Шпионы тоже лохи - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 7

За ночь навалило еще много снегу. Бобров расчистил дорожку, позавтракал и умчался в город. Температура у Милицы Артемьевны с утра была нормальная. Позвонила Дарья Николаевна справиться о состоянии больной. Марта все доложила.

– Слава богу! И курить небось уже начала?

– А как же!

– Ох, грехи наши тяжкие! Марточка, тогда я сегодня не приду, а вы продолжайте давать ей все лекарства. Завтра после обеда Пал Палыч наведается.

– Знаешь, Мартинька, – сказала Милица Артемьевна, – я, по-моему, так быстро пошла на поправку из-за твоей улыбки. Ты и Мишку ею вылечила, совершенно другой человек стал.

– Милечка, а какой он был в детстве?

– В детстве? Я его всегда любила. Хороший он был, правильный, но только упрямый как осел! Учился очень хорошо, но школу терпеть не мог, скучно ему там было…

– Ох, я это понимаю, мне тоже было скучно… и противно. Фу!

– Противно? Почему?

– А я училась в школе, где училось много дипломатических детей. Они в большинстве своем были такими снобами, задаваками…

– Но ты ведь тоже была дипломатическим ребенком?

– Ну и что? Все равно ненавижу снобов, а тем более малолетних, да и вообще… Я даже на выпускной вечер не пошла, хотя мама прислала мне шикарное выпускное платье.

– Зря, выходит, прислала? – улыбнулась Милица Артемьевна.

– Почему зря? Я его потом долго носила.

– А что ж ты делала, когда все гуляли на выпускном?

– В покер играла!

– Боже! С кем же ты играла?

– Была у меня компашка…

– Первый раз такое слышу! Вместо выпускного в шикарном платье из-за границы покер в компашке…

– Вообще-то я мечтала пойти в тот вечер в казино, но мне еще восемнадцати не было…

– А потом? Бывала в казино?

– Да, бывала. Но мне категорически не везло, и в рулетку, и в Блэк Джек. И мне стало не интересно. А вот в покер, наоборот, везло. Я хорошо играла… И считала, что мне поэтому не везет в любви. А когда Мишу встретила, боялась играть… Но он мне запрещает.

– Почему?

– Не знаю, но меня как-то и не тянет.

– А он в покер не играет?

– Нет, он в бридж играет, вернее, играл…

– А я когда-то играла в девятку, в кинга и очень любила. Но сейчас уже и не вспомню, как играть… Скажи, Мартинька, о какой рукописи Мишка говорил?

– О, это странная история…

И Марта рассказала Милице Артемьевне о рукописи Нонны Слепневой.

– Интересно… А что, в Интернете о ней ничего нет?

– Практически ничего!

– Странно, да?

– Мне тоже так кажется.

– А пишет, говоришь, неплохо?

– Я бы даже сказала хорошо по нынешним временам. Живо, интересно.

– Может, почитаешь мне, а?

– Вслух? – удивилась Марта.

– Ну да. Я ведь опытный редактор, а самой читать у меня что-то пока сил нет. И все-таки какое-никакое развлечение.

– Да с удовольствием! – обрадовалась Марта.

– Ты расскажи мне в двух словах, что там было раньше.

– Ну, там она пишет о детстве героя, о том, что его родной дядя был разведчиком и мальчишка увлекся романтикой этой профессии, хотя родители были против, но они погибли, и дядя взял мальчика на воспитание… А потом уже взрослый Барсуков переезжает из Голландии в Англию, и его зовут Герман Дакс.

– Дакс по-немецки барсук, – усмехнулась Милица Артемьевна. – Наивная придумка. А он по легенде немец или англичанин?

– По легенде он наполовину англичанин, наполовину немец.

– Тогда ладно.

Марта начала читать.

Милица Артемьевна внимательно и с удовольствием слушала, но вдруг перебила ее:

– Марта, ну что это? «Барсуков был в шоке!» Отвратительно! «Звезда в шоке!» Исправь!

– Нет, это ведь дело вкуса, а не ошибка.

– Ну, допустим. Ладно, читай дальше, интересно, черт побери!

– Вы не устали?

– Нет, это захватывает!

Когда Марта кончила читать, Милица Артемьевна спросила:

– Говоришь, Мишка с ней не знаком?

