Чёрное в белом (ЛП) - Андрижески Дж. С. - Страница 1

Перевод: Rosland(https://vk.com/vmrosland)

Русификация обложки: Rosland

Пятнадцатилетняя Джанин Рико хорошо проводила ночь.

Вычеркните это.

Она отлично проводила ночь.

Эпично восхитительная ночь по всем стандартам без исключения.

Во-первых, в кои-то веки получилось легко достать алкоголь. Она и её подружки Ханна и Кили сумели с первого раза уболтать какого-то крайне несговорчивого можно-я-пойду-с-вами-на-вечеринку-ребята лузера возле захудалого магазина спиртных напитков в Филморе. Владельцу, старому индийцу, было наплевать — так что парень-лузер через пять минут появился с большой бутылкой мятного шнапса и бутылкой дешёвого рома. Они кинули его в парке через несколько минут, убежав с двумя мальчиками из их школы и ухохатываясь до смерти.

Это было несколько часов назад.

Мальчикам пришлось пойти домой.

После этого большую часть ночи они бродили по городу, решительно настроенные по максимуму воспользоваться тем, что мамы Кили нет в городе, и она разрешила им остаться в её квартире в Марина Дистрикт. Они останавливались в нескольких парках, чтобы передать бутылки по кругу и пощёлкать фотографий на свои смартфоны, наблюдая, как окрашенный оранжевым туман клубится странными, похожими на дым выдохами над влажной травой. Они уже обсудили свои планы на следующий день… которые по большей части включали отоспаться, а также заказать пиццу и фильмы напрокат по кредитке мамы Кили.

Эпичный уик-энд, в общем. Изумительно безупречный.

Однако теперь Джанин устала. Ещё и холодный ветер пробирал даже сквозь стёганую куртку, которую она надела поверх толстовки с капюшоном и разноцветных вязаных лосин.

Это была идея Кили — заглянуть в Дворец Изящных Искусств перед тем, как возвращаться.

— Неееееееет, — заныла Джанин, драматично замахав руками. — Я готова в обморок грохнуться. Мне холодно. Я хочу писать… это глупо!

— Да брось, — уговаривала Кили. — Это же так круто! Смотри… он весь подсвечен!

— Его каждую ночь подсвечивают, — проворчала Джанин.

Ханна подцепила руку Джанин, но встала на сторону Кили.

— Мы можем сделать фотки… пошлём их Кристи в Тахо, и она с ума сойдёт от зависти.

Ханна всегда хотела задеть Кристи. Возможно, потому что семья Кристи была богата, или, возможно, Ханна завидовала тому, что Кристи и Джанин были лучшими подругами.

В любом случае, Джанин не могла спорить с ними обеими.

Её взгляд переместился на освещённые оранжевым пятидесятифутовые колонны в римском стиле. Они возвышались по другую сторону искусственного озера, покрытого спящими утками и лебедями, заставляя отдельно стоящий серпообразный ряд домов выглядеть, как древние развалины старого амфитеатра. Фонтан в озере был выключен, так что колонны отражались в почти идеальном зеркале стеклянной поверхности воды.

Пока они тащились по скользкой траве, Джанин поймала себя на мысли, что дворец и правда выглядел круто с этими каменными леди в драпировках, касавшихся руками вершины каждой колонны и открывавших миру свои каменные спины. Искажённые густыми темными тенями, каменные лица выглядели иномирными. Ивы свисали над озером, шелестя над водой, когда ветер поднимал их бледную листву.

— Ладно, — пробормотала она, закатывая глаза, чтобы дать им понять — они перед ней в долгу.

Ханна открыла последний мятный шнапс, передавая бутылку за горлышко по кругу. Дрожа и крепче запахивая куртку от ветра, Джанин сделала большой глоток, слегка закашлявшись. Теплота от жжения была желанной.

Она подумала о школе в понедельник и рассказе остальным ребятам об их ночи.

Ханна была права. Это реально взорвёт Кристи мозг.

Приободрившись этой мыслью, Джанин широко улыбнулась, сделала ещё один глоток шнапса и задрожала, когда жидкость захотела подняться обратно по её горлу.

