Оружие бога (СИ) - Ищенко Геннадий Владимирович - Страница 12

— Вас выгонят из гильдии, — предупредил я. — Деньги — это не главное. Своим отказом вы ставите нас в очень трудное положение.

— Пусть выгоняют, — сказал он. — У меня такой возраст, что сам уже хотел уйти. Прощайте!

— Больше никто не хочет уйти? — спросил я братьев. — Хотел сказать позже, но раз уж дошло до отказов, скажу сейчас. Каждый из вас по окончании похода получит по тысячи серебром. Лаш, вас это тоже касается.

— Мы рискнем, — ответил мне Марх. — Лаброи не предают! А он пусть едет. Чем меньше всадников, тем им легче укрыться.

С последним утверждением можно было поспорить, но я промолчал. Мы лишились единственного лучника, и это было очень плохо.

После ухода Трогера ехали до полудня и остановились для отдыха в большой деревне. Ника не было, поэтому нас больше никто не подгонял и можно было не спешить.

По наезженной крестьянами дороге двигались два дня. Возле последней деревни она закончилась. Здесь хорошо отдохнули, купили свежих продуктов и на рассвете продолжили путь.

— Дорога увела нас в сторону, — сказал я, когда выехали за околицу. — Теперь поедем без удобств, но напрямую.

Первый день еще встречались рощи, возле одной из которых заночевали. К вечеру второго дня не было видно даже кустов, только бескрайнюю степь, поросшую травой, которая без малого не доставала до стремени.

— И как здесь искать воду? — спросил Лаш. — Бурдюков хватит только на три дня.

— Завтра доедем до небольшой реки, — ответил я, — но на всякий случай ограничим лошадей. Трава сочная, поэтому пусть меньше пьют.

— Безопасней вообще без них, — сказал Серк. — Если появятся кочевники, можно лечь в траву, и никто не заметит. Все равно едем шагом.

Ехали шагом, потому что степь только казалась ровной. К холодам, когда пожухнет трава, можно будет пустить лошадь вскачь без большого риска сломать ей ноги, а себе — шею, но не сейчас.

— И барахло на себе попрешь, умник? — возразил брат. — Далеко так уйдешь?

— Можно уйти далеко, — не сдался Серк. — Неужели не унесем еду? Товара нет, поэтому везем только то, что нужно самим. Я говорю не к тому, что нужно бросить лошадей, но если припрет…

— Когда припрет, тогда и будем решать, — сказал я, прекратив их спор. — Степь не везде такая. Будут и холмы, и такие места, в которых почти нет травы. Нам по ней ехать не меньше десяти дней.

— Какой простор! — запрокинув голову, сказал Лаш. — И небо не такое, как у нас. В Карголе тоже есть степь, но она совсем другая. Я один раз был там с караваном. Проводник долго вел нас от одного источника воды к другому. Я тогда так и не понял, как он их находил. Наверное, здесь часто идут дожди, если такая высокая и сочная трава, там такой не было.

— А в той степи кто–нибудь живет? — спросил его Серк.

— Живут небольшие племена кочевников, — ответил Лаш. — Это самые миролюбивые люди в Карголе. Проводник говорил, что не помнит случая, чтобы они кого–нибудь ограбили. Нас встретили приветливо и накормили, не взяв платы.

— Были бы такими шенны! — сказал Марх. — Остается молиться Хугу и надеяться на то, что он услышит. Если не повезет на них наскочить, не сможем ни укрыться, ни удрать.

Разговор увял, и мы до остановки на ночлег ехали молча. Дров не было, поэтому ничего не готовили и доели то, что покупали в последней деревне. Завтра придется жевать черствые лепешки и вяленое мясо. Сегодня дежурили братья, поэтому я хорошо выспался. Перед тем как проснуться, увидел удивительный сон. Снилась девушка загров с таким прекрасным лицом, что у меня не нашлось бы слов для его описания. Красавица надела платье из серебристой ткани, облегающее ее изумительную фигуру, как вторая кожа, а огненно–рыжие волосы были уложены в замысловатую прическу, открывавшую длинную нежную шею и плечи. Я не увидел каких–либо украшений, но они ей были не нужны: она сама была величайшей драгоценностью! И это чудо смотрело на меня с любовью и нежностью! Если это была девушка Сара, которой он лишился, я не понимаю, почему он до сих пор жив!

