Колдуны и герои (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич - Страница 47

– Возможно, Субэтей слишком рассчитывает на мощь своей армии и на высокие стены своих городов, – сказал Балор. – Или он безумен. Как бы там ни было, для нас это ничего не меняет. Нам придется драться в одиночку.

– Или не драться, – заметил Счетовод. – У Ложи есть корабли, мы можем сесть на них и покинуть Север. Отправиться на острова.

– И что ждет нас на островах?

– Жизнь.

– Райская, спокойная жизнь дикарей, – сказал Балор. – Жизнь скота. Если Север выстоит без нас, мы никогда не сможем вернуться.

– Без нас Север не выстоит.

– Тогда нам просто некуда будет возвращаться. Сила ад-Саббаха растет. Если мы не остановим его сейчас, то потом его уже никто не остановит.

– Вероятность этого исхода весьма велика, – признал Счетовод.

– Мы в отчаянном положении, – сказал Балор. – Мы потеряли контроль над югом, слишком долго не придавали значения тому, что там творится, пытаясь навести порядок у себя дома. Мы позволили Льву Пустыни стать тем, кем он стал, и теперь я готов принять любую помощь, заключить любые союзы… Но после того, как Субэтей ответил отказом, нам больше некого попросить о помощи.

– Значит, Ложа вступит в войну?

– Ложа всегда воюет, пусть и не столь явно, – сказал Балор. – Но нынешняя война – это хаос и смерть, это железо и кровь на улицах наших городов. Мир, каким мы его знали, сильно изменится. А мир, каким мы хотели его видеть, может никогда и не наступить.

Глава пятнадцатая. К сердцу пустыни.

За те долгие минуты, что они вглядывались во тьму, в голове Плачущего промелькнуло много мыслей, и каждая следующая была мрачнее предыдущей. Он читал много древних магических гримуаров и сейчас в спешном порядке вспоминал всех описанных там чудовищ, прикидывая, кто из них мог оказаться в подвалах под дворцом правителя Рияда. А в том, что в подвале кто-то был, не осталось никаких сомнений. Плачущий не обладал ночным зрением Ланса, но слышал он хорошо.

И характерное шуршание, доносящееся откуда-то из темноты, не слышать просто не мог.

– Там что-то довольно большое и ползающее, – заметил Ланс. – У тебя есть какие-то идеи?

– Думаю, это трупный червь, – сказал Плачущий.

– Э…?

– Гигантский трупный червь. По сведениям магистра Иллура такие обитают на юге в местах массовых захоронений. Питается разлагающейся плотью, но не брезгует и свежим мясом, если таковое к нему попадает. Живет преимущественно по землей, потому зрения у него нет, но запахи и вибрации чувствует очень хорошо. Отдельные экземпляры могут достигать до тридцати метров в длину и до трех метров в обхвате. Ротовое отверстие снабжено четырьмя радами зубов, которыми он может перегрызть любую кость. Последнее упоминание этой твари датируется чуть ли не столетие назад, однако, я не вижу, что же это еще может быть. И кстати, гули, для которых он является прямым конкурентом в пищевой нише, боятся его, как огня.

– Понятно, – сказал Ланс. – Что ж, пожалуй, я видел достаточно. Уходим.

– Как?- изумился Плачущий. – Разве мы не должны его убить?

– А мы должны? – в свою очередь удивился Ланс. – А зачем?

– Ну, это же чудовище, питающееся человеческой плотью…

– Думаю, этим людям уже все равно, – сказал Ланс. – И потом, если мы его убьем, даже если он там один, то их плотью придут полакомиться гули. Впрочем, если ты хочешь его убивать, валяй, действуй. Я подожду тебя снаружи.

– Ну…

– Я так и думал, – сказал Ланс, поворачиваясь к подвалу с обитавшим в нем червем спиной и начиная подниматься по лестнице. – Наша задача – ликвидировать Джемаля ад-Саббаха, а не всех тварей, которых он призвал к жизни или которым он жизнь здорово облегчает. Если в городе когда-нибудь появятся новые жители, это будет их проблема. А если не появятся, то кто-нибудь из вашей Ложи напишет новый путеводитель по заброшенным местам, в которых обитают разные чудовища.

– Возможно, ты прав.

