Ты свое получишь ( «Он свое получит» или «Возврата нет») - Чейз Джеймс Хедли - Страница 4

• Предыдущая
• 4/24
• Следующая

— Правда? — глаза Гарри заблестели. — Ты не шутишь?

— Сейчас не время для шуток. Но, должна сказать, многое зависит и от тебя. Сколько дней в нашем распоряжении?

— Двадцать.

— Думаю, этого хватит, хотя работы очень много. Завтра ты пойдешь на аэродром, встретишься с кем-нибудь из старых друзей и, как бы между прочим, скажешь, что собираешься поехать в Нью-Йорк, поискать там работу.

Гарри вдруг побагровел.

— К черту все твои выдумки. У меня нет ни малейшего желания с кем-то встречаться. И зачем мне ехать в Нью-Йорк?

— Это необходимо, — отрезала Глори. — Мы же договорились, что ты во всем будешь слушаться меня. После ограбления сразу начнется расследование. Полиция сообразит, что это дело рук того, кто знал об алмазах и рано или поздно вспомнит о тебе. Ведь ты же сам говорил, что лететь с алмазами собирались поручить тебе. Ты сразу же попадешь в число подозреваемых, а босс, я думаю, даст тебе далеко не самую лучшую характеристику. Поэтому ты должен уехать отсюда задолго до ограбления. Поедешь в Нью-Йорк, зарегистрируешься в каком-нибудь отеле, так, чтобы потом у тебя было алиби. Подыщешь там работу, связанную с разъездами. Подробности обговорим позже. Сейчас ты должен иметь общее представление о том, что предстоит сделать.

— Боже мой, Глори, на все это нужны деньги, а мы нищие…

— Не думай сейчас о деньгах, — ответила Глори. — Слушай внимательно. Персонал гостиницы должен запомнить тебя, чтобы потом засвидетельствовать твое алиби. И найди работу, связанную с разъездами: может быть коммивояжером. Потом приеду я, мы с тобой встретимся так, чтобы никто не видел, и я тебя загримирую. Перед тем, как выехать из Нью-Йорка, ты напишешь письма своим друзьям и укажешь на конвертах адреса отелей Канзас-сити, Питсбурга и Миннесоты, а я проедусь по этим городам и опущу конверты в почтовые ящики. Нам нужны неоспоримые доказательства твоей невиновности, и такими доказательствами станут почтовые штемпеля на конвертах.

— Подожди, Глори, — начал Гарри, но она перебила.

— Дай мне договорить. Пойми же, речь идет о самом главном — об алиби! Так вот, потом ты приедешь сюда и встретится с Беном. Ты должен будешь поселиться в каком-нибудь дешевом отеле и постоянно находиться на виду. Чем больше народу тебя запомнит, тем лучше. При каждом удобном случае рассказывай, что ты бывший пилот и ищешь работу. Постарайся быть грубым: такое лучше запоминается. Пойди в какое-нибудь ателье и сфотографируйся, а потом устрой там скандал, откажись платить за снимки или что-нибудь в этом роде. Потом, когда тебя начнет разыскивать полиция и в газете опишут твои приметы, фотограф обязательно тебя вспомнит и принесет снимки в редакцию. Понимаешь, к чему я клоню? Если полиция начнет преследовать некоего Гарри Грина, она не станет искать тебя… А сейчас — подожди минутку.

Глори поднялась, прошла в спальню и вернулась, держа в руках небольшую брошку и золотой браслет, украшенный сапфирами. Она бросила драгоценности на колени Гарри.

— За эти безделушки нам дадут пару тысяч. Я берегла их на черный день.

С тех пор, как Бен Делани расстался с Глори, в его жизни многое изменилось. Обладая исключительным нюхом на наживу, Бен, натолкнувшись на выгодное дело, выдаивал из него все, что мог, а потом кидался на поиски новой авантюры. Остановить его было очень трудно, он не обращал внимания на преграды и, в случае необходимости, хватался за оружие. Но времена переменились, и теперь Бен считал себя удачливым бизнесменом, который вложил свои честно заработанные денежки в разные прибыльные дела. Некоторые из этих дел были действительно законными — два ночных клуба, такси, букмекерские конторы и шикарный мотель на Лонг-Бич, но если бы кто-то захотел копнуть глубже, то обнаружил бы, что эти побочные предприятия финансировались прибылями с основных, менее законных: торговли наркотиками, публичными домами. Бен не пренебрегал и шантажом, а кроме того пользовался известностью самого щедрого скупщика краденого на всем побережье.

