"Тонкая линия. Осколки судеб". - Архипова Анна Александровна - Страница 6

- В Колумбии ты устроил спектакль с кривлянием и только, - оборвал его Акутагава резко.

Пленник не стал спорить с ним, а, слегка наклонив голову в бок, повторно окинул его ленивым взглядом.

- А где же Наста?

- Тебя это больше не касается. Как я уже сказал: ты больше не увидишь ни своей сестры, ни свободы, - произнес Акутагава по-прежнему резко, втайне чувствуя легкое удовлетворение от возможности уязвить Ива, причинить тому если не боль, то хотя бы беспокойство.

Ив, нисколько не утратив своего спокойствия, укоряюще поцокал языком:

- Ай-яй-яй, как категорично! Неправильная позиция для того, кто явился к заключенному за помощью.

- С чего ты взял, что я явился за помощью? – удивленно приподнял бровь его собеседник.

- Ты можешь запереть меня в подземелье и держать на цепи, Коеси. Но ты не властен забрать у меня мои мозги и интуицию. Я способен видеть дальше этих стен. Они меня нисколько не останавливают, не стесняют - ведь, по сути, я вырос в таких застенках и научился смотреть сквозь них, - теперь в тоне зеленоглазого мужчины появилась издёвка. – Почему я решил, что ты явился за помощью? Потому что, рассуждая логически, у тебя было всего две причины заявиться ко мне лично: первая – смерть моей сестры, которую ты не решился бы от меня скрыть, и вторая – случилось нечто такое, чего мозги твоих советников переварить не в состоянии. Наста, как я понял, жива и здорова. Значит, остается второй вариант.

На лице Акутагава нервно дернулся мускул, но мужчина быстро вернул себе самообладание.

- Я не собираюсь просить тебя о помощи, - четко проговорил он. – Ни тебе, ни твоим советам больше доверять нельзя.

- Ты так в этом уверен?

- Я уверен в том, что поступил правильно, упрятав тебя в этот бункер.

- Ты упрятал меня в бункер, потому что запаниковал, - парировал Ив. - Я в буквальном смысле взял тебя за задницу и ты решился избавиться от меня, подключив к своему плану мою сестру. С Настой ты поступил хитро. Я до последнего не верил, что она нарушит слово. Это была моя единственная ошибка.

- Следовательно, обман и предательство – а именно так ты поступил со мной и Юки – ты ошибкой не считаешь?

- Скажи мне, если я сейчас раскаюсь, попрошу прощения и пообещаю никогда больше не поступать так подло, ты поверишь мне? – вопросом на вопрос ответил зеленоглазый мужчина. – Нет, не поверишь. И не выпустишь меня отсюда. Поэтому не задавай вопросов, ответы на которые ты прекрасно знаешь сам.

Минуту Акутагава смотрел на него застывшим взглядом, потом отшвырнул в сторону окурок сигареты.

- Я все больше убеждаюсь в том, что ты болен. Неизлечимо болен, - проговорил он глухо. – Ты не виноват в этой болезни, она или всегда гнездилась в тебе или же появилась после тех страшных лет, проведенных в спецшколе. Бывают моменты, вроде этого, когда мне кажется, что убить тебя – значит совершить акт благодеяния по отношению к тебе. Потому что, живя, ты мучаешься от своей болезни и стремишься мучить других. Но я не могу убить тебя. Единственное, что в моих силах – это изолировать тебя, спрятать, чтобы ты не мог причинять вред людям…

- Хватит этой пафосной и сентиментальной чуши. Ты оправдываешь себя, вот и всё, - Ив опять рассмеялся, на сей раз презрительно. – То, как я обвел тебя вокруг пальца в Колумбии, доказало, что ты потерял хватку. Ты сам понял, насколько уступаешь мне, насколько ты слабее меня. И испугался, что я не остановлюсь на достигнутом, а затяну петлю на твоей шее окончательно и бесповоротно. И ты не придумал ничего лучше, как настроить мою сестру против меня. Заставил ее предать меня!

- Я ни к чему не принуждал Насту! В отличие от тебя, – возразил Акутагава. – Понятия не имею, чем ты ее шантажировал, но точно знаю, что шантажировал. Ты сам настроил ее против себя, один лишь ты. Она «предала» тебя, потому что видела, что ты переступил последнюю грань и окончательно обезумел. В конце концов, Наста просто хотела спасти тебя от неминуемого самоуничтожения. Я обещал ей, что позабочусь о тебе, и я сдержал обещание.

