Сирус с планеты Дэрна (СИ) - Павлов Игорь Васильевич - Страница 34

Кроны были не густые, сквозь них можно было разобрать кустарники и высокую траву, с земли обзор был бы на много хуже. Шира хорошо это предусмотрела. Я представил ее глубокие и насыщенные синие глаза, такие строгие и такие красивые. Я сумел побороть ее, взять силой… Попытался вспомнить ощущения, когда прижимал ее к себе. Она ведь может быть ласковой. Неужели они с Бероном вместе, не может быть, чтобы столь жестокий человек был с этой гордой и чувственной варийкой!

Задумался. Внизу чуть дальше лагеря что–то промелькнуло и исчезло в зарослях. Растяпа! Пропустил врага. Всматривался в кустарник, где только что скрылась бледно–зеленая фигура. Именно бледно–зеленая. У всех наших комбинезоны бежевые, а у солдат более яркий зеленый цвет.

Виера? Меня охватила паника. Чуть дальше куста стояла огненно–рыжая Виера и целилась в меня из своей винтовки. Она стояла неподвижно, расстояние между нами было метров сорок, не меньше. Я видел ее строгое лицо и зажмуренный левый глаз. Она целилась в меня! Уже давно! Я у нее на прицеле!

Замер, моя винтовка была опущена. Не смея, поднять ее, я молил Великий Квазар, чтобы Виера узнала меня.

Она вдруг опустила винтовку и улыбнулась мне беззаботной улыбкой, помахала рукой и скрылась в гуще леса. Остолбенел, чуть не потерял равновесие, позабыв о том, что сижу на ветке дерева.

Она узнала меня! Она рада мне, и не упрекает, что сейчас среди тех, кого она ненавидит. Виера тут, она прошла барьер! Она похитила одного ученика, возможно, убила его. Но я рад увидеть ее снова.

Просидел на дереве до обеда. Больше Виера не показывалась, да и другой активности в моем секторе не заметил. Меня окликнули снизу. Пришла новая смена, я аккуратно спустился, ноги затекли, пришлось разминать по дороге. Жутко голодный, я направился в палатку, мой рюкзак остался там.

Я уже доедал свой паек, когда услышал голос Ширы за палаткой.

– Нам нужна еще группа, – говорила она. – Дела плохи Берон.

– Кимар сказал, что колония больше не даст солдат, – прозвучал слегка искаженный голос Берона. Они говорили по устройству связи.

– Дай своих! – возмутилась Шира.

– Ага, делать мне нечего, – усмехнулся Берон. – Я не стану снимать людей с генератора. Ты потом за него платить будешь? Без должной охраны дикари его либо выведут из строя, либо украдут, проще простого! Твоего годового жалования не хватит, чтобы потом расплатиться!

– Я нашла следы Виеры и ее группы, десять человек прошли щит, не меньше, – не унималась Шира. – Давай свернем эти игрища и отправимся в школу.

– Э нет! – возразил Берон. – Мы закончим учебный бой, когда я надеру твой роскошный зад и мои ублюдки одолеют твоих!

– У меня уже одного прикончили, – вздохнула Шира. – Я теряю варийцев, командир.

– Да и что! – усмехнулся Берон. – Лишь бы не вариек, их–то Виера не трогает…

– Рабынь не трогает, они для нее ничтожества, а варийцы предатели, она к ним беспощадна…

– Да плевать на ублюдков, из этой кучи нужно всего десяток. Остальных можно в расход!

Связь прервалась, или ее выключили. Я сидел в палатке, паника, разочарование, досада и непонимание всего происходящего. Нас в расход? Да как же это, за что? Я слышал то, что не должен был слышать. Нас за людей, что ли не считают?! Не понимаю…

Энтузиазм совсем пропал. Мысли спутались в голове. Что же тут происходит? Зачем все эти марши, почему он так сказал?! Мои мечты рушатся на глазах. Командир Громур, куда же ты меня привел…

Мне стало обидно за себя, за других учеников. Они вдруг стали для меня важны. Наконец, я почувствовал признание общества. Меня уважают, меня считают своим. Не легким трудом этого достиг. И теперь узнаю, что мы не нужны. Все эти занятия, подготовка, для чего все это?! Какой смысл делать из нас воинов, если пускать всех собираются в расход. Зачем кормить нас, обучать, давать жилье. Нет смысла, не понимаю я!

В палатку сунулась голова ученика. Он был сильно обеспокоен, тяжело дышал.

