Магнус Красный: Повелитель Просперо (ЛП) - Макнилл Грэм - Страница 9

— Нет! — рявкнул Азек, но даже постлюди не успели помешать тому, что произошло следом.

Проповедник нажал на спуск и вышиб себе мозги, забрызгав слушателей.

Через мгновение группа людей в толпе сбросила просторные плащи, открыв расшитые змеями рясы — точно такие же, как у самоубийцы.

Ариман увидел стабберы, автовинтовки, мечи и тесаки.

Сыны Шайтана обрушились на беженцев в вихре сверкающих клинков и ружейных выстрелов.

Хатхор Маат отлично знал, что умственные способности смертных оставляют желать лучшего, но не до такой же степени.

Старик перед ним дрожал от страха, опираясь на резной деревянный посох в форме вытянувшейся гадюки. Невзирая на телесную немощь, он смотрел на Маата с вызовом, что довольно редко случалось в разговорах между людьми и легионерами.

Его звали Феликс Тефра[53], и он был избранным представителем садоводческой общины, населявшей плодородные склоны горы Кайлас[54].

Из-за геомагнитных возмущений на Моргенштерне этот пик, мирно спавший долгие тысячелетия, превратился в рокочущую бочку с порохом, готовую взорваться в любой момент.

За спиной Тефры стояли его люди — около пятисот сельхозрабочих и техников, которые наперекор рассудку и здравому смыслу отказывались от эвакуации на «Грозовых птицах» Тысячи Сынов и Железных Воинов.

Жильем изолированному сообществу служили два десятка одноэтажных каркасных зданий с ржавыми крышами. Здесь почти не применялись технологии, кроме систем орошения и распылителей удобрений на ярусных полях. По склону горы извивался рельсовый путь, но Хатхор Маат, посмотрев на него, решил, что им не пользовались уже многие годы.

Воин постучал латной перчаткой по наплечнику с гербом XV легиона.

— Мне поручили доставить вас в безопасное место, — сказал он.

— И мы благодарны вам, — ответил Тефра. — Но не стоило так утруждаться. Мы…

Его оборвал приступ частого сухого кашля. Феликс согнулся пополам и наверняка рухнул бы, если бы не посох. Когда старик выпрямился и отнял руку ото рта, на ней чернела мокрота.

Направив частицу своего пси-восприятия вовне, Маат проанализировал состояние Тефры лучше любого нартециума. Легкие Феликса почти разложились из-за того, что он месяцами вдыхал пирокластический пепел дымящегося вулкана.

Протянув руку, Хатхор взял собеседника за плечо. Его сила — сила Павонида — потекла в тело старика, латая поврежденные кровеносные сосуды по пути к грудной клетке. Там она восстановила разрушенные бронхиолы и очистила легочную ткань от ядовитых веществ.

Тефра почти сразу же задышал свободно и пораженно взглянул на легионера.

— Отправляйтесь с нами, и мы исцелим всех, — предложил Маат.

Феликс отступил на шаг, изумление на лице старика сменилось иным выражением, знакомым Хатхору. Обычно на воина так смотрели враги, пытавшиеся убить его. Неужели Тефра настолько глуп, что совершит явно самоубийственный поступок?

— Довольно искушений! — прошипел Феликс, гневно сжимая кулаки. — Уходи с нашей священной горы. Немедленно.

Голос старика дрожал от радостного возбуждения, как будто он прошел некое испытание, отвергнув дар легионера. Казалось, что Тефра искренне желал умереть здесь и давно ждал, когда придет сей блаженный час.

— Тебе известно о расчетах магоса Танкорикса, не так ли? — спросил Маат, решив сменить тактику. Он показал Феликсу планшет, на котором в понятном виде отображался прогноз механикумов о неизбежной гибели Кайласа. — Этот вулкан взорвется. Не просто извергнется и зальет склоны лавой, а взорвется. Гора перестанет существовать.

Хатхор тщательно произносил каждый слог, чтобы избежать недопонимания.

— Мне и моим бойцам дали приказ: доставить тебя и твоих людей в Калэну для немедленной эвакуации.

Старик покачал головой.

— Мы никуда не улетим.

Легионер Тысячи Сынов окинул мысленным взором мужчин и женщин, собравшихся позади Тефры. Они были полны решимости остаться и слепой веры в свою правоту, неуязвимой для такой мелочи, как факты или логические доводы.

