Колдуны и герои (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич - Страница 22

– Кстати, о гостях, – Ланс махнул менестрелю рукой. – Садись за стол, поешь, выпей вина.

– Может быть, мне лучше поесть на кухне, милорд?

– И то верно, – согласился Ланс. – Ринальдо, распорядись, чтобы певца накормили, а потом предоставили ему комнату с теплой постелью.

– Еще я обещал, что ему заплатят за выступление, – сказал Ринальдо. – Понимаю, что я взял на себя слишком много, и он спел всего одну песню, но очень уж он не хотел сюда идти.

– Оно того стоило, – согласился Ланс. – У меня нет с собой денег. Джеймс, ты не мог бы…?

– Конечно, – чуть скривившись, Плачущий сунул руку в карман и бросил менестрелю золотую монету.

– Спасибо, милорд.

Ринальдо и менестрель с чуть посветлевшим лицом отправились на кухню.

– Ты слишком много позволяешь этому шуту, – заметил Плачущий. – Странно, что он еще не водит сюда своих шлюх и не требует с ними расплатиться.

– Тебе не понравилась песня? Там был куплет и про тебя.

– «Второй ученик трусливо бежал», – процитировал Плачущий.

– «И пятки его сверкали».

– Вранье, – сказал Плачущий. – У меня была лошадь.

– Простим бродячему певцу эту небольшую поэтическую вольность, – сказал Ланс.

– Чертов певец видел меня здесь, – сказал Плачущий. – Через неделю эту новость будет обсуждать все королевство.

– Какая разница? Тебя не будет здесь уже завтра.

– Тебе легко говорить. За мной охотится полкоролевства, а нам придется две недели идти вдоль его побережья.

– Если король слышал эту песню, а он наверняка слышал нечто подобное, я теперь тоже далеко не в фаворе.

– Если бы ты не отверг предложенные тебе милости, сейчас никто бы не пел и тебе таких песен, – сказал Плачущий. – А о короле все равно бы пели какие-нибудь гадости. Редкий монарх может снискать расположение черни в первый же год правления, и обычно такое случается, если его предшественник был сумасшедшим деспотом и тираном, и устраивал массовые казни накануне каждого праздника. А отец Леонарда был обычным правителем. Может быть, не самым мудрым, но и особых безумств за ним не числилось.

– А еще он внимательно слушал советы твоего учителя.

– Алому Ястребу не стоило развязывать войну, – сказал Плачущий. – Но все остальное он делал правильно.

– Бывает так, что одна глупость перечеркивает годы, наполненные правильными решениями, – сказал Ланс.

– Собственный опыт? – поинтересовался Плачущий.

– Вряд ли, – сказал Ланс. – Моя жизнь практически и состояла из одних безумств.

– Тебя послушать, так тебе больше сотни лет.

– В разных мирах время течет по-разному, так что я этому не удивлюсь.

– Расскажешь мне о других мирах?

– Почему бы и нет? Во время плавания у нас будет много свободного времени.

– Но я сойду раньше.

– Я с вами, – заявил вернувшийся в залу Ринальдо. – То есть, не поймите меня неправильно, мое желание высадиться в Рияде равно моему желанию сойти на берег в любом другом месте с компании с Плаксой, но я чувствую, что небольшое морское путешествие пойдет на пользу моему здоровью.

– Не думаю, что тебе что-то угрожает, – сказал Плачущий.

– Конечно, – радостно согласился Ринальдо. – Особенно после прозвучавшего в песне намека, что ты предпочел мое общество обществу короля.

– Это всего лишь песня.

– Она показывает настроение народа, – сказал Ринальдо. – Менестрели поют о том, что люди хотят слышать. Иначе им никто не заплатит.

– Выходит, народ за тебя, – заметил Плачущий.

– А что толку, если король против? Народ придет на площадь, чтобы разрушить эшафот и отбить меня у палача?

– Ты преувеличиваешь свою ценность как для народа, так и для короля.

– Я разговаривал с этим менестрелем по дороге сюда, – сказал Ринальдо. – В столице неспокойно. Люди не любили Алого Ястреба, но и молодой король им тоже не нравится. На фоне этого фигура Ланселота приобретает чуть ли не мистический ореол. Люди считают, что после расправы с первым министром тебе следовало убить и короля, и лишь какая-то случайность тебе помешала. Ну, и король отослал тебя подальше. В этих речах нет правды, но они больно бьют по королевскому тщеславию.

