Противостояние - Орлова Елена Анатольевна - Страница 40

— Володя, вы не помните, когда вернулись домой с подарком?

— Я посмотрел на часы. В пять.

— Хорошо, значит, Мила зашла к вам в начале шестого?

— Да, получается так.

— А теперь по поводу мужчины. Скажите, предполагаемый спаситель не показался вам знакомым?

— Пожалуй, — согласился парень. — По-моему, именно он следил за мной.

— Скорее всего, записки с предупреждениями приходили от него.

— Наверное.

— Больше не буду вас утомлять. Выздоравливайте! Если узнаю что-то новое, навещу.

Прохоров сидел у себя в кабинете и ждал прихода Людмилы Теодориди. Он взглянул на часы, висящие над дверью: стрелки показывали без пяти четыре. Девушка должна была появиться с минуты на минуту.

«Интересно, какая она?» — размышлял Константин. После рассказа пострадавшего он представлял возлюбленную Ивлева коварной соблазнительницей, с броской внешностью, вдребезги разбивающей мужские сердца. К тому же необычная фамилия и греческие корни добавляли образу загадочности.

Когда раздался робкий стук в дверь и на пороге комнаты возникла миниатюрная блондинка с красивыми миндалевидными глазами, открыто и доверчиво смотрящими на мир, он растерялся от неожиданности. На роль роковой женщины малышка совершенно не подходила.

— Можно? Здравствуйте, вы меня вызывали? Я Людмила Теодориди.

— Здравствуйте. Да, вызывал. Присаживайтесь, — Константин указал на свободный стул.

Девушка грациозно опустилась на него. Она явно волновалась. Следователь решил выдержать паузу. «Надо же, — удивленно подумал Прохоров, — гречанка с настоящим греческим профилем! Красивая. Теперь понятно, отчего Ивлеву „крышу сорвало“!»

— Скажите, Константин Викторович, что случилось с Володей? — Мила умоляюще посмотрела на мужчину.

Следователь не спешил с ответом, прикидывая в уме, насколько подозреваемая убедительна: «Играет? В двадцать лет? Слишком правдоподобно! Похоже, девушка действительно не в курсе».

— На Владимира напали в собственной квартире. Люди, которым он доверял. Сейчас его жизни ничто не угрожает, пострадавший находится в безопасности. Поиск преступников ведется.

— Какой кошмар! Напали дома?! Но почему?! — с ужасом воскликнула Мила.

Константин только пожал плечами:

— Слишком мало времени прошло, чтобы я мог ответить.

— А можно его навестить?

— Нет, пока посещения не желательны.

— И все же, скажите, в какую больницу его отвезли?

— Вы не поняли меня? В ближайшее время я настоятельно прошу не искать с ним встречи!

Столь категоричный отказ смутил девушку. Ее лицо вспыхнуло, глаза наполнились слезами.

— Я думала, ему нужна сейчас поддержка, — чуть слышно проговорила она.

Прохоров невольно проникся к Миле жалостью.

— Давайте лучше поговорим о другом.

— Я слушаю.

— Где вы находились шестого апреля, с шестнадцати до восемнадцати часов?

— В торговом центре.

— Каком именно?

— Первомайском, на 9-й Парковой.

— Все два часа?

— Да, хотела выбрать себе платье.

— Выбрали?

— К сожалению, моего размера не нашлось.

— Кто-нибудь вас там видел?

— Скорее всего нет. Постойте, неужели вы считаете?.. — Мила от удивления потеряла дар речи. Растерянно улыбаясь, она переспросила: — Вы это серьезно?.. — Молчание сыщика возмутило ее. — Считаете, я могла напасть на Володю?! Да вы что?! — От столь нелепого предположения девушка сильно побледнела, и только на скулах выступили красные пятна.

— Заметьте, я ничего не говорил! Просто проверяю возможные версии, — спокойно ответил Прохоров. — И все-таки, припомните, видел вас кто-нибудь из знакомых шестого апреля с шестнадцати до восемнадцати часов.

— Не знаю, — растерялась Мила.

— Значит, алиби, на время покушения, отсутствует, — подытожил Константин. — Пока, Людмила, вы свободны. Прошу из города никуда не уезжать. Думаю, наша сегодняшняя встреча не последняя.

