Паруса для Марии (СИ) - Светлая et Jk - Страница 1

Июнь 2015 года

Мари

Мари нетерпеливо посмотрела на часы. Лететь оставалось не больше пятнадцати минут. В Петербурге ее должен встретить представитель DartGlobal и препроводить в гостиницу. А завтра будет сумасшедший день. И, если вдуматься, то именно от этого дня зависит вся ее дальнейшая жизнь. Это все было подобно испытанию на прочность характера. Выдержит — не выдержит. Иногда она не выдерживала — срывалась. После смерти отца. Пока тот был рядом, считала, что многое может пережить. Теперь переживать стало труднее. Потому что она просто не знала, как поступить. И спросить было не у кого.

«Это не женское дело. Ты девчонка еще! Тебя съедят и не подавятся, Мари! И будут правы!» — возмущенно восклицал Ральф, провожая ее в Россию.

«И ты бы съел?» — сдержанно улыбаясь, спросила Мари.

«И я», — мрачно отвечал он. Мари смеялась и целовала его сурово сжатые губы, прекрасно понимая, что он говорит правду.

Между ними было так принято много лет. Молчаливая договоренность не лгать ни при каких обстоятельствах. Их отношения были ровными и спокойными. Он по-прежнему предлагал ей свою помощь в бизнесе. Она по-прежнему намеревалась спасти DartGlobal самостоятельно. Он давно считал, что поможет только слияние компаний, она усердно сидела ночами в головном офисе, полагая, что вытащит все на своих плечах. Он с завидной регулярностью звал ее замуж. А она соглашалась только на регулярный секс. Пожалуй, и все. Другая связь между ними ее не интересовала. Но на обложках журналов светской хроники вместе они смотрелись… эффектно.

— Госпожа д'Эстен, добро пожаловать в Россию! Машина ждет у входа в аэропорт, — проговорил молодой человек, встречавший ее в Пулково, на ходу подхватывая багаж. Легкий акцент в почти идеальной немецкой речи заставил ее чуть улыбнуться. Она всегда улыбалась, если была растеряна. Не плакать же, ей-богу, оттого, что этот акцент напомнил ей о том, что было много лет назад. Было и не сбылось.

Михаил

В конторе БалтТраста было катастрофически тихо. Собственно, какая-то катастрофа действительно надвигалась на компанию уже не первый месяц. Когда на прошлой неделе Зимин вернулся из очередного рейса, его пытались ввести в курс происходящего. Он не вникал. Его мало интересовало, как будет называться фирма, в которой он работает.

В ожидании начальника коммерческой службы, который вызвал его, чтобы обсудить рейсовый отчет, на глаза Михаилу попался свежий номер «Морской биржи». Он медленно пролистывал страницу за страницей. На одной из фотографий увидел лицо, которое преследовало его последние пять лет. «Мария д'Эстен и Ральф Ригер на церемонии передачи заказчику… построенного по дизайну…» Смотрелись они рядом… эффектно. Зимин спокойно закрыл журнал. Поднялся, прошелся по приемной, остановился у окна.

Пять лет назад, вернувшись из того пресловутого круиза в Испанию, на следующий же день Михаил написал заявление об уходе. Ни один крюинг не смог предложить ему аналогичной вакансии, пришлось одолеть профпереподготовку и аттестацию. Два года он ходил старпомом на танкере. И вот теперь третий год он ходит капитаном на ролкере.

Когда пару лет назад Зимин оказался в Гамбурге, где они стояли несколько дней, он не удержался. Найти офис DartGlobal не составило труда. Огромное современное здание судовладельческой компании из стекла и металла прекрасно было видно из небольшого бирхауса через дорогу. На исходе третьего часа ожидания к главному входу подъехал черный «Мерседес» представительского класса. Из машины вышел мужчина лет тридцати с небольшим и протянул руку кому-то еще.

И Михаил увидел Марию. Свою Марию. Чужую Марию. В строгом деловом костюме, с завязанными в тугой узел волосами, она казалась старше своих лет. Изменившаяся и все такая же. Она улыбнулась своему спутнику и, взяв его под руку, вошла в здание…

Сегодня на фотографии он снова увидел ее рядом все с тем же мужчиной. Похоже, что жизнь ее отличается постоянством и успешностью. Значит, все тогда было правильно.

