Ты найди, а я расправлюсь - Чейз Джеймс Хедли - Страница 19

• Предыдущая
• 19/43
• Следующая

Джун внезапно сменила тему.

– Я слышала, вы с нетерпением ждете возвращения в Нью-Йорк, чтобы занять новое место, не так ли? Отдел внешней политики, да?

Я насторожился.

– Как будто.

– Вас очень интересует эта работа?

– Еще бы!

– Мой муж очень высокого мнения о вас. Он держит меня в курсе своих проектов. И сейчас тоже. Я имею в виду дело Элен. Он убежден, что ее убили. Когда у него появляется навязчивая идея, вроде этой, его невозможно переубедить… Полиция и следователи считают это несчастным случаем. Я уверена, что вы согласны с ними?

Она вопросительно взглянула на меня. По необъяснимой причине я чувствовал себя очень скверно в ее обществе. Меня не оставляла мысль, что ее безмятежная улыбка – всего лишь маска, за которой угадывалась скрытая напряженность.

– У меня такой уверенности нет, – ответил я. – Собственно, это я и должен расследовать.

– Понятно. Именно поэтому я и хочу с вами поговорить, мистер Доусон. Послушайтесь моего совета и не слишком вникайте в эту историю. Мне не хотелось бы плохо отзываться о покойной, да это и не принято, но в данном случае у меня нет выбора. Мой муж воображает, что Элен была умной, серьезной и милой девушкой. Этакой добродетельной Гретхен. Но это не так… Ради денег она была готова пойти на все. Она жила только ради них. Мой муж давал ей на расходы всего 60 долларов в неделю, а мне известно, что, только живя в Нью-Йорке, она тратила не меньше 200 – 300. Как принято говорить, она совершенно потеряла всякий стыд, и ей было все равно, каким способом добывать деньги, лишь бы добывать.

Более бесстыдной и аморальной особы мне еще не приходилось встречать. Я понимаю, что все это звучит неправдоподобно, но я не преувеличиваю. Элен была испорчена и развратна до мозга костей. Сколько абортов она успела сделать – один Бог знает. Беременности ее не волновали. Она прекрасно знала, куда надо обращаться в подобных случаях. Мужчины, с которыми она связывалась, были либо дегенераты, либо бандиты. Короче говоря, если кто и заслужил смерти, то это именно Элен.

– И все же вы не вполне уверены, что ее убили? – спросил я.

– Не знаю. Полиция убеждена, что произошел несчастный случай. Почему и вам не успокоиться на этом?

– Я получил строжайший приказ от вашего мужа произвести самое тщательное расследование.

– Если вы заранее настроите себя, что произошло убийство, вы выясните кучу отвратительных подробностей о жизни Элен. Не сомневаюсь, что в Риме она вела себя так же разнузданно, как и в Нью-Йорке. Как вы сумеете скрыть эти детали от мужа? Он так уверен в непорочности дочери, что все ваши разоблачения только обозлят и рассердят его. Он ни за что не простит, что вы лишили его иллюзий. И я сильно сомневаюсь, что после этого вы получите такой ответственный пост в газете. Вы же опорочите «светлую память» его дочери. Теперь вам понятно, почему я советую не углубляться в подробности этого дела?

Я протянул руку, взял стакан и одним глотком осушил свое виски.

– Как могло случиться, что вы так прекрасно осведомлены о жизни Элен?

– Я не слепая и не дура. Знала ее на протяжении нескольких лет. Видела, кто ее знакомые и друзья. Да и поведение ее было достаточно красноречивым.

Безусловно, у Джун были какие-то другие источники информации. Это было понятно и ребенку, но я не стал настаивать. Вместо этого я протянул:

– Да-а, положение у меня хуже быть не может. Мистер Чалмерс прямо заявил, что, если я не распутаю этой истории, не видать мне отдела, как своих ушей. А теперь являетесь вы и заявляете, что, если я и распутаю, отдела все равно не получу. И что мне теперь делать?

– Я же сказала вам, не углубляйтесь, мистер Доусон. Ограничьтесь поверхностными фактами. Тяните резину. Через некоторое время мой муж оправится от удара, который нанесла ему эта смерть. Сейчас он в ярости и жаждет отомстить, но, как только он возвратится в Нью-Йорк, острота ощущений пройдет, и он постепенно успокоится. Так что недели через две вы без всякого риска сможете дать ему какой-нибудь невнятный отчет о проделанной работе. Беру на себя полную ответственность за то, что он скоро остынет. Я заверяю вас: если вы не станете раскапывать это дело, то возглавите иностранный отдел. Но если вы раскроете глаза мужу на прошлое его дочери, он вам этого никогда не простит.