В полном смятении, девушка вернулась домой. Она бесцельно металась по квартире, то хватаясь за телефон, то бросая трубку обратно, на рычаг. Следователь представлялся совершенно уверенным в ее виновности, которую всячески пытался доказать. Вначале она хотела позвонить своей подруге, Леле, но не решилась. А вдруг та тоже не поверит ей и сочтет убийцей? Оставалось только одно: дожидаться прихода матери. Стрелки часов двигались мучительно медленно. Около семи раздалась звонкая трель звонка. Сердце Милы бешено заколотилось. Она выбежала в коридор и дрожащими, непослушными пальцами повернула ключ в замке. Дверь открылась. Надежда вошла в прихожую, опустила на пол тяжелые сумки и страдальчески поморщилась, растирая затекшие руки.

— Здравствуй, доченька. Слава Богу, до дома добралась!

— Мам, опять ты с тяжестью! Ведь просила столько не набирать!

— Не ругайся, Милочка! Так получилось. Сама знаешь, кругом дефицит: то венгерских кур давали, то бананы, потом еще заказ хороший принесли. Как отказаться? В конце концов набралось.

Пока Мила разбирала сумки, Надежда переоделась и вышла на кухню.

— Ну что, чайку попьем? — предложила она. Увидев понурившуюся фигуру дочери, женщина встревожилась. — В чем дело, моя хорошая?

Еле сдерживаемые слезы хлынули из Милиных глаз. Она, в отчаянии, бросилась в материнские объятия, пытаясь обрести в них защиту и поддержку от того невообразимого кошмара, в котором оказалась. Захлебываясь рыданиями, сама ужасаясь выдвинутому против нее страшному обвинению, Мила с трудом произнесла:

— Мамочка, меня подозревают в покушении на убийство Володи!

— Что?! — Надежда остолбенела, не в силах осмыслить сказанное дочерью. — Полный абсурд! Чушь какая-то! — изменившимся от волнения голосом воскликнула женщина. — Значит, в покушении на убийство?! — задохнулась она от возмущения.

— Да, на Володю напали.

— Ах вот в чем дело! Теперь понимаю, — процедила Надежда, — этот негодяй, это ничтожество решило устроить спектакль, чтобы испортить тебе жизнь! По принципу: если не мне, то и никому! Подонок! Мерзавец! — Глаза женщины метали молнии, голос дрожал от негодования. — Нашли кого обвинить! Тебя! А следователь, он в своем уме?! Такая кроха покушалась на здорового бугая! Да зачем он сдался!

Притихшая Мила испуганно следила за матерью. Растерянный вид дочери заставил Надежду устыдиться. Она взяла себя в руки и совсем другим тоном произнесла:

— Прости, родная, не сдержалась. Так вдруг стало обидно! Вот такие, как ты, добрые, жалостливые, беззащитные глупышки, чаще всего становятся жертвами непорядочных людей! Но не волнуйся, Милочка, мы справимся! Обязательно найдем выход! А сейчас давай успокоимся, вытрем слезы. — Надежда достала из кармана носовой платок. — Смотри, как глазки покраснели! Я в буфете свежий рулет с маком купила, пальчики оближешь! Вот тебе, моя хорошая, кусочек из серединки.

Девушка немного оживилась. За чаем она рассказала матери о сегодняшней встрече со следователем.

Выслушав дочь, Надежда, подчеркнуто спокойно, заключила:

— Самое главное для нас — твое алиби. Поэтому, вспомни, Милочка, не спеши! Может, все-таки ты кого-нибудь встретила по дороге или в магазине?

— Мам, я уже говорила, что нет, — ответила девушка, кусая губы от досады, — как назло!

— Позволь тебе не поверить! — не сдавалась Надежда. — У нашего подъезда после четырех обязательно, кто-нибудь из бабуль дежурит!

Напряженный материнский тон заставил Милу внутренне собраться. Перед глазами всплыло улыбающееся лицо Анны Григорьевны.

— Мамочка, ты гений! — радостно воскликнула девушка и, с горящими глазами, кинулась к матери на шею.

— Милочка, Милочка, хватит! Задушишь! — запросила пощады Надежда, зажатая кольцом любимых рук. Глядя на повеселевшее, ожившее лицо дочери, она поняла, что подсказка попала в цель.

— Когда я возвращалась домой, была половина шестого. На лавочке сидели Анна Григорьевна со своей дочерью Татьяной. Я с ними только поздоровалась, но, ты же знаешь Анну Григорьевну! Она никому не даст просто так пройти! И в тот день стала про тебя расспрашивать, про мой институт. Мы минуть десять разговаривали. Потом Анна Григорьевна поинтересовалась, который час, и, услышав, что уже без двадцати шесть, заторопилась домой, сказала, скоро начнется ее любимый сериал.