку, как у погибшего вместе с ней стражника, изумленные зеленые очи Мэтта и кривой нос одного из мертвых членов экипажа “Ашки”, тонкие нервные пальцы Дуайта и выцветший синий китель старшего Дароггена, - но когда я обернусь, у нее будет лицо Той, Что Сильнее. И мне не достает храбрости взглянуть ей в глаза после всего, что я натворила.

Мизинец левой руки был заляпан кровью и мерзко ныл. Он по-прежнему не гнулся, и мне пришлось потратить некоторое время на бесплодные попытки поднять его, чтобы понять: больше не придется прибегать к некромантии, дабы ставить фильтры и поливать наставника дождем, пусть перед этим и придется разрабатывать кисть заново.

Легче от осознания почему-то не стало.

Три погасшие нити безмолвным упреком терлись о щеки, задевали плечи, путались в ногах. Больше всего почему-то хотелось выбраться наружу и выяснить: о погибших и правда забыли так быстро? Обычно нити обрывались только тогда, когда умирал последний человек, помнящий их обладателей… Но Многоликая все еще цепко держала меня за плечо, не давая идти вперед, будто хотела навсегда оставить меня за Гранью. Наверное, это было бы справедливо, - ведь нет никого, справедливее нее, - но там, в мире живых, у меня оставалось слишком много незавершенных дел.

Тамаз, который хотел, чтобы я отомстила за него и его сестру, лишенных духа и магии своей безумной, неповторимой родины.

Мужчина, который выдавал себя за законного правителя Сейвенхолла и пытался меня убить.

Безымянный принц, который однажды уже убил меня.

И Фирс. Его картины, будто красочные заплатки на монотонной реальности, его демоновы рубашки с непослушными пуговицами и тепло его прикосновений.

Он так и не дописал парадный портрет. Честно начал, а потом все-таки не выдержал и нарисовал меня яростно чешущей лоб под старинной серебряной диадемой, передававшейся из поколения в поколение со времен проклятия династии.

Кажется, я все-таки позорно всхлипнула - и обернулась.

- Не реви, - приказала Та, Что Сильнее, голосом наставника и ткнула холодным пальцем мне в щеку, вытирая слезинку. - Ты принцесса или на базаре опущенная?!

Я нервно и чуть виновато улыбнулась, как и всегда при звуке этого голоса. Если бы настоящий наставник видел, что я натворила… нет, не хочу об этом думать.

- Я думала, среди обличий только те, кого ты забрала…

- Думала она, - в мучительно знакомой манере проворчала Многоликая, - да не тем местом. Самоубийца давно уже мой, и неважно, летает он по подземельям или разлагается в них же. И ты - тоже моя. Давно.

- Давно, - эхом отозвалась я. Лет этак двадцать с хвостиком… - Но сейчас мне нужно вернуться.

У нее злые глаза ровного темно-карего цвета. Разрез - хищный, породистый. Такой встречается в очень древних и уважаемых хелльских семьях - и то только в тех, где изо всех сил боролись с вырождением, не выходя за рамки идиотских приличий и представлений о достойных партиях.

…У Фирса - тоже карие. Но совсем другие, с теплым медовым отливом и рыжеватыми крапинками.

Он даже близко не стоял с представлениями о достойной партии, и меня не покидало ощущение, что, подписав свой брачный контракт, я влезла в дерьмо обеими руками. И от души в нем повозилась.

- Безымянный принц не придет за мной сюда, что бы там ни думал Дарогген, - сказала я Многоликой, поняв, что та так и держит меня за плечо, и не думая отпускать. - Он наверняка уже понял, что не сумеет лгать и играть свою роль здесь, за Гранью.

Как не смог Дуайт Дарогген и его демонов слишком умный двойник. Как не могла Та, Что Сильнее.

Мне будет не хватать ее жестокой честности.

- Я еще не знаю, как обставить его смерть… но разберусь по ходу дела.

- А если ты умрешь, едва очнувшись? - едко усмехнулась Многоликая.

- Ну, при таком раскладе ты все равно останешься в выигрыше, разве нет? - я пожала плечами, а она, не выдержав, расхохоталась.

- Я в выигрыше при любом раскладе!

Само собой. Я уже - ее, и она меня получит, рано или поздно, как получит любого. Так почему бы и не попросить отсрочку?

- Нахалка! - хмыкнула моя смерть. А потом, подумав, резко и с силой толкнула меня в грудь.

Может быть, дело было в варварском способе возвращения, а может, в полном магическом опустошении, - но просыпалась я как никогда тяжело. Если бы правитель Сейвенхолла не терял времени даром, я бы и пикнуть не успела, как вернулась к своей собеседнице. Вот уж тогда-то Многоликая повеселилась бы от души!..

Но у меня ужасно болела голова, а во рту поселился мерзкий кисловатый привкус. И хорошо, это значит, что я все еще жива, потому что у мертвецов не бывает сотрясения мозга. А еще их определенно не связывают, да еще так крепко.

- И что дальше? - хрипло поинтересовалась я.

Перед глазами деловито мельтешили золотистые мушки, но то, как резко дернулся и обернулся сидящий за столом мужчина в белых шелках, я все-таки смогла рассмотреть. А вот выражение его лица уже не увидела, но, наверное, оно было весьма запоминающимся, потому что объяснение тому, что я до сих пор дышу, хоть и примотана к кровати обрывками простыней, может быть только одно.