Жесткая блокировка - Кулаков Сергей Федорович - Страница 9

Раньше Роман обязательно сказал бы, что дефензива – это тайная польская полиция, как гестапо – немецкая или сигуранца – румынская, и потому говорить в данном контексте «польская дефензива» значило заниматься тавтологией. Но сейчас он лишь согласно кивнул, ловя каждое слово начальства.

– Выходит, Марте надо съездить в Польшу, проведать дедушку, узнать, где список, и передать его нам? Если дедушка ее любит и они единомышленники, то он отдаст ей список безо всяких проблем.

– Верно, – сказал Слепцов. – Отдаст. И она готова передать его нам.

– Тогда я не вижу никаких трудностей. Все это довольно просто сделать…

– Теоретически – да. Но есть практические сложности. Марта опасается возвращаться в Польшу. Когда, с помощью наших перестройщиков, соцлагерь развалился и к власти пришел Валенса, она эмигрировала во Францию, боясь, что ее арестуют вместе с дедом. Тогда никого не тронули, но сейчас начнут люстрировать направо и налево. Так что ее опасения вполне оправданны.

– У нее до сих пор польское гражданство?

– Именно.

– Высокий патриотизм.

– Не надо иронизировать, капитан. Многим нашим гражданам не мешало бы взять с нее пример.

– И я о том же, товарищ генерал.

– Надеюсь, – буркнул Слепцов. – Так вот, Морозов. Ваша задача: встретиться с Мартой Гаранской, вместе с ней добраться до Казимира Глобы и получить список.

– А дамочка ничего за это не потребует?

– Ничего, – отрезал Слепцов. – Она изъявила желание помочь по первой нашей просьбе и при этом никаких требований не выдвигала.

– Действительно, правильное воспитание.

– Уж поверьте мне.

Слепцов значительно посмотрел на Романа. Многое читалось в этом взгляде. И презрение к его буржуйским замашкам, и осуждение за «левые» доходы, и так всякое-разное, как-то: нелюбовь к начальству, неуправляемость, крайний индивидуализм и проч.

И ведь все было чистой правдой. Роман только вздохнул и отвел глаза, боясь, что и Слепцов прочтет в них кое-что в свой адрес.

Выдержав долженствующую паузу, генерал сухо продолжил:

– Будете путешествовать из Франции в Польшу под видом супружеской пары. Имена связников узнаете у Дубинина. У него же получите все дальнейшие инструкции. Какие вопросы ко мне?

Роман знал, что лучше никаких вопросов не задавать. Но для солидности немного помолчал, листая дело.

– Вопросов нет, товарищ генерал. Все ясно.

Слепцов испытующе посмотрел на него. Сейчас откажет, похолодел Роман.

– Имейте в виду, Морозов, задание надо выполнить любой ценой. Начинается новый виток холодной войны. Каждый наш человек там – на вес золота. И к тому же у нас есть обязательства перед агентами. Мы должны их оградить от произвола, иначе репутация нашего учреждения, да и страны в целом, сильно пострадает. Вы меня понимаете?

– Понимаю, товарищ генерал.

– Вы, капитан, умеете работать. Но вам свойственно усложнять любое, даже самое простое, поручение. Так вот, никакой самодеятельности. Ясно?

– Ясно, товарищ генерал.

С минуту Слепцов буравил его взглядом, словно выискивая зародыши той самой самодеятельности, что частенько приводила к самым неожиданным последствиям. Но Роман смотрел преданно, ясно и, по всему, отходить от полученных указаний не собирался ни на йоту.

Кажется, Слепцов ему поверил. Он встал, зашагал по кабинету взад-вперед. Под ногами уютно повизгивала паркетная плитка. Роман дочитал данные, содержащиеся в папке, положил папку на стол.

– Не скрою, я хотел поручить эту операцию другому, – снова заговорил Слепцов. – Но подполковник Дубинин горой встал за вашу кандидатуру. Не знаю уж, чем вы его взяли… Но тем не менее это дело поручено вам. Поэтому сделайте все как надо.

– Есть, товарищ генерал.

– Можете идти.

Роман выскочил в приемную, точно боясь, что Слепцов в последний момент передумает. Все-таки покататься за казенный кошт по Европе – мечта любого нормального человека. Задание действительно плевое: проводить дамочку до родных краев, помочь ей встретиться с дедушкой, забрать документы и на том распрощаться. Это же халява чистой воды. И как Дубинин уломал Слепцова? Фантастика.

