Сумасшедшее лето красной шапочки (СИ) - Liss Julia - Страница 16

Женя ловко взбирается на "трамплин", затем Алла отправляет веревку к нему, он хватает ее, и уверенно переправляется на ту сторону.

— Давай, — кричит Женя.

Я выдыхаю и пытаюсь унять дрожь в разбитых коленках. Но с каждой новой ступенькой мне становилось лишь страшнее. Когда я оказываюсь на верху, Женя пихает брусок мне. Я успеваю схватить его, но в голове поселяется мысль, бросить эту тарзанку и уйти. Трусихой, но живой.

— Ну же, я тебя жду, — снова орет Самойлов.

Он меня ждёт. Я понимаю, что он имеет ввиду, но почему-то все равно заливаюсь смущениями.

— Главное посильнее оттолкнись, — добавляет Алла.

Я киваю и пытаюсь собрать свою смелость в кулак. Только по-моему, я забыла ее дома. Сердце бешено колотится, заполняя своим стуком всю мою голову.

Нужно просто закрыть глаза и оттолкнуться. И главное — покрепче держать тарзанку.

— Я тебя впоймаю, обещаю. — громко произносит Женя и я ему верю. Правда верю.

Я набираю полную грудь воздуха, отталкиваюсь ногами о край дощечки и… Лечу! От восторга у меня перехватывает дыхание. Изнутри вырывается крик. Но это восхищенный крик. Жаль только, что полет над рекой длился всего несколько секунд, после чего передо мной возник Женя.

— Отпусти ее! — кричит он.

— Паша, отпускай!!! — вопит Алла.

Когда до меня доходит смысл их слов, между мной и Самойловым остаётся примерно метр. Разжимаю пальцы, но слишком поздно. Я налетая на Женю, сбивая его с ног. Мы кубарем катимся, пока наконец-то не останавливаемся. Мы пролетели пару метров, но Женя не отпустил меня.

Самойлов лежит подо мной прижав одной рукой голову к своей груди, а другой обхватив мою талию. После того, как он понимает, что опасность миновала, он разжимает свои объятия.

— Это можно расценивать, как покушение на убийство. — вымолвил Женя.

— Извини, я просто… Не слышала вас. Вернее не понимала…

— Ребят, вы там живы? — к нам подлетает Алла, — офигеть. Я такое только в кино видела.

Я встаю с Жени, и отряхиваюсь от пыли. Самойлов тоже следует моему примеру.

— Боже, во что я ввязался? — Женя осматривает дыру в своей футболке.

— Извини, — виноват произношу я, — я куплю новую.

— Зашьешь.

— Что?

— Зашьёшь эту, — поясняет мне он.

— Ладно, — соглашаюсь на его условия. Я все — таки виновник.

— А теперь идём, а то скоро солнце сядет. — Алла обходит нас и уходит вдаль по тропинке.

Самойлов направляется за ней, ну и мне ничего не остается делать, как стать в их строй.

— Жеень, — догоняю я его. Он вопросительно поднимает бровь, — только никому не говори о том, что я плавать не умею. А то мне твоих шуточек по горло хватает.

— Как хочешь, — усмехается он.

"Та сторона" — это огромный луг усыпанный полевыми цветами. Место находится в удалении от сел, поэтому первозданная красота природы просто восхищает, удивляет, привлекает. Я стою раззинув рот и разглядываю разноцветный "ковер", расстилающийся передо мной. Дикие ромашки, колокольчики, васильки. Все пестрит, вызвая желание просто обнюхать каждый и унести огромный букет с собой.

— Ну, как? — спрашивает Женя. — Конечно, не Красная Площадь, но тоже мило.

— Вообще-то, это лучше, чем Красная Площадь.

Честное слово, я люблю природу. Особенно такую, которая просто заставляет тебя полюбить свою Родину. Являет ее перед тобой чистой и девственной.

Женя и Алла плюхаются прям на землю и просто смотрят куда-то вдаль. Молча.

Хотя, здесь и не нужны слова. Здесь хватит того, о чем кричит все вокруг…

Такое зрелище явно стоит всего, что пришлось мне пройти.

На той стороне мы провели около часа. Алла рассказывала о своем детстве, как они любили сбегать сюда с подругами и плести венки, а мы с Самойловым просто слушали.

Когда солнце уже спустилось совсем к линии горизонта, Женя встал и сказал:

— Пора, девочки. Нужно успеть до темноты.