— Думаю, мне хватит, — сказала она, протягивая бутылку Кили и вытирая рот.

— Я тааааааак хочу выйти замуж здесь! — сказала Кили, сделав свой глоток.

— Я тоже! — поддакнула Ханна.

Они втроём брели по асфальтовой дорожке между освещёнными оранжевым светом колоннами. Дорожка вела к ротонде, но также выплёвывала их через ряд колон на другую сторону и обратно к газону, который в конце концов приведёт их к краю Марина Дистрикт.

Возможно, все же это не такой уж плохой способ срезать.

Вблизи колонны выглядели крупнее и выше, как нечто реально старое. Джанин вместе с двумя подругами глазела на них вопреки дюжине раз, когда она приходила сюда с родителями или во время школьных экскурсий или ещё когда.

Вытащив смартфон, она сделала несколько снимков, сначала просто колонн, потом Кили и Ханны, когда они позировали, повиснув у основания колонн и каменной урны.

— Надо прямо сейчас послать это Кристи! — завизжала Ханна, смеясь и обвивая рукой шею Кили. — Она тааак разозлится!

— Нет, её мама проверяет её телефон, типа, каждый день, — предупредила Джанин. — Она точно нас спалит, если увидит, в какое время мы это прислали.

Лицо Ханны протрезвело.

Прежде чем она успела ответить, они все резко остановились.

Кили увидела это первой.

Она врезалась в Джанин, которая встала как вкопанная и тут же схватила Ханну, стиснув её темно-синюю куртку в крепко сжатом кулаке.

Ханна застыла.

Перед ними на земле в необычно элегантной позе лежала женщина в белом струящемся платье. Что-то в расположении её ног и рук вызвало у Джанин впечатление сломанности, вопреки безупречной точности… как будто магазинный манекен нечаянно опрокинули, и теперь он лежал, глядя не в ту сторону.

Ноги женщины находились почти в положении для бега или прыжка. Её руки свернулись над головой, запястья и пальцы повёрнуты внутрь, как у балерины. Её подбородок и лицо были подняты вверх, к озеру, как будто она смотрела между своими изящно расположенными руками.

Что бы ни вызвало эту позу, выглядела она неправильно.

Лицо женщины тоже казалось неправильным.

Оно принадлежало фарфоровой кукле. Кто-то намазал на её щеки и глаза столько макияжа, что это выглядело как синяки.

Однако эти детали Джанин вспомнила только позднее.

В те несколько секунд она могла видеть лишь одно — кровь.

Платье женщины от талии до линии груди пропиталось темно-красным, который в оранжевом свете под сводами выглядел пурпурным. То же пятно красного покрывало её до самых бёдер, там, где подол образовывал складки и расходился как платье принцессы в сказке.

Это было свадебное платье.

Подростки просто стояли там, все трое тяжело дышали, как будто только что бежали. Они смотрели на женщину в ротонде Дворца Изящных Искусств, как будто её вид погрузил их в транс. Джанин осознала, что не может отвернуться.

Потом она осознала, что они не одни.

Рядом с женщиной в белом присел мужчина, глядевший на неё.

Джанин, должно быть, видела его там.

Должно быть, она смотрела прямо на него, вместе с женщиной. Но даже так, его силуэт как будто выпрыгнул ей навстречу.

Её первой, иррациональной мыслью было: «Он, должно быть, жених».

Затем Джанин увидела, как его руки тянутся к талии женщины на земле.

Он её касался.

Его лицо оставалось в тени. Темные волосы свешивались на глаза. Он выпрямился одним гладким движением, и как и у женщины в белом, кровь стекала по его коже как блестящая краска, по всей длине рук, локтям, до краёв его чёрной футболки.

Его лицо и шею окрашивали такие же тёмные и сияющие пятна.

Он повернул голову, уставившись на трёх девочек.

Впервые свет озарил его черты лица, открывая высокие скулы и отстранённое отсутствие выражения в прожекторах закатного цвета, подсвечивавших купол. Эти миндальной формы глаза в освещении ротонды казались странного жёлтого — почти золотого — цвета.