Проклятый ректор (СИ) - Летняя Лена - Страница 22

- Что? Нет... Это как-то... Я не могу...

- Пожалуйста, - он посмотрел на меня с улыбкой, которой я не могла отказать. - Мне кажется, у вас с моей дочерью похожие фигуры.

И он вручил мне платье, а сам вышел.

Несколько секунд я стояла посреди его спальни в полной растерянности. Конечно, меня тянуло примерить платье. Что бы я ни говорила Реджине и Лизе, я любила красивую одежду. Обновки появлялись у меня нечасто, а в магазин, в котором могло бы продаваться такое платье, я никогда не рискнула бы даже войти, но это не значит, что я не замирала у блестящих витрин, когда мы с мамой оказывались в столице.

Но примерять платье погибшей девушки? Это было странно, если не сказать жутко. И тот факт, что она его даже увидеть не успела, мало что менял.

И все же я решилась, убедив себя, что просто хочу сделать приятное одинокому старику.

Платье мне подошло. Не скажу, что легло, словно на меня шилось, но крой у него был такой, что небольшое несовпадение размеров едва ли можно было заметить со стороны. Длинный рукав, расклешенный книзу, и должен был частично закрывать ладонь. На плечах платье держалось уверенно, скромный вырез спереди и глубокий - сзади легли на свои места. Платье оказалось немного свободным мне в талии и бедрах, но это выглядело вполне приемлемо. От колен подол расширялся и опускался на пол небольшим шлейфом. Потребовались бы туфли на достаточно высоком каблуке, чтобы не наступать на него.

- Вы просто красавица, - заявил Блэк, появляясь на пороге комнаты.

То ли я потеряла счет времени, разглядывая себя в большое зеркало, то ли он так удачно подгадал, когда следует вернуться. Он подошел ко мне сзади и сжал руками мои плечи. В отражении я видела, что его глаза полны слез.

- Я знал, что в этом платье ты будешь прекраснее всех, девочка моя... - пробормотал он, уже видя во мне свою погибшую дочь. От этого мне снова стало не по себе.

- Да, это очень красивое платье, профессор Блэк, - сказала я, надеясь своими словами вернуть его в реальность. - Ваша дочь блистала бы на том балу. Уверена, она действительно была бы прекраснее всех.

Его взгляд прояснился, и у меня отлегло от сердца. Блэк украдкой вытер уголки глаз, а потом снова посмотрел на меня через отражение в зеркале, мягко улыбаясь.

- Возьмите это платье, Тара, - попросил он. - Скоро бал. Не знаю, есть ли у вас уже, в чем идти, но такое платье все равно пригодится. Не на этот вечер, так на другой.

- Я... не могу этого сделать, - запротестовала я, смутившись. Только этого не хватало!

- Пожалуйста, - попросил он. - Уважьте старика. В свое время я потратил на него небольшое состояние, - он снова хрипло рассмеялся. - Я бы так хотел увидеть его на ком-то. Уверен, моя дочь не была бы против.

Я смотрела на свое отражение и нервно кусала губы. Это платье решило бы мою проблему с балом, избавило бы от очередного унижения. Оно, конечно, выглядело немного старомодно и было видно, что много лет провисело в шкафу, но за оставшееся время я успела бы его освежить. Немного бытовой магии - и никто ничего не заметит. А то, что оно не по последней моде... Да и демон с ним, зато смотрится необычно и ни у кого такого не будет.

Я перевела взгляд на лицо Блэка, на котором застыло вполне искреннее восхищение и надежда на мое согласие. Я снова чувствовала разницу: его предложение не было благотворительностью. Просто одинокий старик мечтал хотя бы так на мгновение вернуться в то время, когда у него еще была семья. Ему это было нужно даже больше, чем мне.

- Хорошо, профессор Блэк, - решилась я. - Спасибо.

Может быть, это было малодушием с моей стороны, но мне так хотелось, чтобы на меня хотя бы один вечер не смотрели, как на какое-то чучело.

Оставшиеся две недели до бала пролетели очень быстро. Мои отношения с сокурсниками не становились лучше, но пока, к счастью, и не ухудшались. Большую часть времени меня просто игнорировали, и меня это вполне устраивало.