– Если король слышит такие речи.

– О, я уверен, что ему докладывают, – сказал Ринальдо. – Пожалуй, я ошибся, когда предрекал угрозу только со стороны друзей Алого Ястреба. Открыто король против тебя не выступит, но…

– Не начинай только свою любимую песню про убийц, лезущих через стены под покровом ночи, – взмолился Ланс.

– Ты и сам все понимаешь, – сказал Ринальдо. – И, кстати, потеря твоего обоза теперь предстает в новом свете. Его ведь королевские гвардейцы сопровождали…

– Вряд ли информация о том, что я впал в немилость, достигла их ушей так быстро, – сказал Ланс.

– А что, если у них был тайный приказ? – поинтересовался Ринальдо. – Что, если Леонарда так оскорбил твой отказ присоединиться к его двору, что он решил расправиться с тобой еще до того, как пошли слухи? Что, если у гвардейцев было распоряжение выпроводить нас подальше от столицы, а потом заколоть спящими в какой-нибудь глухой провинции? И только твое нетерпение увидеть замок помешало этому плану?

– Теория заговора, – фыркнул Плачущий. – Леонард не настолько прозорлив.

– Зато он тщеславен, – возразил Ринальдо. – И он не такой дурак, чтобы не понимать, кто станет главным героем минувшей войны. А мертвые герои далеко не так опасны, как живые. Мертвый герой становится легендой, а живой – надеждой. Как по-твоему, что представляет большую опасность?

– Твой длинный язык, – буркнул Плачущий. – Зачем ты притащил этого бродячего певца в замок?

– Чтобы вы послушали песню. Это совсем не то, как если бы я пересказал вам ее своими словами.

– Тебе не кажется, что ты торопишься с выводами? Что у тебя есть, кроме одной песни и слухов, которыми попотчевал тебя этот бродяга, рассчитывая на ужин и ночлег?

– Я все время забываю, что ты маркиз, Плакса, – горестно вздохнул Ринальдо.

– И что это, по-твоему, должно означать?

– Это означает, что ты знаешь жизнь только с одной стороны, и твои познания о ней небезграничны.

– Шутом ты нравился мне больше.

Ланс закрыл глаза и откинулся на спинку кресла, наслаждаясь последним вечером в замке Нарда. Хороший ужин, доброе вино, треск поленьев в камине, привычная уже ругань бывшего ученика чародея с бывшим шутом… Будет ли Ланс скучать по всему этому?

Едва ли.

Сколько уже было таких вечеров, сколько мяса он съел, сколько вина выпил, сколько костров согревали его тело? Сколько разговоров он слышал, сколько таких вот случайных спутников он встречал на своем пути?

Все они превратились лишь в серые тени, поблекшие от времени воспоминания. Сейчас он уже не мог вспомнить лица большинства из них.

И все же было в этой вечерней атмосфере что-то приятное, что-то привычно успокаивающее и безопасное, несмотря даже на предстоящее путешествие, которое не обещало ни спокойствия, ни безопасности.

– Вот смотри, Плакса, – продолжал разглагольствовать Ринальдо. – Кто обладает лучшими сведениями о том, что происходит в стране? Или, перефразируя вопрос, кому эти сведения принесут больше практической пользу, человеку, ведущему оседлый образ жизни, или человеку, которые по этой самой стране путешествует?

– Сведения никогда не бывают лишними, – сказал Плачущий.

– В этой сентенции нет смысла, как нет его и в большинстве общих фраз, – сказал Ринальдо. – Крестьянин сидит в своей деревне и десятилетиями возделывает одно и то же поле, а до него это поле возделывал его отец, а после него это поле будут возделывать его внуки. Крестьянину нет никакого дела, что происходит в столице, да что там в столице, ему нет никакого дела, что происходит в соседней провинции. Более того, эта информация, даже если он будет ею обладать, к чему он, понятное дело, вовсе не стремится, не принесет ему никакой пользы. Даже если он узнает, что в стране началась война и в соседней провинции уже полыхает огонь, что он сможет сделать, чтобы защитить себя и свою семью? Ничего. Он может только надеяться, что граф не призовет его в ополчение, и что вражеская армия пройдет мимо его деревни. А если нет, что ж… Значит, так получилось. У него просто нет выбора. А у человека, странствующего по дорогам, такой выбор есть. Узнав о войне в одной провинции, он просто изменит свой путь и отправится в другую. Понимаешь, что я имею в виду?