«Алые…»

— Здравствуйте, Маша!

Мари вздрогнула от голоса, раздавшегося так близко, и едва не разлила кофе на белоснежную блузку. Подняла глаза и увидела перед собой старшего помощника капитана.

Ма-ша. Когда-то очень давно так ее называла бабушка. Для отца она была Мария. Для друзей — Мари. Ма-ша.

— Здравствуйте, господин Зимин, — ответила она, улыбнувшись в ответ и понимая, что улыбка получилась вымученной. Боевой настрой и полторы тонны адреналина, выброшенного в кровь накануне, давно развеялись. Буквально за ночь. Весь день она скрывалась в своей каюте, не желая никого видеть. Звонил отец. Звонил Ральф. Она хотела выбросить телефон за борт. Ральфа игнорировала. Отцу написала смс, что с ней все в порядке. В подробности не вдавалась.

В остальном… можно было сойти с ума.

Ее побег по зрелом размышлении и саму обескуражил. За эти сутки она словно бы увидела себя со стороны. И увиденное ей не понравилось.

Этот безумный рывок из-под венца, когда она едва дышать успевала, казался ей кошмаром, отрывком дурного сна. Ральф стоял у алтаря и улыбался, а вспышка фотокамеры заставила ее резко развернуться на сто восемьдесят градусов и броситься прочь. Героиня фильма «Сбежавшая невеста», не иначе!

Потом все делала механически. Запрыгнула в машину, на которой приехала в церковь, подмигнула старому шоферу, который знал ее с самого детства. Он прищелкнул языком и надавил на газ. Позвонила гувернантке, чтобы попросить привезти в порт документы. И всю дорогу, ни о чем не думая, смотрела в окно.

Позже, возле порта, фройляйн Зутер сунула ей в руки сумочку с документами.

В последний раз оглянувшись на некрасивое, но доброе лицо почтенной дамы, Мари сквозь слезы крикнула:

— Спасибо!

А потом побежала через толпу людей в порту. Те изумленно оглядывались на девушку в свадебном платье и без багажа. А она могла думать только о том, что если ей очень повезет, то отец не станет преследовать ее на лайнере. Только бы Ральф не бросился следом — с него станется.

И лишь на причале сообразила, что плыть ей придется в номере для молодоженов, забронированном для нее вездесущим отцом. Но решительно помчалась к трапу, прижимая к груди сумочку. За спиной ее развевалась фата, белоснежный шлейф волочился по асфальту.

Действительно, похоже было на сон и только на сон. Наверное, потому сутки собрать себя не могла и выбралась из каюты только вечером следующего дня. Невозможно сидеть в четырех стенах бесконечно. Но видеть по-прежнему никого не хотелось. Просто… просто нужно было, в конце концов, хоть воздухом подышать, надеясь остаться в иллюзии одиночества.

Иллюзия развеялась с появлением старшего помощника Зимина. Он стоял возле ее столика, странно улыбался и — еще более странно — казался ей самым настоящим, что она видела за последние сутки. Все прочее было бредом.

— А я здесь… ужинаю, — проговорила Мари и растерянно посмотрела на единственную чашку кофе — есть не хотелось совершенно. Да и кофе на ночь… Фройляйн Зутер прочитала бы длинную лекцию относительно вредного действия кофеина на организм — на сон грядущий.

— Можно к вам присоединиться? Поужинаем вместе. Вы ведь еще не уходите? — спросил Зимин.

У старпома был сумасшедший день. Но проблемы на работе были для Михаила привычны и даже не слишком выводили из себя, если вечер можно было провести в тишине и одиночестве. В этот вечер он решил поужинать в одной из кофеен, которых лайнер вмещал несколько. «Каперна» была самой маленькой. В ней расположили всего четыре столика на двоих. И здесь никогда не собирались шумные большие компании. Именно то, что нужно.

Едва Зимин вошел в кафе, как увидел единственную посетительницу — владелицу белой нелепой змеи. И вот теперь, напросившись к госпоже д'Эстен в компанию, он понял, что, если она сейчас уйдет, сегодняшний день можно будет считать самым отвратительным за долгие годы. И тогда все, что останется, идти к капитану Долгову и ворчать дуэтом.