– Ну, как тебе дельце? – спросил Дубинин.

– Супер, – сказал Роман, присаживаясь к его столу.

– А я тебе что говорил? Слушай старших товарищей, и все будет хорошо. Кстати, ты французский не забыл?

– Bonjour, Madame. Je suis de passage[1], – тут же пропел Роман.

– Верю, верю, – махнул рукой Дубинин. – Хотя вряд ли тебе понадобится французский в серьезном объеме. Разве чашку кофе заказать. Мадам Гаранская отлично разговаривает по-русски. Во Франции ты задержишься не более чем на двое суток. Затем вы поедете в Польшу через Германию. Ну, вот здесь все подробно написано, сам прочтешь.

Дубинин передал Роману конверт из плотной бумаги. Роман заглянул внутрь. Пачка банкнот и кредитная карточка порадовали глаз. Похоже, его ставки растут. Раньше не баловали ни евротурами, ни деньгами. Все больше на окраины ссылали да уповали на смекалку. Но вот, что-то определенно меняется к лучшему. Слепцов подобрел, спасибо Дубинину. Страна богатеет, спасибо ВВП. Работы хватает – спасибо врагам.

Жить можно, одним словом.

– Имей в виду, дело на контроле. – Дубинин воздел глаза горе. – Так что старайся. Главное, не влезай, куда не надо. Понимаешь меня?

– Да уж понимаю, – проворчал Роман, начиная задумываться, а не махнуть ли ему на Шпицберген?

– Что, шеф замучил? – усмехнулся Дубинин.

Роман угрюмо промолчал.

– Ну, ладно, ты же знаешь, какой он перестраховщик. Особенно когда над ним стоит куча контролеров из разных министерств и ведомств.

– Да ладно, я ничего.

– Ну, и я так думаю. Вылет утром, билет в конверте. Первого класса, между прочим.

– Почему не «бизнес»?

– Скажи спасибо, что не «эконом». Адреса, телефоны связников тоже в конверте. Все, капитан, действуй. Обо всех перемещениях и осложнениях докладывай мне лично. Как только малейшая заминка – сразу звони.

– Даже если возникнут проблемы с пищеварением? – съехидничал-таки Роман.

– Даже если возникнут проблемы с пищеварением, – совершенно серьезно ответил Дубинин.

Роман, сраженный его серьезностью, поднялся, уложил конверт во внутренний карман.

– Все понял, товарищ подполковник. Сделаю в лучшем виде.

– Попробуй только не сделай, – напутствовал его Дубинин.

На том и расстались.

Роман вернулся домой. Лены не было – умчалась «по делам», как она сообщила по телефону. В квартире стоял милый бардак, свидетельствующий об энергичных приготовлениях к выходу.

Роман бардак устранять не стал. Все равно это на пару часов, потом снова будет то же самое. Ему нужно было: изучить, запомнить и уничтожить инструкции, сложить вещи в дорогу, припрятать в потайное место главную SIM-карту и сверхценную записную книжку, составить завещание и так, по мелочи.

Пока Лена носилась по городу, Роман со всем этим успешно справился.

Позвонил, кстати, в банк, поинтересовался, сколько осталось у него на счету. Оказалось, шесть тысяч четыреста. Вот он, эквивалент счастья. Лени нет, и новых поступлений не предвидится. Разве что премию дадут за отлично выполненное задание? А что? Сотрудников надо поощрять, чем мы хуже банков или риелторских контор?

Но, осадил себя Роман, во-первых, премии эти смехотворны, во-вторых, с выполнением задания могло выйти всякое. Тут лучше не загадывать. И подарков с небес не ждать. Что дали, то и хорошо.

Управление выделило Роману наличными две тысячи евро, и столько же было на кредитной карточке. Если в командировке экономить, то есть спать на лавочках и питаться собачьими консервами, то красивую жизнь в Москве можно продлить еще на недельку. А потом – мрак и ужас.

Но пока до них далеко. Впереди – феерическое турне по Европе в компании очаровательной женщины. Чем не повод для оптимизма?

А свободный вечер перед отлетом? И целая ночь в придачу? За это Конторе отдельное спасибо, могли бы торпедировать в Париж сегодня же.