Запутанное течение (ЛП) - Хупер Карен Аманда - Страница 20

— Вперед, мы войдем.

— Нет, нет — попятилась Кая. — Нашему роду не рады в морозном месте.

— Хорошо. Я зайду сама.

— Подожди, — Коралина схватила мою руку. — Ты не можешь идти туда вслепую. Мне нельзя идти с тобой, но это моя работа, готовить тебя, — выдохнула она, глядя в запотевшее окно бара. — Это место холодное. Все здесь Селки. Все они знают, кто ты, и что ты есть. Я не знаю, что случилось между тобой и Ровнаном, но я догадываюсь, что все это было спектаклем.

Воздух вырвался из легких, словно меня ударили по животу:

— Спектакль?! Почему ты так думаешь?

— Потому что они хотели, чтобы ты была одной из них, но Трейган добрался до тебя первым. Когда ты была человеком, у Ровнана была возможность, околдовывать тебя, контролировать твой разум, заставлять тебя думать или чувствовать то, что он хотел. Больше он не может этого делать. Тебе нужно выяснить настоящие ли чувства у тебя к нему, или же он вынудил тебя быть к нему неравнодушной.

Я почувствовала головокружение. Ровнан промывал мне мозги? Я переигрывала каждый разговор, каждое прикосновение, каждый поцелуй, каждую мысль или чувство, связанное с ним. Ничто из этого не было правдой? Это казалось невозможным. Он бы никогда не стал так играть со мной. Ведь нет же?

Даже в тусклом свете парковки я могла видеть жалость и искренность в зеленых глазах Коралины.

— Мне жаль. Я знаю, это не легко услышать.

Оставаясь в безмолвии минуту, я расправила свое платье и взглянула на дверь:

— Я могу найти дорогу обратно на остров, если вы не захотите меня ждать. Я возможно задержусь.

Кая сложила руки у себя за спиной и наклонила голову:

— Ты смелая, чтобы войти туда.

Коралина пожала плечами:

— Вы никогда ничего не добьетесь в этом мире без мужества. Это величайшее качество ума, следующее за честью.

— Платон? — спросила Кая.

— Аристотель, — поправила Коралина.

Я поблагодарила их за помощь и открыла входную дверь бара.

Порыв ледяного воздуха заставила меня задрожать. Почти все повернули головы, чтобы посмотреть на меня темными, враждебными глазами. Я глубоко вдохнула, холодный воздух проник внутрь.

Просиживая столько лет в Джек Фростс, я выработал иммунитет в течении ночного времени к способности видеть каждый раз, кто входит в дверь. Но даже после того, как я залпом выпил шесть раз и заказал четверную пинту, я не мог игнорировать тишину, упавшую на весь бар.

Яра шла прямо ко мне, внимательно смотря на каждого. Они же изучали ее со спокойным скептицизмом. Я выпрыгнул и обернул свое пальто вокруг нее.

— Чертов асберг, здесь так холодно, — выдохнула она сквозь стучащие зубы.

— Я знаю, давай выйдем наружу.

— Нет, — дрожала она. — Мне н-н-нужно поговорить с тобой.

— Малыш, ты замерзаешь. Давай, пойдем ко мне домой и поговорим там.

Она кивнула, натягивая на себя мое пальто. Я открыл дверь и поднял руку

— Боже мой, — она споткнулась о бардюр, практически убегая из бара. — Вы все даже выглядите одинаково: темные волосы и глаза, шрамы, все эти меховые шубы. Как люди этого не замечают?

— Ты никогда этого не замечала.

— Я никогда раньше не видела, чтобы так много ваших собиралось в одном месте

— Люди не часто крутятся здесь. А если и бывают, они не многое помнят к тому времени, как уходят.

Она держала мое пальто расстегнутым.

— Почему твое единственное белое?

— Потому что я чист и невинен.

— Ровнан.

— Потому что мой отец был редкой породы, — я забрался на свой мотоцикл. — Старая история, поверь мне.

Ее рот приоткрылся:

— Ты водишь мотоцикл?

— Прыгай.

— Ммм, — она разглядывала мой мотоцикл, словно была безумная собака.

— Я не позволю ничему с тобой случиться. Ты для меня незаменима, — и с этим утешением она села сзади и обхватила своими руками мою грудь. — Держись! — крикнул я, заводя мотор. Она прижалась крепче.