— Вы все тут погибнете, — заявил Маат, пытаясь сдержать ярость, вызванную их тупым упрямством. — Вы хотите этого?

— Дело не в том, чего мы хотим, — ответил Феликс. — Такова воля Владыки Бурь. Скоро мы вознесемся к Его свету.

Подобный вздор не укладывался в голове.

Хатхор рассмеялся старику в лицо:

— Владыка Бурь? Ты хоть понимаешь, как нелепо это звучит? Ты готов сгинуть сам и обречь всех остальных на смерть из-за сказки?

— Ты смеешь оскорблять нашу веру?

— Если она смехотворна, ставит под угрозу жизни моих воинов и погубит каждого из вас — более чем.

— Тогда нам больше не о чем говорить.

Отвернувшись, Тефра вернулся к своей группе. Маат, не веря своим глазам, наблюдал, как они расходятся по заляпанным грязью домам.

Наконец его гнев сменился безразличием. Он вздохнул и повернулся к ждущим «Грозовым птицам», двум в багряных тонах и пяти, выкрашенным в цвет стальной пыли с желто-черными вставками.

К нему подошел Обакс Закайо.

— В чем дело? — поинтересовался Железный Воин. — Почему они не садятся на корабли?

Легионер Тысячи Сынов поднялся по штурмовой аппарели своего транспорта.

— Они не придут.

— Как? Почему?

— Им не нужна наша помощь. Они хотят остаться.

Судя по обесцветившейся ауре, Закайо растерялся. Обаксу не хватало воображения, чтобы осознать настолько нелогичное поведение людей. Честно говоря, Хатхор сейчас тоже очень мало что понимал.

— В неведении нет ничего постыдного, — произнес он. — Его можно устранить обучением, но воинствующая глупость раздражает меня.

Маат взглянул на вершину горы. Над ней клубились облака пепла, неистово сверкали молнии; искаженное небо пересекали размазанные полосы лилового, розового и бледно-желтого цветов. Как недавно открылось, Хатхор был гораздо более одарен в области биомантии, нежели предвидения, но ему не требовался провидческий взор, чтобы понять: скоро вулкан уничтожит каждое живое существо в радиусе сотен километров.

— Они все здесь погибнут, — сказал Обакс Закайо.

— Да, верно.

— И что же нам делать?

— Пусть умирают! — огрызнулся Хатхор Маат.

Улица буквально звенела от криков.

Мужья прикрывали собой жен, матери — детей. Упав на землю, люди пытались куда-то отползти, найти укрытие на почти ровном проспекте. Кто-то бросился бежать, но пули и клинки сражали всех. На скользкой от крови мостовой в неловких позах лежали тела. Сыны Шайтана безжалостно убивали и старых, и молодых, и сильных, и слабых.

Первыми выстрелами Ариман разнес в клочья культи-ста, что держал оружие с длинным перфорированным стволом. До этого мужчина скосил беспорядочными огнем не меньше дюжины беженцев, сопровождая каждое нажатие спуска языческим катехизисом. Взрывы масс-реактивных снарядов разбросали куски его тела по сторонам.

Второй очередью Азек уложил еще троих врагов — над улицей взмыл фонтан из ошметков требухи и осколков костей. Оглушительный грохот болтера заглушил все прочие звуки, и каждый человек в толпе повернулся к легионеру.

Убийцы в золотых рясах обратили оружие против космодесантников. Пули высекали искры из силовых доспехов, но им не хватало начальной скорости, чтобы пробить броню, и они лишь царапали краску.

Новая детонация болт-снаряда, и очередного стрелка разорвало в клочья. Ариман видел, что кровожадных культистов окружают яркие, изменчивые ореолы фанатичной веры. В такой ситуации провидческий дар был надежнее меток наведения на визоре шлема, и Азек безошибочно выбирал цели.

Он еще дважды нажал на спуск, еще двое нападавших умерли.

Форрикс шел справа от Аримана, не отставая ни на шаг. Стрелял он через идеально равные промежутки, в ритме ковочного молота, укладывая каждым снарядом по врагу. Легионеры — пара великанов с оружием, изрыгающим огонь, — медленно двигались через толчею вопящих беженцев.