– Тебя наставница Шира обыскалась! Бегом к маяку!

Я встряхнулся. В палатке просидел довольно долго, непростительная ошибка. Ушел в свои размышления, не заметил, как прошло время.

Выскочил, чуть не сбил с ног ученика. До маяка недалеко, наш лагерь компактный. Увидел большое скопление людей у маяка, они окружили Ширу. Я опоздал? Меня, наверное, ждут уже давно.

Пока бежал, заметил, что в траве по периметру лагеря лежат ученики и ученицы на изготовке к стрельбе. Шира подготовила оборону.

– Сирус, с этой пятеркой, выдвигаетесь вон в том направлении, Орик со своей группой обходите справа, – начала она, когда я подошел.

Ожидаемой брани в мою сторону не последовало. Она была увлечена. Дальше наставница объяснила нам, что мы должны имитировать атаку, а затем отступить к лагерю, а далее уйти в стороны, обойти их лагерь с тыла и захватить маяк. Берон по ее замыслу, увидев нашу атаку, решит контр атаковать и захватить маяк, считая, что Шира бросила все силы на атаку.

До их лагеря два часа, если будем двигаться быстро. Стемнеет через семь, времени достаточно. Я понял, что Шира хочет скорее закончить игры и убраться из леса. Она заботится о нас, ей важнее люди, а не игры. Я был полон решимости. Ведь она назначила меня старшим группы, у меня в подчинении пять человек, из них две варийки. Сейчас пренебрежительные слова Берона были где–то далеко, были едва слышны. В голове отчетливый голос Ширы, я верю ей. Мы нужны ей, мы живем, не чтобы нас пустили в расход, мы нужны Зинону, о нас заботятся. Не может отношение одного наставника быть отношением всей школы. Все зло исходит от Берона. Он жестокий, он ненавидит нас, хотя сам Вариец. Он не Зинон, он не может очернить высокое звание командира, он не командир, он его жалкое подобие. Когда–нибудь я вернусь и убью его.

Мы мчались через заросли. Я бежал впереди. Ориентир простой, идем по направлению, противоположному падению тени. Ни каких приборов, ни каких пеленгаторов у меня нет. Только глаза, уши и парализующие бластеры и винтовки. Примерно через двадцать минут пути мы уже не слышали группу Орика, сначала она шла параллельно, левее нас, затем повернула еще дальше в сторону.

Сердце бешено колотилось. Я искренне хотел победить. Это было дело принципа, показать Берону, что он не прав, что он проиграет. Я с особым удовольствием реализую план Ширы.

Что–то услышал. Мы остановились и замерли. Ребята смотрят на меня с недоверием, варийки с полными надежд взглядами. Они повторили, что сделал я, но они не поняли, почему вдруг присел и затаился.

Впереди, метрах в пятнадцати я увидел бежевый цвет. Среди всей этой зелени я увидел его. Это был шпион из вражеской группы. Он тоже увидел нас и аккуратно отползал назад, чтобы сообщить своим о приближении противника. Он не знал, или надеялся, что я не заметил его. Но я заметил.

Жестом я показал своим, чтобы они молчали и замерли. Если противников много, это может быть ловушкой. Парализующие бластеры бьют больно, и мы будем обездвижены на несколько часов, нас возьмут в плен. Этого нельзя допустить. В тоже время нельзя упускать лазутчика, он расскажет о нашем появлении, слишком мы далеко от их лагеря. Задача Ширы будет не выполнена.

Ринулся за ним. Быстро, почти мгновенно ускорился до предела. Тот не успел даже подняться, я взял его на прицел. Это был Мунто. Забавно.

– Привет Мунто, – усмехнулся я.

Тот оскалился и резко дернул рукой с бластером в мою сторону. Я выстрелил. Заряд у винтовки мощнее, чем заряд бластера. Мунто забился в судорогах, его лицо перекосилось от боли. Кричать он не мог, парализовало все мышцы и связки. Он похрипел немного и успокоился. Его тело обмякло, а глаза в ужасе забегали из стороны в сторону.

Подползли мои ребята.

– Как ты его уделал, – прошептал один из учеников.

Ребята захихикали. У Мунто, который лежал на боку в не очень удачной позе, изо рта сползала слюна. Он не мог шевелить даже губами. Я заметил, что он обмочил свой комбинезон. Сильная у меня винтовка. От бластера описаться сложнее.