Нежный плут - Линдсей Джоанна - Страница 6

Она словно наяву видела сейчас его лицо с благородными чертами патриция, тяжелый взгляд, любопытный и ясный, а глаза зеленые, но не темно-зеленые, а бледные, и блестящие, и… Слово, пришедшее на ум, чтобы охарактеризовать его глаза, внушало страх. Такие глаза могли вселить страх в мужчину, оставить в одиночестве женщину. Они смотрели прямо, бесстрашно и жестко. Она опять содрогнулась.

Воображение унесло ее далеко… Его глаза с любопытством смотрели на нее… Нет, не только это. В них было еще что-то, чего она не знала, что-то тревожащее. Но что?

Да какое все это имеет значение?! Зачем она анализирует его внешность? Она никогда больше не увидит его и благодарит за это Бога. Она перестанет думать и вспоминать о нем, как только пальцы на ногах перестанут болеть, напоминая тот последний пинок, которым она наградила его.

Интересно, Джеймс – это его последнее или первое имя? А, все равно. А какие широкие у него плечи! На самом деле кирпичная стена, но какие привлекательные кирпичи! Привлекательные? Она захихикала. Да, на самом деле красивые кирпичи, очень красивые. Нет, нет, о чем это она думает? Он просто настоящая горилла с правильными чертами лица, не более. К тому же англичанин, значительно старше ее, один из тех аристократов, которых она ненавидела, вероятно, из богатых, привыкших покупать все, что им вздумается, и с безрассудной смелостью поступавших так, как им нравится. Такому человеку не нужны правила. Разве он не оскорбил ее? Плут, мерзавец…

– Джорджи?

До нее донесся шепот, не слишком близко. Она не стала шептать, а позвала:

– Сюда, Мак.

Через несколько мгновений до нее донеслись шаги Мака, потом на верхних ступенях показалась его тень.

– Девочка, выходи. Улица пуста.

– Я знаю, – проворчала Джорджина, поднимаясь по ступеням. – Где ты так долго шатался? Они задержали тебя?

– Нет, я ждал неподалеку от таверны и следил, пустятся ли они за тобой в погоню или нет. Я боялся, что тот, со светлыми волосами, бросится за тобой, он был очень зол. Но брат посмеялся над ним. Он оценил твою выходку.

– Как будто он смог бы меня поймать! Этот неуклюжий хромой буйвол, – фыркнула Джорджина.

– Все же не стоило испытывать его нрав, – говорил Мак, ведя ее по улице. – Может быть, в следующий раз ты все же будешь меня слушать.

– Помоги мне Мак, я же не обещала, что буду слушать тебя во всем. Если я виновата, я буду молчать целую неделю.

– Ладно уж, ладно. Нам повезло на этот раз.

– Я признаю, что была не права. Я и на пушечный выстрел не подойду ни к какой таверне, кроме той, где мы живем. А подниматься в комнату буду лишь по черной лестнице. Я прощена?

– Не стоит извиняться за то, в чем ты не виновата. Они, эти два лорда, приняли меня за кого-то, а ты здесь ни при чем.

– Но они ищут Камерона. Вдруг – это Малком?

– Нет, с какой стати? Они подумали, что Камерон – я, потому что я на него похож. А разве я похож на твоего жениха?

Джорджина улыбнулась: хотя бы это сомнение ее больше не тяготило. Малкому было восемнадцать лет, когда она, вся трепеща, приняла его предложение. Он был красивым парнем. Конечно, теперь он уже настоящий мужчина, может быть, даже стал немного выше ростом. Но он такой же смуглый, у него такие же черные волосы и голубые глаза, похожие на глаза высокомерного англичанина, но он лет на двадцать по-прежнему моложе Мака.

– Кто бы он ни был, их Камерон, мне его искренне жаль, – заметила Джорджина.

Мак усмехнулся.

– Испугалась, да?

– Еще бы, их ведь было двое.

– Ты-то имела дело с одним.

Джорджина не стала спорить.

– Мак, что-то в нем было особенное, они с братом вроде и похожи, но не совсем одинаковые. Глядя на них, не скажешь, что это братья. Что-то в нем, я имею в виду Джеймса, было своеобразное. А, ладно, я сама не уверена, что именно имею в виду.

– Удивительно, что ты это почувствовала, малышка.

– Что?