– Иными словами, вы советуете мне ничего не предпринимать.

Неожиданно ее заученная улыбка исчезла. В глазах промелькнул невероятный испуг, даже паника. Это продолжалось одно мгновение, потом она снова улыбнулась. Но я увидел, что она чего-то боится.

– Разумеется, вы должны убедить мужа, что совершили невозможное. Отправляйте ему подробный отчет о всех предпринятых шагах. Но если они ни к чему не приведут, кто же посмеет вас упрекнуть. – Она наклонилась ко мне и взяла за руку. – Самое главное, не старайтесь выяснить, какую жизнь Элен вела в Риме. Я, слава Богу, знаю своего мужа и ясно представляю, как он отреагирует на то, что его дочь была распутницей и авантюристкой. Это я уговорила его отпустить Элен в Рим, так что во всем окажусь виновата одна я. Я честно признаюсь, что действую отнюдь не бескорыстно, а кровно заинтересована, чтобы эта история не получила дальнейшего хода.

С того места, где я сидел, мне был виден весь холл отеля. Неожиданно я заметил Чалмерса, который вышел из лифта и пошел к приемной стойке.

Я освободил свою руку и поднялся.

– Вот и мистер Чалмерс.

Джун поджала губы и повернулась, изящно махнув мужу ладонью. У Чалмерса через руку был переброшен плащ, в другой он держал увесистый портфель.

– Привет, Доусон. Вы хотели меня видеть? Я очень спешу.

До этого я хотел посоветоваться с ним по поводу пропавшей пленки и преследовавшего меня «рено», но после того, что мне наговорила Джун, я решил еще раз все как следует обдумать. Теперь надо было срочно придумать другой повод.

Видя мою растерянность, Джун пришла на помощь.

– Мистер Доусон принес кинокамеру.

Сначала меня удивило, каким образом Джун догадалась, что это камера Элен, но потом сообразил – монограмма на футляре! Понял я также и то, что она вовсе не была такой глупышкой, как можно было бы судить по ее внешности. Во всяком случае, находчивости ей было не занимать.

Чалмерс мрачно взглянул на камеру.

– Мне она не нужна. Я не хочу видеть вещи Элен. Прошу вас, избавьте меня от всего.

Я тут же согласился.

– Вы что-нибудь обнаружили на вилле?

Я заметил предостерегающий взгляд Джун.

– Ничего стоящего, – я покачал головой.

– Мне необходимы факты. Я хочу найти этого мерзавца. Говорю вам, бросьте на эту работу частных сыщиков. К тому времени, как я доберусь до Нью-Йорка, вы должны уже что-то узнать. Ясно?

– Еще бы не ясно!

Чалмерс достал ключ из кармана и протянул его мне.

– Это ключ от римской квартиры Элен. Мне его возвратила полиция. Соберите все ее вещи и ликвидируйте их. Я не хочу, чтобы мне хоть что-то пересылали.

Я взял ключ.

– Нам пора отправляться, Шервин, – проговорила Джун.

Он взглянул на часы-браслет.

– Да. О'кей, Доусон. Не стесняйтесь в средствах. Главное – найти этого типа. И сразу же дайте мне знать.

Кивнув головой, он подхватил свой портфель и пошел мимо бара на выход. Джун шла сзади. Я проводил их до машины. Чалмерс влез в «роллс-ройс» и опустил стекло, в который раз мне напомнив, что, чем оперативнее я буду действовать, тем скорее смогу занять пост заведующего отделом внешней политики в газете.

Я снова принялся заверять его, что сделаю все, что в моих силах. «Роллс» отъехал. Джун выглянула в окно. Вид у нее был встревоженный.

Я приехал в Рим около шести часов. По дороге я все время высматривал зеленый «рено», но его не было видно.

Оставив «линкольн» на платной стоянке, я поднялся к себе в квартиру. Отнес чемодан в спальню, вернулся в гостиную и прежде всего налил виски с содовой. Затем устроился около телефона, чтобы позвонить Карлотти. После недолгого ожидания нас соединили.

• Предыдущая
• 19/43
• Следующая