– Конечно же, я прав, – они уже добрались до выбитых Лансом дверей. – Лучше расскажи мне про всю эту некромантию, с которой нам придется иметь дело.

– Некротику, – поправил его Плачущий. – Или некромагию. Но уж никак не некромантию.

– А есть какая-то разница?

– Да, и принципиальная, – сказал Плачущий. – Некротика – это есть магия смерти, изучающая некромир и его проявления, а также поясняющая, как именно с ними можно взаимодействовать. Некромагия применяет энергию смерти для уничтожения жизненных связей. Многие путают это с некромантией, особенно люди, далекие от волшебства и не дающие себе труда хотя бы немного разобраться в терминологии. А на самом деле там нет ничего общего.

– Занятно, – сказал Ланс. – Я всегда считал, что это синонимы. Не считая «некротики», ибо это слово я вообще слышу в первый раз.

– Строго говоря, некромантия – это предсказание грядущих событий при помощи мертвых. Путем вскрытия мертвых тел, внутренностей умерших животных, сжтгания праха и костей и суждение по думы от погребальных костров. Некоторые шаманы метают кости и видят будущее в зависимости от того, как они упали. И я, конечно, сейчас вовсе не игральные кости имею в виду. Иными словами, некромантия – это гадания и предсказания, а иногда – способ получения информации при помощи мертвых, подающих сигналы с того света. Это вообще не искусство, это примитивное шаманство, а чаще всего, обычное жульничество. Поэтому в обществе волшебников тебе не стоит демонстрировать свое невежество, путая эти понятия.

– Хорошо, я запомню, – пообещал Ланс. – И теперь, после лекции о том, что к делу не относится, мне хотелось бы услышать рассказ о вещах, более насущных. Например о том, с чем мы можем столкнуться, если продолжим свою охоту на Джемаля ад-Саббаха.

– Магия смерти – это наука, работающая не с мертвыми, но с самой смертью, как со стихией, питающей тебя энергией. Умение вызывать смерть и причинять страдания, работа с негативной энергией на фатальном уровне.

– А ты не мог бы изъясняться более человеческим языком? – поинтересовался Ланс. Они как раз вышли из дворца и Ланс замер на месте, определяя направление. Затем он решительным шагом двинулся в сторону, противоположную той, откуда они явились. Не к морю, отметил Плачущий. Возвращаться мы не собираемся.

– Некротика – это набор ритуалов, энвольтирование и нанесение негатива с использованием энергии смерти, – сказал он. – Сама же некромагия использует смерть, как стихийный набор векторов. Смерть для некромага – это стихия, доминанта, еще одна сила, подчиняющая себе все остальные элементы. Магия крови и все такое прочее. В отличие от некротики, тут не нужны ни катализаторы, ни особые ритуалы. Смерть, как источник энергии.

– И что это означает в практическом плане?

– Человеческим языком? – уточнил Плачущий.

– Именно.

– Главная практическая проблема некромагии – это невосполняемость энергетического ресурса, – сказал Плачущий. – То есть, ты убиваешь человека и в момент его смерти получаешь несколько единиц энергии. Потом ты тратишь эту энергию на какие-то магические действия и новой порции тебе взять просто неоткуда. До следующего убийства, я имею в виду. Поэтому тот, кто решает стать некромагом, вынужден идти по дороге, полной трупов.

– Как мы видим, Джемаля ад-Саббаха это обстоятельство не смутило.

– Кроме того, одна смерть дает слишком мало магической энергии, – продолжал Плачущий. – Поэтому активно действующему магу убивать приходится много и часто, что сразу привлекает к его персоне повышенное внимание.

– Эту проблему ему тоже удалось разрешить.

– Э… да. Судя по тому, что мы видели во дворце, он использует сочетание некротики и некромагии, – сказал Плачущий. – Черпает энергию из смерти, при этом убивает уже не собственноручно. Думаю, что место для его трона было выбрано не случайно, а руны на стенах служат чем-то вроде катализатора.

– Ну и насколько он силен?

– Сложно оценивать чей-то потенциал, не видя результатов его работы, – сказал Плачущий. – Однако, судя по количеству мертвых тел и исходя из того факта, что это были далеко не единственные смерти в этой войне, он должен быть очень силен. По меньшей мере, не слабее тебя. Но…