Мы молча кивнули, я напоследок окинула взглядом поляну, утопающую в красных лучах заката и мы пошли обратно.

У речки мы свернули немного вправо и прошли вдоль берега метров десять. Моему взору открылсядеревянный мостик. И тут мой возмущенияметр просто взлетел за красную зону.

— Что это такое? — выпаливаю я.

— Паша, это мостик. Мостик, это Паша. Раз все познакомились, можем идти дальше? — невозмутимо отвечает Самойлов.

— Какого черта ты заставил меня летать, словно обезьяна на лиане, если тут есть мостик?!Ты же знал, что я… — вовремя прикусываю язык, вспоминая о том, что еще час назад просила не рассказывать Жене никому, а сейчас собираюсь посвятить в мои тайны Аллу, — волнуюсь. — заканчиваю я.

— Алл, расскажи. — Женя идет дальше, и мы топаем за ним.

— Все дело в том, что есть такое поверие в Ромашоково: те, кто не смогли перелететь на ту сторону, просто не достойны там быть.

— Глупые у вас законы! — цежу я. — Я же могла умереть.

Алла смеется:

— Максимум свалиться в речку.

" Что для меня и есть умереть" — мысленно отвечаю я.

До дома мы добрались, когда уже стемнело. Алла попрощалась и ушла сразу же, а Женя не спешил покидать мое общество.

— Спасибо, — решаюсь первой завести диалог.

— За что?

— За экскурсию.

— Да, не за что.

— И за то, что не стал смеяться над…

— Просто не успел шуток нормальных придумать.

Ага, его глупые шуточки родились вперед него. Так что, врет засранец. Просто наконец-то снял свои очки "слепой ярости" ко всем городским. Надеюсь.

— Если честно, я думал, что будет хуже. Но ты справилась. Молодец, принцесса. — он подмигивает мне, — увидимся еще.

Самойлов уходит, а внутри меня все ликует. Я не разочаровала его!

Не понимаю почему, но это доставляет мне огромную радость, буквально начинаю гордиться собой.

Я захожу в дом, бабушка сразу же предлагает сесть за стол, но у меня совершенно нет аппетита. Поэтому я просто чмокаю бабулю в щечку и захожу к себе.

Спать мне не хочется совсем, беру свой фотик и выхожу во двор.

Ночное небо полностью усыпано звездами, которые кажутся гораздно ярче тех, что светят мне в городе. Я забираюсь на крышу сарайчика, где по детству мы с папой любовались небом. Надеюсь, она такая же крепкая, как и десять лет назад.

Усаживаюсь поудобнее, и принимаюсь просто щелкать все вокруг. Небо, свет фонаря, темный двор на который падает лишь немного освещения. Краем глаза замечаю какое-то шевеление во дворе Самойлова. Осматриваю, и вижу Женю развалившегося на кресле и рядом с ним Спайк. Самойлов чешет за ухом питомца и о чем-то думает. Он расслаблен, и даже в таких сумерках — красив. И по-моему, он мне нравится…Я делаю пару снимков. Фото получаются невероятными. Женя в игре света со тьмой просто божественно смотрится. Так, нужно идти отсюда пока не вычеслили меня.

Я аккуратно спускаюсь и иду в дом.

Перед сном я еще раз смотрю на фото Жени. Да, он точно мне нравится…

________________________________________________________

Не забывайте радовать админа комментариями и звездочками.)

Глава 7. Внезапные повороты

После нашей экскурсии Самойлов очень часто стал заходить в гости в мою голову, но очень редко появляться у меня на глазах в жизни. Зато теперь он начал здороваться, и даже почти перестал отпускать свои колкие шуточки в мой адрес, что не могло не радовать меня.

Свой интерес к Жене (да, я думаю, что это именно интерес, а не какая-нибудь глупая симпатия) я оправдываю лишь азартом. Ведь в самый первый вечер нашего знакомства, он бросил мне перчатку в лицо. И мне пришлось принимать его условия игры. Кстати, оказались они не самыми ужасными. Ну, немного сложно было на прогулке, ноги гудели на следующий день похлеще, чем от любых занятий в спорт. зале, но ведь в конечном итоге я решила, что оно того стоило.

Этот вечер стал первым достойным воспоминанием о Ромашково. Во-первых, я смогла преодолеть свой страх, а во-вторых, Женя понял то, что я пыталась донести ему.