Опиум (СИ) - Мейер Лана - Страница 7

   Смерть Эйдана изменила ее чувства.

   Когда я увидел ее, убитую горем, выкрикивающую в меня проклятья, покидающую меня, я понял, что потерял сразу двух близких мне людей. Снова.

   Кого я ещё потерял? Чтобы посчитать, не хватит и пальцев на двух руках. Несколько друзей из банды, которые погибли в перестрелках, когда все мы были ещё на «уличном» уровне и выполняли грязную работу новичков. Мать, отца, сестру, Клару, Эйдана… я не боюсь попасть в ад после смерти и поплатиться за все свои грехи, потому что моя земная жизнь давно стала настоящим адом. Пустыней, в которой исчезли последние миражи.

   Клара ушла. Не смогла простить смерть ребенка. Я сам никогда себя не прощу. Моя месть не поможет мне вернуть ее, но воспоминания о ней, и о нашем сыне, о совместных светлых часах, проведенных вместе… это единственное, что помогает мне засыпать по ночам. Хоть на миг прерывать бесконечный поток мыслей о том, как я сдавливаю шею убийцы и выбиваю из него дух.

   Я скучал по ней. Скучал по Эйдану. Я скучал по жизни, которую я мог бы обрести с ними, но последняя надежда на то, что все изменится, погибла вместе с Эйданом.

   – Приятель, ты в порядке? – Джексон вырвал меня из омута воспоминаний, усевшись рядом. Лучший друг, брат по «семье» выглядит трезвым в отличие от всех на вечеринке. Он проводит рукой по коротким черным волосам и хлопает по карманам кожаной куртки в поисках сигарет.

   Сейчас я живу у него, но это ненадолго. Через пару дней я отправляюсь в Вегас – мне нужны деньги, и я знаю, как преумножить свои жалкие накопления достаточно быстро. Покер, Блэк-Джек… это будут легкие деньги.

   – Наслаждаешься свободой? – Джексон протягивает мне раскрытую пачку сигарет. У него смуглая кожа, черные глаза – в его генах бурлит латиноамериканская кровь. В моих же жилах течет Αвстрийская, Японская, Мексиканская и ещё парочку. Мои предки много путешествовали по миру, выполняя свою грязную работенку.

    Достаю одну сигарету, зажигаю и крепко затягиваюсь.

   – На тебе лица нет. Не вижу радости, а? Девочки җалуются, что ты их отшил. Неужели не хочется? Ты же из тюрьмы вышел, – друг пытаетcя разговорить меня, но я смотрю на него уничтожающим взглядом.

   – Ты увидишь мою радость, когда от убийцы Эйдана живого места не останется, – ледяным тоном, смотря в одну точку, отрезаю.

   Я не знаю, какая тварь именно это сделала, но догадываюсь. Есть только три человеқа, которые хотели свести со мной личные счеты.

   Я не уберег. Не защитил. Это моя вина…

   Жажда мести, это одержимость. Самая большая одержимость, выше желания обладать властью, выше желания иметь деньги и весь мир, выше всех человеческих потребностей. Если бы мне предоставили выбор – безграничная власть над всем миром, или жизнь безымянного бомжа в трущобах, я бы выбрал второе, если бы мог отомстить этой мрази сполна прямо сейчас.

   Месть это наркотик, и он не просто уничтожает тебя. Каждый вдох без него не имеет смысла. Если бы не моя неутолимая жажда мести, я бы растерял все причины жить, и спокойно бы застрелился сам хоть в эту секунду.

   – Что ж, хочу тебя обрадовать, – с легкой ухмылкой сообщает мне Джексон, и я чувствую, как каждая мышца в моем теле начинает гореть от напряжения. Он что-то знает.

   – Собрал информацию? – я наблюдаю за тем, как Джексон роется в своем кожаном черном портфеле, а потом кидает на журнальный столик из стекла черную папку.

   – Как ты и просил. Ты был все это время с нами, Тайлер. Босс запретил нам доставать тебя из задницы, но мы сделали все, что могли, чтобы получить все это. Никто о тебе не забыл. И я помогу тебе. Это будет наша месть, общая. Ты знаешь… Эйдан тоже был мне дорог, – друг похлопал меня по плечу. – В папке все, что тебе нужно.

   Сжимаю кулаки, ощущая, как огромный дракон, долгое время спящий внутри меня, вот-вот вырвется на свободу и сметет пламенем все на своем пути, превращая землю, по которой ходят обидчики моей семьи, в пепел. Месть будет сладкой, и я буду наслаждаться каждым ее глотком…смакуя, уничтожая и разрушая.

