Люцифер. Перерождение души (СИ) - Зозуля Алена Юрьевна - Страница 20

- Я искала тебя! - голос девушки дрожал то ли от радости, то ли от горя, - я даже встретила твоего брата - Антона, он сказал, что ты погиб, он обещал помочь мне избавиться от демонов, но так и не приехал в назначенное время, - тараторила Кира. - Мне было страшно, я не хотела, чтобы духи меня снова донимали, и тут появился этот красавец и вот... я теперь здесь, в заточении...

Девушка чуть ли не расплакалась на его плече.

- Почему они меня мучают, Олег? Почему не отпускают?

Инкуб убрал её руки со своих плеч и, глядя в глаза, ответил:

- Это моя вина.

- Как это? - Кира отстранилась.

- Помнишь, когда ты безумно хотела меня, я у тебя спросил про печать демона, которую нанесу на твою спину?

- Да... Я тогда ответила, что ты можешь делать со мной, всё, что захочешь, лишь бы мы были вместе... - растерянно пролепетала девушка.

- А помнишь, как я наносил этот знак? Ты стонала от боли и наслаждения, возбуждая меня всё больше...

- Да...

- Вот теперь наступили последствия. Как видишь, я больше не человек, я - демон, а ты - здесь...

Звонкий шлепок пощёчины прервал речь инкуба.

- Козёл!

Канаах не смог сдержать улыбку, её злость выглядела как злость котенка, которого напугали, он её поправил:

- Не козёл, а инкуб.

Девушка в голос разрыдалась, закрыв лицо руками. Демон не смог остаться равнодушным, он притянул её к себе и обнял крыльями, создав кокон вокруг них. Пытаясь её успокоить, он зашептал ей на ухо:

- Я постараюсь сделать что-нибудь, чтобы тебя отпустили обратно. Но боюсь, шансов очень и очень мало. Успокойся, милая, тебе сейчас нельзя плакать, - он стал её убаюкивать, - я поговорю кое с кем, может быть, получится. А ты вытри слезки и отдыхай, если придёт какой-нибудь другой инкуб, скажи ему, что ты принадлежишь только Канааху, хорошо?

Кира кивнула, успокаиваясь. Затем посмотрела на него красивыми голубыми глазами, искрящимися от слёз, но с надеждой:

- Не оставляй меня надолго, мне страшно.

- Ничего не бойся, здесь - самое безопасное место во всём аду, - инкуб чмокнул девушку в макушку и вышел.

Через несколько метров в коридоре он встретил Абраэля.

- Надо поговорить, - обратился к нему Канаах, - я как раз тебя искал.

- Я слушаю, - Абраэль положил ему руку на плечо, а другой указал направление. Прогулочным шагом они направились вглубь по коридору.

- Эта девушка, Кира, я её знал при жизни. Точнее, это я начертал на её спине печать Малфаса, но так как его нет, мы не можем её здесь удерживать.

- Я понимаю, к чему ты клонишь, брат, - Абраэль скрестил руки за спиной, - но она дала согласие другому нашему брату, поэтому и оказалась здесь. И не в моей власти её отпустить.

- Кто её привёл? - поинтересовался Канаах.

- Салазар.

- После того, как он её привёл, он ни разу у неё не был, - намекнул Канаах.

- Это не имеет значения, потому что она - общая, он её привёл на этих условиях, и именно поэтому у неё есть всё необходимое - еда, комната, свободное перемещение по дворцу.

- Неужели ничего нельзя сделать?

Абраэль остановился и строго посмотрел на Канааха:

- Я понимаю, тебя терзает чувство вины за эту девочку, я даже уверен, что она - хороший человек и не заслуживает того, чтобы находиться здесь. Но пойми, я - старший и самый первый инкуб, именно я придумал и установил эти правила и за многие тысячелетия они нам помогают оставаться независимым и авторитетным народом. Если я сейчас отпущу эту красотку только лишь потому, что тебе этого хочется, мой авторитет подорвётся и пойдут нехорошие разговоры. И тогда, сам знаешь, кто сможет узурпировать моё положение и отнимет вот это, - Абраэль продемонстрировал перед лицом Канааха свой браслет.

- Саллос?

Абраэль кивнул:

- Мне жаль, но просто так я не могу её отпустить.

Канаах прищурился, внимательно посмотрев на главного инкуба, и сказал:

- А если не просто так?