– То, что он был самым опасным из них двоих. Как только они появились в таверне, он обвел взглядом всех присутствующих и каждому посмотрел прямо в глаза. Он бы подрался с толпой находившихся там головорезов и шутя разделался бы со всеми. Несмотря на свою элегантность, он чувствовал себя в грязной таверне как дома.

– Все это ты понял, лишь взглянув на него? – улыбнулась Джорджина.

– Может быть, инстинкт, а может быть, жизненный опыт, девочка. Ты ведь тоже почувствовала это. И благодари Бога, что ты быстро бегаешь.

– О чем ты говоришь? Думаешь, он не отпустил бы нас просто так?

– Меня, может быть, а вот тебя… Он держал тебя так, как будто боялся потерять.

Ее ребра напоминали о хватке Джеймса, но Джорджина только прищелкнула языком.

– Если бы он меня не держал, я бы сломала ему нос.

– Ты попробовала, но не слишком-то успешно.

– Мог бы меня и приободрить немного, – вздохнула Джорджина. – Я переживаю такие испытания!

Мак фыркнул:

– Тебе приходилось и похуже, когда ты жила со своими собственными братьями.

– Да, когда-то, ребенком, я с ними дралась.

– Помню, еще прошлой зимой ты носилась по дому за Бойдом, сверкая глазами.

– Но он-то еще ребенок и ужасный проказник.

– Он старше твоего Малкома.

– То-то и оно! – Джорджина шла впереди Мака и кинула через плечо: – Ты такой же отвратительный, как они все, Ян Макдонелл!

– Девочка, если ты хочешь, чтобы я тебя пожалел, почему так и не сказать? – сказал Мак, с трудом подавив смех.

Хендон, небольшая деревня, находилась в семи милях к северо-западу от Лондона. Поездка туда на двух старых клячах, которых Мак нанял на целый день, была приятным развлечением. Хотя это было уступкой со стороны Джорджины, по-прежнему ненавидевшей все английское. Они ехали по лесистой местности, холмы и долины радовали глаз, вдоль тенистых дорог розовым и белым цветом цвели боярышник и шиповник, на обочине склоняли головки колокольчики.

Сам Хендон тоже был достаточно живописен. Вокруг относительно новой усадьбы владельца теснились домики, среди которых выделялось здание богадельни, выстроенной из красного кирпича. Вокруг небольшого трактира шумел люд, поэтому Мак предосторожности ради предпочел добраться до церкви с высокой каменной башней, расположенной на северном конце деревни. Там они надеялись узнать, где жил Малком.

С удивлением для себя они выяснили, что в Лондоне его не было. Обнаружить это удалось лишь в конце третьей недели томительных поисков мистера Уилкокса, предполагаемого дружка Малкома. В конце концов, оказалось, что никаким дружком он ему не был. Уилкокс, однако, направил их к другим людям. Им повезло – или Маку повезло, – они нашли тех, кто на самом деле знал Малкома.

Первую половину дня Мак работал, зарабатывая деньги на обратное плавание, вторую половину дня занимался поисками Малкома. Джорджина после неудачной вылазки в таверну сидела в своей комнате взаперти, читая и перечитывая одну-единственную книгу, которую взяла с собой в морское путешествие. Она так ей надоела, что однажды Джорджина просто выбросила ее в окно и едва не покалечила выходившего в тот момент из таверны посетителя. Хозяин был так раздражен происшествием, что хотел выселить их на улицу. Но все обошлось. Ее, однако, это маленькое приключение развлекло. Джорджина была готова лезть на стену от тоски или вновь выбросить что-нибудь из окна и посмотреть, что произойдет дальше. Наконец, прошлой ночью Мак вернулся с отрадными вестями – Малком живет в деревушке Хендон.

Уже сегодня, буквально через какие-нибудь минуты, она встретится со своим женихом! Она была так возбуждена, что едва могла вынести свое возбуждение. Она одевалась и умывалась сегодня утром тщательно, как никогда. Потратила на это столько времени, сколько никогда не тратила, не слишком-то беспокоясь о своей внешности. Она надела самое лучшее, что привезла с собой – ярко-желтое платье и спенсер в цвет платью. В дороге они немного помялись. Задорные завитушки надежно прикрывались шелковым беретом, тоже желтого цвета. На лоб и на щеки было спущено несколько прядей. Ветер шевелил их, делая лицо Джорджины еще более привлекательным. Щеки горели румянцем, а губы цвели от розовой помады.