Я проснулся и почувствовал, что лицо мокрое от слез.

«Ты тоже видел этот сон? — вытерев его рукавом рубашки, спросил я Сара. — Кто она?»

«Дочь владетеля провинции, — помолчав, ответил он. — Это очень богатый и влиятельный род, для которого мой княжеский титул ничего не значит. Мы любили друг друга, но мне бы ее никогда не отдали».

«А почему ты не попытался взять ее с собой? Неужели не пошла бы? Я же видел, как она на тебя смотрела!»

«Она умерла», — сказал Сар и больше не отвечал на мои вопросы.

Я лежал на одеяле и слушал степь, пока не рассвело. В ней было много живых существ, которых трудно услышать в походе. Мешают шум нашего каравана и страх, который вызывают люди.

Утром напоили лошадей и поспешили тронуться в путь. Завтракали, сидя на лошадях. Ночью было прохладно, но солнце быстро согрело степь. Разговаривали мало. Марх уже рассказал все свои истории, да и вообще из–за чего–то был не в духе. Может, жалел, что не уехал с Бартом? Серк почувствовал настроение брата и тоже молчал. Лаш попытался начать разговор, но его никто не поддержал. Я волновался, опасаясь того, что не выведу их к реке, поэтому ехал молча. Она была на карте, и я все делал так, как учили, но сомнение не отпускало. В степи вода — это жизнь, а я все–таки не кочевник. Никакая карта не заменит опыт и знания.

К реке вышли до полудня. Незадолго до этого посвежело и услышали крики птиц. Я это почувствовал раньше своих спутников и сразу успокоился. Присущего людям шума не было, поэтому не было и опасности. Ник говорил, что мы не встретим шеннов до реки, потому что они не приближаются к границам Салеи. Для кочевников здесь не было добычи, а травы везде много. Вот дальше нужно было проявлять осторожность.

Сначала увидели заросли камыша и только когда нашли водопой, смогли подойти к воде. Река была шириной не больше трех десятков шагов, и, как мы вскоре убедились, ее можно было перейти вброд. Кони сразу стали пить мутную воду, а мы пока обошлись оставшейся в бурдюках. Речную надо было кипятить, а как это сделать, если нет даже кустов?

Когда переправились на другую сторону реки и очистили ноги от ила, сделали запас воды для лошадей и поспешили уехать. Если раньше я никуда не торопился, пока не начал подгонять Ник, то теперь наше спасение было в скорости. Чем быстрее проедем через степь, тем меньше шансов столкнуться с ее хозяевами. Ехали по–прежнему шагом, но уже быстрым, и останавливались только на ночлег, когда становилось совсем темно. Ели на ходу, и кони тоже кормились в пути, а добирали свою норму на стоянке.

На следующий день степь начала меняться. Появились холмы, сначала небольшие, а к вечеру увидели такие, которые были выше сотни локтей. Если верить карте, где–то здесь должно быть озеро, но в тот день его не нашли. На следующий продолжили путь, и вскоре я почувствовал влагу. Если бы был в теле человека, мы проехали бы мимо него. Озеро было совсем маленьким, скорее, большая лужа. Трава возле него была вытоптана животными, а холодную воду из–за грязи могли пить только лошади.

— Осталось очень мало воды, — озабоченно сказал Лаш, — и она уже начала пахнуть. Если и дальше не найдем чистой, придется пить такую.

— Посмотрим, — отозвался я. — Мне дали средство от грязи. Немного, но дня на два хватит.

За день до расставания Девер отдал мне небольшой кошель с каким–то желтым порошком.

— Берегите его, Мак! — сказал кавалер. — В степи мало чистой воды, а грязную нечем кипятить. Если высыпите в котелок половину этого порошка и подождете две свечи, можно пить самую грязную воду. На вкус будет горчить, но уже не заболеете. Дал бы больше, но это очень редкое и дорогое средство.

— Человек! — крикнул Серк, показав рукой на вершину одного из холмов.

Там действительно стоял мужчина, который смотрел в нашу сторону. Увидев, что обнаружен, он тут же исчез.

— Быстро уходим! — приказал я. — Если он один или это небольшой отряд, то сможем уйти или отбиться!