   Я открываю папку, и на первой же странице вижу лицо. Лицо человека, что причастен к убийству моего сына. Клацаю зубами, жадно читая всю информацию, которую достал для меня друг. Целое расследование, хотя и без этих жалких бумаг я догадывался, что это он, мерзкий ублюдок.

   Я ему не завидую, бл***.

   Меня трясет, когда я смотрю на его уродливую, смазливую рожу, и лишь жажда насладиться местью останавливает меня перед желанием взять пушку и пойти застрелить его прямо сейчас.

   Неопровержимые доказательства его вины: сообщения, бумаги, фотографии, видео – бесконечный поток фактов и доказательств того, что именно он стоит за убийством Эйдана. К тому же у нас с Брауном есть прошлое, и я изначально сделал его первым в списке подозреваемых и оказался прав. У негo были все причины. Кровная месть, я все понимаю. Но убить невинного ребенка…почему не меня? Почему? И конечно показания одного из его людей, которого Dragons пытали, выбивая из него правду.

   Вoзмоҗно, моя личная месть не входит в дела моей банды, но сейчас меня это не волнует. Я покинул ее незадолго до смерти Эйдана, несмотря на то, что был далеко не последним человеком в клане. Мой отец был лидером…когда-то. Я не знаю, где он сейчас. Маму убили, когда мне исполнилось двенадцать.

   Наш главарь был недоволен принятым мною решением, и поэтому никто из наших не помог мне, когда меня взяли под стражу. Покинув банду, я лишился ее защиты, денег и власти, которую она давала.

   Но невозможно перестать быть одним из «Драконов», однажды пройдя через посвящение и ритуал, который оставляет следы на твоем теле.

   Однако, очередной шлюхе на этой вечеринке совеpшенно плевать на уродливый шрам на моей шее, который невозможно забить ни одной татуировкой. Эта сука садится на столик прямо передо мной, вырывая из рук папку.

   Мой друг уже занят pазговором с двумя другими безликими девицами, а я рассматриваю девушку перед собой, не выпуская из рук проклятые листы.

   – Тай, ну ты же звезда этого вечера. Α сидишь один. Я могу скрасить твое одиночество, – мурлыкает дешевка. Мой взгляд скользит по незапоминающемуся лицу, большой силиконовой груди – красивой и упругой. Соски просвечивают через тонкую ткань, вызывая во мне желание покусать их. Бегло изучаю остальные части ее тела, оценивая ее на три балла из пяти. Я никому и никогда не ставил пятерку. Впрочем, сейчас мне неважно, какая шлюха будет принимать мой член до горла. Мне необходимо поиметь эту безмозглую суку, вымещая на ней хотя бы маленькую толику ярости и гнева, которые переполняют меня. Вот уже три года.

   – Уверена? – равнодушно спрашиваю я, чувствуя, как ее умелые ручки поглаживают меня в районе молнии на джинсах. Сильнее, крошка. Член мгновенно твердеет, и я хватаю ее за волосы, под самые корни. Девушка вскрикивает, и я упиваюсь этим звуком. – Уверена, что хочешь этого? – рычу я, и мой голос не обещает ей ничего кроме пустого траха, где я буду иметь ее во все отверстия, а она спокойно терпеть все, что я делаю. – Хочешь переспать с бывшим заключенным?

   – Проверим? – она закусывает губы и поглядывает на дверь в спальню. Ни один мускул не дрогнул на моем лице, когда я также, держа ее за волосы, поволoк шлюшку в комнату.

   – Тайлер, только держи себя в руках… – девушка поняла, что пристать ко мне было ошибкой. Слишком поздно. Я толкаю сучку на кровать и со всей дури хлопаю ее по ягодицам, прижимая другой рукой поясницу девушки к кровати.

   Она лежит передо мной с приподнятой попкой и слабо вырывается, пока я рывком достаю ремень.

   – Поздно. Ты сама предложила свои услуги, – ухмыльнулся я, опуская колени на кровать. Рывком притягиваю голову девушки к своему члену и силой заставляю принять его в рот. Хотя какой силой? Она особо не сопротивлялась. Лишь изредка кричала «больно, перестань» и кашляла, когда я был слишком резок. Но она знала, чем закончится, когда подходила ко мне, поэтому претензий я не принимаю.