Ив сжал губы и не проронил больше ни слова, глядя куда-то в сторону.

- Видимо, наше свидание закончено, - резюмировал Акутагава, не дождавшись от пленника реакции. Напоследок он не удержался от желания уколоть Ива: - Сегодня я разговаривал с Настой по телефону, а завтра увижусь с ней. Я расскажу ей, что с тобой все хорошо.

Это не осталось без внимания: зеленоглазый мужчина со странной усмешкой произнес:

- Какие забавные круги делает жизнь. Не думал, что всё может повториться…

- И что же, по-твоему, повторяется?

- Когда-то я уже был заперт в застенках, а ключи от моей свободы держал в руках куратор спецшколы, Владлен Панов. Теперь вот роль моего тюремщика играешь ты… - Ив поднял взгляд на Акутагаву и тот увидел в глубине их опасное мерцание. – Если ты не хочешь повторить судьбу Владлена Панова, лучше тебе не заигрываться в эту игру со мной.

Акутагава прикрыл на секунду глаза, взывая к терпению, прежде чем сказать:

- Ты пленник, Ив. Осознай, что теперь ты полностью в моей власти. Ты не можешь ставить мне условия. Я надеюсь, что со временем тебе станет лучше и ты перестанешь бредить, как сейчас. Прощай.

Слово прощания упало между ними с тяжестью никому не нужного булыжника. Акутагава покинул комнату и, не оглядываясь, пошел прочь по коридору. Он сожалел, что потратил свое время на встречу с Ивом – глупо, тяжело, бессмысленно. А у него еще тысяча дел, в том числе и разговор с Юки.

________________

2

Полет подходил к концу. В скором времени личный самолет главу «Ниппон Тадасу» должен приземлиться во Внуково. Акутагава отложил в кейс деловые бумаги, за просмотром которых он коротал время, и потер уставшие глаза. За последние сутки он немного вымотался эмоционально, но, как назло, выспаться во время полеты не удалось – его мучила бессонница. Наверное, виной тому была и встреча с Ивом, и напряженный разговор с Юки.

Юки…

Какое у него было ошеломленное лицо, когда Акутагава сообщил о смерти Наталии Харитоновой! И, естественно, первое, что сорвалось с уст Юки – это слова обвинения. Конечно, он заподозрил в этом Акутагаву и… Ива. Кто еще мог столь изуверски убить эту женщину? Кто еще мог добраться до особы, столь тщательно охраняемой, если не Ив? Кто был заинтересовал в ее смерти больше всего, если не Акутагава?…

Акутагаве пришлось выдержать словесную битву, прежде чем ему удалось убедить Юки в своей непричастности. Он прибег у тем же аргументам, которые предоставил Насте: даже если бы он решил нарушить данное слово и захотел убить Наталию, то подстроил бы несчастный случай, а не стал бы отдавать приказ отрезать голову. Убить Харитонову таким образом, как то было сделано – верх глупости!

В итоге, Юки поверил ему. Это порадовало Акутагаву – значит, в глубине души тот сохранил какие-то крохи доверия к нему, раз прислушался к его доводам. И, как и предполагал Акутагава, затем Юки переложил всю ответственность на Ива. Понятно почему! Много лет назад Ив как-то принес в подарок Акутагаве отрезанную голову врага.

«Он опять взялся за своё! – горестно воскликнул Юки, хватаясь за голову. – Я-то надеялся, что он завяжет! Какой же я дурак… Ведь Ив с самого начала настаивал на ее убийстве. И следовало догадаться, что он не успокоится, пока не сделает то, что считает нужным!»

«Наверное, для этого он и сбежал. Чтобы подобраться к Наталии и осуществить задуманное, - Акутагава проговорил это с тайным удовлетворением. – И, вполне возможно, он собирается с помпой преподнести ее голову нам».

Эти слова привели Юки в закономерную праведную ярость:

«Он совершенно безумен, раз рассчитывает, будто может просто взять и заявиться к нам с головой Наталии в придачу! Он перешел черту, черт возьми! Это немыслимо!»

Потом Юки надолго замолчал, а Акутагава терпеливо выждал, когда тот справится со своими эмоциями.

«Что ты будешь делать… если он вернется?» - спросил он наконец, говоря через силу.