Скачок Дикаря (СИ) - Саган Ил - Страница 4

          ^[1] MSF - Médecins Sans Frontières (фр.) - "Врачи без границ" - международная неправительственная организация по оказанию медицинской помощи людям, пострадавшим в результате вооружённых конфликтов и стихийных бедствий.

          ^[2] Один метр восемьдесят восемь сантиметров.

          ^[3] Casus incurabilis (лат.) - неизлечимый случай.

          ^[4] Fortis imaginatio generat casum (лат.) - сильное воображение создает событие.

          ^[5] Avibus bonis (лат.) - в добрый час, буквально: "с добрыми птицами".

          ^[6] Credo, quia absurdum est (лат.) - Верю, ибо это абсурдно.

          ^[7] Реплика из пьесы Шекспира "Гамлет". В переводе Н. Полякова целиком звучит так: "Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам".

          ...Она прекрасна, даже серые разводы копоти на бледном лице не могут скрыть этого. Светлые волосы развеваются на ветру, а полные печали глаза смотрят на меня с нежностью. На груди чёрного армейского комбинезона сверкает широкая жёлтая полоса, в руках боевое ружьё. Вокруг громоздятся руины разрушенных зданий, земля, покрытая тлеющими телами, горит и дымится. Смрад не даёт дышать.

          − Вставай! Вставай же! Ты должен это сделать! − с волнением кричит она.

          Внезапная вспышка поглощает всё вокруг, ослепляя меня.

          − Нет, Одди, нет! − слышится мой вопль...

          − Проснись, Джон, − нежный голос Элизабет вырвал меня из ада. − Опять кошмары, да? Ты весь в поту. Снова видел эту девушку?

          − Угу, − кивнул я.

          − Ты что-то выкрикивал во сне. Кажется, слово "Одди". Что это?

          − Не знаю.

          − Может это её имя?

          − Прости, правда не помню... − поморщился я.

          Весь следующий месяц мы старательно воплощали в жизнь план профессора.

          Мистер Бриджел, кроме того, что был незаурядным учёным, оказался великолепным рассказчиком и интересным собеседником. Он фанатично увлекался историей, особенно английской, и мог в подробностях поведать о любом событии. Слушая его яркие рассказы, мне порой казалось, будто профессор сам побывал в гуще какой-нибудь битвы или дворцовой интриги.

          Профессор и себя самого считал личностью исторической. Он всячески пытался подчеркнуть свою аристократичность: привычками, манерами и образом жизни. Именно ради этого он купил особняк, принадлежавший древнему дворянскому роду. Учёный частенько посещал светские рауты. В аристократических кругах он чувствовал себя как рыба в воде и его там считали своим. Частенько в речи Горацио Бриджела проскакивала мысль, что когда-нибудь сама королева по заслугам оценит его достижения и удостоит звучным титулом.

          Увлечение профессора историей выросло в настоящую маниакальную страсть к коллекционированию. Он собирал написанные старыми мастерами портреты известных личностей, которые украшали стены особняка. Раритетными книгами и манускриптами были забиты полки всех его шкафов. Но предметом особой гордости он считал коллекцию средневекового холодного оружия.

          Однажды мне довелось побывать в его кабинете, который находился на втором этаже в другом крыле дома. Редкий музей может похвастать такой экспозицией. Стены кабинета и ведущего к нему коридора были увешаны алебардами, мечами, дубинами, цепами и копьями − всем, что только можно представить в этой категории вооружения. С двух сторон от дверей кабинета стояли манекены, одетые в оригинальные латные доспехи средневековых рыцарей со щитами и мечами.

          Страсть Горацио Бриджела к собирательству была не просто блажью богатого человека. Он слыл настоящим экспертом во всех этих областях и о каждом экземпляре мог часами рассказывать завораживающие истории.

          Профессор вообще был увлекающейся личностью. Сейчас его настолько поглотила методика, рождённая моим воображением, что он просто горел идеей воплотить её в жизнь. Каждое утро, ещё до завтрака, профессор приходил в мою комнату. Кроме процесса лечения и моего самочувствия, его интересовала информация об Элафрине и Оттоклевите. Услышав то, что хотел он возбуждённо охал и убегал в кабинет.

          Особенно за это время я сблизился с мисс Стоун. Именно она стала олицетворением забытого мной мира. Путеводной нитью. Поводырём для ослепшего без памяти разума.

          Мистер Бриджел был абсолютно прав, восхваляя достоинства Элизабет. Она с материнской теплотой ухаживала за мной. Делала массажи, пичкала тоннами медикаментов и исполняла желания, словно добрая волшебница.

          Её виденье мира оказалось близким и понятным мне. Я привязывался к ней всё сильнее. Мы часто разговаривали на разные темы и быстро подружились, незаметно перейдя на приятельский стиль общения.

          Рождающиеся в моём мозгу вымыслы о странном мире, так не похожем на этот, о мире, полном необычной техники, с развитой наукой, завораживали её. Она с энтузиазмом впитывала информацию, задавала массу вопросов, а потом всё аккуратно записывала.

          От Элизабет я узнал, что она родилась и жила в маленьком городке центральной Англии. Она была единственным ребенком в семье. Мать воспитывала её одна и никогда не рассказывала об отце. Компенсируя его отсутствие, мама окружила дочку безграничной заботой и полностью посвятила ей жизнь. Девочка, чувствуя мамину самоотверженность, отвечала искренней любовью.

          В детстве, как и многие девчонки, она страстно желала стать актрисой. Природа не обделила её данными, да и мать во всём помогала. Маленькая Бетти занималась и танцами, и вокалом, и играла в местном театре. Ей даже удалось сыграть пару эпизодических ролей в фильмах.

          Когда Элизабет училась в выпускном классе случилось несчастье − у мамы обнаружили рак. Забыв обо всех увлечениях, Элизабет целиком отдала себя уходу за ней, но победить страшную болезнь не удалось. Смерть матери перевернула её жизнь. Девушка больше не помышляла ни о каком актерстве, решив стать врачом. Поступив в университет на медицинскую специальность, она с головой погрузилась в учебу.

          Во время обучения Элизабет влюбилась в яркие лекции профессора и решила выбрать специальность нейрофизиолога. Мистер Бриджел тоже заметил талантливую студентку и пригласил в свою группу. Получив диплом бакалавра, она вот уже почти полгода работала у профессора ассистенткой.

          За устрашающей маской Сэмюэла скрывался ранимый человек с тонкой душой. Сэм оказался дружелюбным, немного стеснительным малым. Обладая большой физической силой, он в буквальном смысле носил меня на руках, доставляя в спортивный зал.

          Это была просторная комната, заполненная дюжиной тренажеров − силовых, кардиологических и реабилитационных. И хотя спортзал находился в подвальном помещении, под самым его потолком примостился целый ряд окон. Сквозь них уличный свет щедро освещал пространство, отражаясь от зеркальной стены, расположенной напротив. Кроме тренажеров, в комнате было полно другого инвентаря: большой боксерский мешок, штанга и ещё множество радостей для любителей спорта.

          Следуя указаниям профессора, я ежедневно по несколько часов проводил за тренировками. Постепенно занятия начали давать результаты. Я стал самостоятельно вставать с кровати и, под присмотром, ходить. Но как же всё медленно продвигалось! Чувство младенческой беспомощности просто выводило из себя. После очередной тренировки, когда Сэмюэл нёс меня в спальню, я не выдержал и сказал:

          − Слушай, Сэм, хватит уже со мной нянчиться. Дай я попробую сам добраться.

          − Сэмюэл не может. Миста Бриджел сказал, что нужно так.