- Даже не думай, - отрезал Абраэль.

- Назови цену, - настаивал инкуб.

Абраэль завёл его в ближайшую комнату и тихо сказал:

- Ты хоть понимаешь, о чём ты меня просишь?

- Честно говоря  - нет, - ответил Канаах, - ты же знаешь, я здесь недавно, мне ещё предстоит всё узнать, расскажи, может быть, я передумаю и смирюсь.

- Ну, хорошо, - согласился главный, - я могу твою красотку сделать суккубом. Хочешь?

- О... - Канаах, запустил руку в волосы и задумался. Суккубы были более жестокими, чем инкубы, мало этого, большинство из них служило Тёмным Князьям, чтобы их проделки сходили им с рук. Многие из них были откровенно сумасшедшими, даже разговаривать с ними порой было невозможно.

- К тому же, это перерождение, - добавил Абраэль, - хоть это и в моей власти, но на то нужны веские причины.

- Какие, например?

- Например, смерть живого человека в аду, куда девать его тело и душу? Духов тут и своих хватает, а представь, что и тело останется здесь, такая мерзость из этого выходит, что-то вроде постоянно разлагающегося зомби... Даже для ада это слишком. Поэтому иногда приходится делать перерождение души и тела.

- Я тебя понял, - сказал Канаах и направился к выходу.

Абраэль на секунду остановил его за запястье и строго сказал:

- Только не вздумай специально убивать её, иначе познаешь мой гнев.

- И в мыслях не было, - ответил инкуб.

- И еще...- добавил главный, - мне действительно жаль, что я не могу тебе помочь.

Канаах молча кивнул и вышел из комнаты, поспешив в комнату Киры.

Распахнув массивную деревянную дверь, он не обнаружил девушку. Внезапно он услышал пронзительный крик. Звук раздался из главной «обеденной» залы, Канаах влетел туда и застал картину насилия. Саллос раскрыв могучие черные крылья загонял девушку в угол, как зверя, его иссиня-черные глаза горели голодным огнём. Руками он пощипывал её за грудь, и говорил раскатистым басом:

- Не сопротивляйся, крошка, ты ведь уже дала своё согласие на это, так что будь паинькой, раздвинь ножки, и тогда, я обещаю, не буду делать тебе больно. Хоть это и доставило бы мне огромное удовольствие...

- Убери от неё свои лапы, мразь! - прервал его тираду Канаах.

- О, неужели она тоже твоя подружка? - расхохотался Саллос, - меня это не волнует.

- А разве она тебе не сказала, что она моя? - Канаах приближался, как грозовая туча. От гнева его мышцы наливались всё больше, а на вершинах крыльев засверкали острые, как лезвия, шипы.

- Ты - надоедливая муха, которую я прихлопну и всё равно отобедаю, - Саллос развернулся и резким прыжком сбил с ног Канааха.

Тот пнул его коленом в живот и впечатал кулаком в глаз. Саллос немного обмяк, Канаах быстро перевернул его вниз и сидя на нём, стал локтями наносить ему удары в голову. Из рассеченной брови Саллоса потекла кровь, одним движением он откинул от себя Канааха так, что он впечатался в возвышающуюся сзади него колонну, отчего посыпался в разные стороны разбитый камень. Саллос встал на ноги и метнул в него нож, который всегда носил с собой. В этот момент Кира подбежала к Канааху, закрыв его своим телом, и нож вонзился прямо ей в грудь. Её глаза округлились, она резко выдохнула и обмякла, но её под руки подхватил Канаах, злобно выплюнув Саллосу:

- Ты ответишь за это.

Держа девушку на руках, Канаах исчез из замка и появился на безлюдном берегу моря.

- Вот и всё, - прошептала Кира, - всё закончилось...

- Прости меня, если сможешь, - инкуб бережно откинул прядь волос с её лица и нежно поцеловал её в губы, - я не желал тебе такой участи и хотел вытащить из того проклятого места.

- Ты и вытащил... Здесь так красиво... - выдохнув в последний раз, девушка умерла.

Инкуб склонился над ней, и ещё долго сидел с ней вот так, поглаживая её прекрасное умиротворённое лицо.

Тем временем в «обеденную» залу явился Абраэль. Увидев Саллоса с рассчённой бровью и сломаным носом, а также испорченную колонну, он спросил:

- С кем ты на этот раз что-то не поделил?