Ректор за все время ни разу не вызвал к себе. Видимо, головная боль случалась с ним не так часто. На лекциях я пару раз ловила на себе его взгляд, но он ничем не отличался от тех, которыми ректор время от времени одаривал всех студентов.

На второй встрече с личным наставником мне все же удалось получить небольшую консультацию по учебной программе, хотя большую часть «занятия» мы снова пили чай и говорили о прошлом. В основном, о моем, потому что новая попытка вернуться в памяти профессора на двадцать лет назад кончилась его впадением в прострацию и воспоминания о дочери и жене. Я узнала, что его жену звали Аманда и что она тоже занималась снадобьями. Эта страсть их в свое время и объединила. Правда, если его интерес был скорее академическим, то ее - чисто практическим. Она занималась косметологическими снадобьями, помогающими сохранить молодость и преумножить красоту. Возможно, потому и была сама так красива. Однако ничто из этого не приближало меня к ответам на мои вопросы.

Задним умом я даже пожалела, что отказалась от предложения Фарлага. Это было эмоциональным решением, продиктованным моей обидой на него. А ведь он был прав: он легко мог найти интересовавшую меня информацию. И едва ли потребовал бы за это что-то непристойное, он же сам сказал, что я недостаточно хороша собой. Максимум, что его могло интересовать, - это моя помощь во время головных болей. Чего я не могла понять, так это почему он вообще вдруг предложил помощь. Я лечила бы его мигрень в любом случае, просто за то, что он позволил мне остаться в Лексе. И потому что могла. Я видела, как он страдает во время приступов. Облегчить его боль хоть немного - это естественно, каждый на моем месте поступил бы так же.

От того, чтобы пойти к нему и все же согласиться, меня удерживало только одно: я боялась. Его мой отказ явно задел, и теперь он мог просто посмеяться надо мной и сказать, мол, быстрее надо было соображать и соглашаться сразу. Но я твердо решила для себя все равно попытаться, если разговор с отцом Алека не даст результата.

В вечер бала я намеренно долго ковырялась в спальне, надеясь, что Реджина уйдет раньше. Мне не хотелось слушать ее едкие комментарии по поводу моего платья до того, как я доберусь до бального зала. Попытки убедить себя в том, что мне не нужно блистать на балу, что я иду туда с совсем другой целью, не помогали. Сколько бы я ни делала вид, что меня не трогают обидные слова, я все равно каждый раз переживала.

Однако Реджина меня дождалась. Когда я появилась в нашей общей гостиной, она поднялась с дивана с легкой ухмылкой на губах, выдававшей намерение надо мной покуражиться и предвкушение этого момента. Однако ухмылка тут же растаяла, когда она окинула меня удивленным взглядом.

- Милое платье, - вырвалось у нее, но она тут же нахмурилась и с подозрением поинтересовалась: - Откуда оно у тебя? Я такого не видела ни в одном каталоге. Да и откуда у тебя деньги на такое?

Я довольно улыбнулась. Кажется, сегодня я все-таки не буду чувствовать себя белой вороной. По крайней мере, не так сильно, как обычно. Похоже, довольно простые туфли и крошечная сумочка-мешок, в которую обычно клали платок и помаду, а я сегодня положила обгоревший портрет мамы, не сильно портили общее впечатление.

Рассказывать о происхождении платья я не стала, только поторопила Реджину, потому что бал уже давно начался. Она предприняла еще несколько попыток расспросить меня по дороге, но я на все отвечала молчаливой улыбкой.

Самый большой бальный зал в этот вечер был восхитительно прекрасен. Стены прятались за очень реалистичными иллюзиями, воспроизводившими природу долины, в которой находился Лекс. Контуры гор и густой лес выглядели как живые, хотя реальные деревья так не сияли мелкими огнями. Основное пространство заливал разноцветный свет и наполняла музыка, от которой мурашки бежали по коже. В центре зала уже кружились красиво одетые пары, а вокруг толпилось столько народу, что тихие беседы сливались в почти оглушающий гул голосов.