Два дня с морскими жителями и она вернулась ко мне. Джек был прав. Возможно, в конечно счете, она примет нашу сторону.

Мы свернули ко мне. Я едва успел заглушить мотор прежде, чем она спрыгнула со своего места и начала расхаживать взад и вперед. Ее явно что-то беспокоило.

— Что происходит в твоей прекрасной головке? — спросил я.

Она развернулась и встала прямо передо мной. Ее вьющиеся волосы напоминали крысиное гнездо.

— Ты женат?

Черт. Мне следовало бы знать, что это произошло бы. С тех пор, как я не мог больше путем волшебства избегать затруднительных вопросов на своем пути, честность была моим лучшим решением.

— Да.

Ее кулаки обрушились ему на грудь.

— Убирайся к черту!

— Подожди, — я схватил ее руки, ожидая, что она отстранится, но она лишь, не моргая, уставилась на меня взглядом, которые преследовал меня во снах. — Это было очень давно. Она… на иной стороне.

— Я, подожди. Что? — ее злость сменилась на нечто похожее на сожаление. — Мне… очень жаль.

Я помялся. Для людей иная сторона значило что-то другое. Я знал это, но это был мой способ говорить правду без рассказывая всей правды.

Она обвила меня своими руками и положила голову мне на плечи.

— Я не знала.

Что бы ни происходило между нами в последние несколько месяцев, несмотря на то, каким фальшивым все было, этот момент был искренним. Я не околдовывал ее для, чтобы она видела меня очаровательным или красивым. Что бы она не чувствовала, это было настоящим. Я крепко обнял ее.

— Подожди, — она отошла назад, чтобы посмотреть на меня. — Если это было так давно, то сколько же тебе лет?

— Намного больше, чем тебе, — я пробежался большим пальцем по ее скуле. — Давай, зайдем внутрь, и я объясню.

Мой дом был ничем непримечателен. Яра изучала несколько предметов мебели, будто они были музейными экспонатами. Она опустилась на пустую кровать.

— Где все твои вещи?

— Мне много не нужно.

— Оно и видно, — пробормотала она. — Ты спишь на диване?

— Нет, — я показал на проем позади. — Я ночую снаружи. Хочешь взглянуть?

Мы прошли через раздвижные стеклянные двери, когда Яра ахнула:

— О, как уютно! — она подошла к круглому матрасу и ощутила шелковое покрывало. — Оно холодное.

— Это вещь Селки.

— Почему ты спишь внутри?

— Внутри нет луны.

Она откинула голову, увидела над нами полумесяц и улыбнулась мне:

— Ты так сильно любишь лунный свет или это очередная привычка Селки?

— Скорее второе. Сядь, и я расскажу подробнее, — я собрал свои грязные футболки с незаснеженного стула на веранде, но она забралась в постель и помахала мне.

— Ложись и расскажи мне.

По ее ногам пошли мурашки, поэтому я решил поднять их и положить под них свое пальто.

— Не держи ноги на матрасе иначе замерзнешь.

Я подполз к ней рядом и лег на спину, складывая руки за голову, чтобы избежать прикосновения к ней. Сколько бы я не твердил, что это хорошо, все же русалкам подобное было отвратительно.

Ее слишком теплая голова легла мне на грудь. Я воспринял это как намек, чтобы начать разговор.

— Ты ведь еще не знаешь, откуда мы — мир, где должен жить морской народ и Селки?

— Отчасти. Я не знаю деталей, но знаю, что все здесь, как в ловушке.

— Верно, и мы боремся за выживание. Селки необходим холодный климат.

— Ты говорил об этом. Но ты теплокровный, да?

— Законы классов Земли не относятся к морским созданиям из нашего мира. Мы не бываем холодно или теплокровными, как животные Земли. У нас есть что-то от тюленей, и что-то от человека, но все. Нас создали, применяя разные правила. Мы спим при лунном свете, чтобы впитывать холодную энергию этого мира.

— Звучит запутано.

— Это для иноземцев. Спустя время, это будет иметь смысл.

— Так, почему ты остался во Флориде? Почему не отправился на север?

— Мы не можем находиться слишком далеко от ворот. Именно там растут растения, которые охраняют нас от болезней. Нам нужны свежие запасы каждый день.