– Это не я говорю, а он. Думаю, не врет. Вам что, показалось, что она в него влюблена как кошка?

– Ну да! Впрочем, если она видела его по телевизору, читала о нем… И вдохновилась… Как все интересно, Мартинька! Только знаешь, мне та сцена, где Барсуков получает записку, показалась какой-то чепухой… Кто сейчас так делает, при этом вашем Интернете и соцсетях, как-то старомодно… Покажи это место Мишке.

– Обязательно!

– Да, хитромудрая бабенка… Влюбилась в мужика, к которому не так-то просто подступиться, и вздумала написать о его действительно непростой истории, притом роман, заморочила голову издателю, мол ей необходимо познакомиться с ее героем, что в общем-то естественно, а вдобавок развела таинственность, неясно кто она и откуда… Не верю я, что она живет и учительствует в Псковской области. Вот не верю и все! Она так разбирается в брендах… Что-то тут не так…

– Что? Что не так? – встревожилась вдруг Марта.

– Не знаю пока. Но чувствую – что-то нечисто. Говоришь, у нее издано два романа?

– Вроде да.

– Вот что… Когда придет Дарья, сгоняй в район на такси, может, купишь хоть один. Там есть маленькая книжная лавка, где торгуют всякой такой литературой для дачного чтения. Да, а в каком издательстве она печатается?

– Издательство «Космос». Его создали два человека – Костенко и Москалев.

– Фу, как примитивно! – скривилась Милица Артемьевна. – А у тебя там нет знакомых?

– Кажется, нет. А что?

– Ну, через знакомых легче узнать, что за птица эта Нонна.

– Надо спросить у Вики, может, она кого-то знает.

– Милая девушка твоя Вика. Как у нее с этим вашим Пыжиком?

– Он ей сделал предложение!

– Это хорошо. Он мне понравился, надежный какой-то… Но вернемся к нашим баранам. Позвони Вике и узнай.

– Прямо сейчас?

– А чего тянуть?

– Ну ладно, – засмеялась Марта и набрала номер подруги. Но у нее телефон был вне зоны доступа.

– А больше не у кого справиться?

– Разве что у Корнея.

– Так звони Корнею!

– Ну вы даете, больная!

– Я уже почти здорова! Звони Корнею!

Марта набрала Корнею, но тот как раз был в детской поликлинике со средним сыном и ему было совершенно не до Марты. Отпрыск громко и отчаянно рыдал.

– Извини, не могу сейчас говорить! – простонал Корней и отключился.

– Вот досада! – посетовала Милица Артемьевна.

– Господи, Миля, что вас так разбирает? – засмеялась Марта.

– Потому что не нравится мне эта история.

– Думаете, она охотится на Мишу?

– Именно! Мужики же они такие… Ими нужно восхищаться, хвалить, петь дифирамбы.

– А я им восхищаюсь!

– Но дифирамбов не поешь, романов не пишешь…

– Думаете, он такой примитивный?

– Нет, он, конечно, кремень и все такое, но при этом на сто процентов мужик, значит, не чужд общемужских слабостей.

– Миля, зачем вы меня пугаете?

– Да я сама испугана. Но, впрочем, может, она дурнушка, уродина и просто прячется от людей. И, скорее всего, Нонна Слепнева это псевдоним. Если она и вправду учительница, то… Да ну, тут сам черт ногу сломит. Пусть наш достославный разведчик сам разбирается. Ему и карты в руки.

– Да он, по-моему, не больно-то всем этим интересуется.

– Ну дай-то Бог!

Марта была права. Бобров очень мало интересовался этим романом о себе. Он был занят куда более интересными для себя делами. Три раза в неделю рано утром он ездил в спортзал, час занимался на тренажерах, принимал душ и мчался по делам. Эти занятия помогали ему держать себя в форме. Но при всем том он не забывал дважды в день звонить жене и справляться о здоровье тетки. Слава богу, она быстро шла на поправку. Каждый день ездить на дачу никак не получалось, и, приходя домой в пустую квартиру, он ощущал сосущую тоску. Как же я привык к Марте, как я люблю ее. И Миля вот тоже ее полюбила, и это прекрасно.

Но вскоре уже Марта вернулась домой. Милица Артемьевна сама выпроводила ее.

– Все, хватит, я здорова, езжай к мужу, нечего тут старуху обихаживать. Мужу ты сейчас нужнее.