Бен Делани жил в роскошном двадцатикомнатном особняке, в правом крыле которого находилась контора, откуда ему было очень удобно править своим криминальным государством. Бену уже ненужно было носить оружие: он вполне мог нанять армию головорезов, которые готовы были защитить его от недоумков, решившихся посягнуть на богатства гангстера. Бена слегка раздражала необходимость тратить огромные суммы на подкуп полиции, но это обеспечивало ему полный покой и невмешательство со стороны властей. Бен вполне довольствовался своим положением, и если бы не пресса, которая, подобно своре гончих, преследующих оленя, старалась побольнее укусить его, глава гангстеров давно бы уже сделался одним из самых уважаемых граждан Лос-Анжелеса.

Много лет назад Бен Делани предстал перед судом по обвинению в убийстве, и, хотя адвокат нашел щелку, достаточно широкую для того, чтобы он смог выскользнуть, газетчики не желали забывать об этом. Кроме того, они прекрасно помнили, что приблизительно в то же время Делани был замешан в деле об изнасиловании девушки-горничной. Правда, его оправдали тогда за недостаточностью улик, но зато теперь, как только газеты начинали задыхаться без новостей, они принимались обсасывать сомнительный факт биографии Бена Делани. Заметки на эту тему обычно заканчивались недвусмысленным намеком, что властям неплохо было бы разобраться не только в прошлом Делани, но и в его нынешней деятельности. Эти шавки позволяли себе рассуждать о своих подозрениях по поводу того, что Бен пользуется особым благоволением полиции, и что не мешало бы провести чистку госдепартамента. Делани, кипя от злости, не раз собирался с особо ретивыми писаками: ведь из-за этих болтунов он, фактически, оставался вне высшего света Лос-Анжелеса, а на вечерах и банкетах, которые он время от времени устраивал, собирались людишки второго сорта, готовые идти куда угодно, лишь бы там была дармовая выпивка. Но, успокоившись, он обычно решал, что связываться с прессой — рискованное занятие, и продолжал делать вид, что все эти мелкие уколы совершенно его не волнуют.

К утру того дня, о котором идет речь, Делани сидел за письменным столом, изучая балланс, составленный для него штатным бухгалтером. Результаты изучения были малоутешительными: прибыли снизились, а расходы возросли. Цифры бесстрастно свидетельствовали, что его люди сорят деньгами, словно пьяные матросы. Мясистое лицо Делани помрачнело, когда он увидел цифру, предназначавшуюся на расходы в этом месяце. Конечно, сумма была не так уж мала, и другой, возможно, удовлетворился бы ею. Но не Делани! По его мнению, у любого процветающего бизнесмена, должна была быть яхта, да не какое-нибудь жалкое суденышко под парусом, а настоящий красавец водоизмещением в пять тонн с танцевальным залом и бассейном. Эта яхта давно уже грезилась Делани по ночам, в своих честолюбивых мечтах он видел, как солидно покачивается ее белый корпус на лазурных волнах, как разрезает могучим форштевнем упругие воды… Обратившись к известным судостроителям Делани получил ответ, повергший его в растерянность: эти разбойники собирались содрать с него астрономическую сумму! Они наперебой предлагали свои услуги, но стоимость этих услуг равнялась миллиону долларов! При теперешнем положении дел Бен не мог вкладывать в свою мечту такие деньги.

Делани с ненавистью смотрел на многочисленные закорючки, заполнявшие графы отчета, думал, что, видимо, ему придется на неопределенное время расстаться с мечтой, и в этот момент на столе вдруг пискнул селектор, и голос секретарши произнес:

— Шеф, вас хочет видеть мисс Глория Дейн.

— Какая еще Глория? Не знаю ее и знать не хочу. Скажите, что я очень занят.

— Слушаюсь, сэр.

И вдруг что-то шевельнулось в памяти Бена:

— Глория? Или Глори? — Он нажал кнопку селектора:

— Ты сказала — мисс Глори Дейн?

— Да, сэр. Она говорит, что пришла по личному и неотложному делу.

Делани поколебался, но вспомнил дни, проведенные с Глори, и сказал:

• Предыдущая
• 4/24
• Следующая