Магнус Красный: Повелитель Просперо (ЛП) - Макнилл Грэм - Страница 30

Женщина сложилась вдвое, и ее начало обильно, судорожно рвать на приборную панель: так отравленное тело очищало себя от токсинов. Поддерживая со смертной пси-связь, примарх обновлял ее измученные клетки и исправлял страшный урон, причиненный специальными питательными составами Астартес.

Наконец хранитель шумно втянула воздух, ее глаза широко распахнулись.

— Тише, тише, госпожа Ашкали, — заговорил Магнус. — Все уже в порядке. Вы в безопасности.

— Что… — начала Нико, стараясь сосредоточиться на лице примарха. — Что случилось?

— Вы употребили легионный сухпаек, — объяснил Циклоп. — Эта специально разработанная пища придает космодесантнику сил и повышает его боеспособность. Для обычных людей она почти смертельна. Еще повезло, что у вас крепкое сердце.

Сплюнув едкой массой на палубу, женщина утерла рот рукавом и выдавила слабую улыбку.

— Простите. — Она оглядела растекающееся на приборной доске месиво. — Кажется, я испортила вам корабль.

— Не переживайте, — отозвался Магнус, — у нас таких много.

Развернувшись в кресле, Ашкали поглядела ему за спину, на Аримана и Т’Кара.

— Атхарва с вами? Он уже поднялся?

— Нет, Атхарва не отзывается с тех пор, как покинул Калэну, — сказал примарх. — Мы прибыли, чтобы найти его. Вы знаете, где он?

Нико кивнула:

— Да, он и другие воины спустились в звездолет.

— Какой звездолет?

— Колониальный корабль. Мы нашли его благодаря буре.

— Показывайте, — велел Циклоп.

От хвостовой части «Грозовой птицы» еще что-то оторвалось. Услышав, как оно простучало по корпусу, Пертурабо быстро взглянул на панель управления в поисках новых аварийных сигналов.

Ее заполняли индикаторы опасности, и сложно было определить, какой вспыхнул последним. До этого примарх отключил множество из них — тревожный вой систем сливался воедино, и казалось, что сам челнок кричит от боли.

Через залитый водой фонарь из бронестекла Пертурабо видел поистине апокалиптические картины. Небо и океан словно перемешались и скрылись за неистовыми бурями, ярящимися вплоть до линии Кармана[79]. Ветвистые молнии рассекали высь стробоскопическими вспышками, ударные волны могучих раскатов грома швыряли корабль, будто мошку в урагане.

Первый шторм обрушился на имперцев уже в пяти километрах от Калэны. Злобный циклонический вихрь, появившись из ниоткуда, едва не сбросил «Грозовую птицу» в свирепые валы темной воды, но Пертурабо сумел вновь набрать высоту. Внутри другой грозы им почти закоротило управление, однако Обаксу Закайо удалось смастерить из подручных средств изоляционный кожух. Молнии ожесточенно били по корпусу, с недавно приваренных к крыльям машины токоотводов тянулись лилово-синие шлейфы электрических разрядов.

Десантный корабль содрогался под ударами Моргенштерна. Планета атаковала ураганными ветрами, ливневыми шквалами и порывами ЭМИ-импульсов; после любого из них могли отказать двигатели, и сердца воинов колотились в напряженном ожидании.

«Грозовая птица» преодолевала опаснейшие бури лишь благодаря метеосводкам, с минимальной задержкой поступавшим от магоса Танкорикса, и феноменальному пилотажному искусству Пертурабо.

Позади него, на пороге пассажирского отсека, встал Барбан Фальк. За спиной кузнеца войны сидели в сдержанном молчании остальные легионеры.

— Мой господин, — начал он, вцепившись в переборку до побелевших костяшек, — корабль рвется на части!

— Я знаю, Барбан, — бросил примарх, сражаясь с ручкой управления; крутящий момент пытался разломить килевую балку машины. Бросив ее в штопор, Пертурабо зафлюгировал турбины и потянул нос вверх, чтобы использовать инерцию спирального движения. Раздался металлический визг корпуса, рассчитанного на гораздо меньшие нагрузки. Оторвалась еще какая-то деталь, перед олимпийцем сердито вспыхнул очередной тревожный огонек.

— Мой господин, — Фальк оттолкнулся от косяка, рухнул в кресло второго пилота и поспешно пристегнулся, — как вам вообще удается держать курс?

Хмыкнув, примарх взглянул через бронестекло на безумный круговорот среди звезд, видимый ему даже сквозь ужасающий всепланетный ураган Моргенштерна.

— Есть штормы похуже этого, — сказал Пертурабо.

— Правда?

— Да. И мы не можем повернуть, только не сейчас. Источник совсем близко.

— Я не это хотел предложить, мой господин.

— Что же в таком случае?

— Ну, вообще, да, я хотел предложить именно это, — признался Барбан, вглядываясь в надвигающуюся грозу. Разряды молний озаряли пилотскую кабину. — Мне просто нужно понять, какую цель вы себе поставили.

Примарх ответил не сразу.

— Я хочу разрушить то, что убивает планету, — наконец произнес он.

— Как сказал магос Танкорикс, уже слишком поздно, и катастрофу на Моргенштерне не обратить вспять, — возразил Фальк. — Отыскав и уничтожив источник бурь, мы ничего не изменим.

— Я понимаю. — Дернув рычаг, Пертурабо отвернул от быстро разрастающегося ЭМИ-торнадо.

Десантный корабль недовольно взвыл, но примарх тут же выровнял измученную машину.

— Тогда зачем мы здесь, мой господин? Почему рискуем жизнями на этом задании?

— Потому что я не покину Моргенштерн, пока нашим врагам не отвечу ударом на удар! — огрызнулся примарх. — Я прослежу, чтобы виновники гибели этого мира поплатились кровью.

Фальк понимающе кивнул.

— Но отчего вы не сказали так сразу?

— Это чисто эмоциональная реакция, а мне нужно поддерживать репутацию.

«Грозовая птица» тошнотворно резко дернулась вниз, и Барбан крепче вцепился в сиденье. Цунами километровой высоты угрожали сбить машину с небес.

— Я сохраню вашу тайну, — пообещал воин. — Похоже, унесу ее в могилу.

Усмехнувшись, Пертурабо направил корабль в пологий спуск. Подрагивающие индикаторы на приборной доске указывали, что Имперцы достигли отправной точки апокалипсиса.

Примарх вел «Грозовую птицу» к стене непроглядной тьмы, нависшей над миром, подобно отвесной скале. Внутри их ждал лишь электромагнитный хаос.

— Держись, — сказал олимпиец. — Приступаем.

Люк был рассчитан на смертных созданий, однако Магнус все же протиснулся внутрь колониального звездолета, в тесный воздушный шлюз со стенами из матовой стали, выложенными керамической плиткой. Судя по немного скошенному полу, корабль приземлился неровно.

Дверь в дальней переборке была распахнута, за ней начинался длинный коридор с такой же отделкой. Из потрескивающих кабелей на потолке время от времени сыпались пучки белесых искр, что разгоняли темноту.

Выйдя из шлюза, примарх направился вглубь судна. Легионеры следовали за ним вдоль стен, упирая болтеры в наплечники. Перейдя к нижним Исчислениям, Магнус раскинул перед собой сеть пси-восприятия. Он не ощущал ни угроз, ни признаков жизни, однако держал наготове боевые заклятия. По горькому опыту, полученному за годы завоеваний, Циклоп знал, что не каждого врага можно обнаружить псионическими методами.

Какое-то незримое устройство, обнаружив присутствие воинов, зажгло горстку уцелевших световых шаров, что свисали с потолочных балок. Мигающий свет пролился на голые стены с расколотыми окнами и запертыми раздвижными дверями по обе стороны коридора. Чуть выше уровня пола виднелись смазанные пятна цвета ржавчины, в которых невозможно было не узнать кровавые отпечатки ладоней.

— Разумеется, как же без крови, — заметил Ариман, вставая за левым плечом примарха.

— Теперь только трупов не хватает, — добавил Фозис Т’Кар.

Магнус шагал вперед, к округлому пересечению проходов. По пути он заглядывал во все окна, но стекла были мутными от времени и дыма минувших пожаров. Циклоп ничего не различал внутри, в спертом воздухе пахло заброшенностью. Примарх начал проверять двери.

— Есть что-нибудь? — поинтересовался идущий справа Фозис. На кончиках его пальцев плясали разряды кин-энергии.