Роковая женщина - Чейз Джеймс Хедли - Страница 11

• Предыдущая
• 11/42
• Следующая

— Я считаю, что вы сослужили этому городу хорошую службу.

"Интересно, — подумал я, — что сказала бы Дженни, если бы слышала его слова». Я кивнул, поблагодарил и снова занялся едой.

После ленча, не желая возвращаться в отель, я от нечего делать пошел в кино. Фильм не мог отвлечь меня от мыслей о Дженни.

После кино я не спеша дошел до отеля и поднялся к себе в номер. «Вы такой же жестокий и злобный, как и он!» Я закурил сигарету и лег на кровать, думая о ее словах. В конце концов я решил, что, может быть, она и права. Со мной что-то происходит. Я вспомнил безумную ярость, овладевшую мной, когда я ударил Страшилу и набросился на его дружков. Правда, меня спровоцировали, но я понимал, что три месяца назад я ни в коем случае не поступил бы подобным образом. Не авария ли причина этого приступа безудержной ярости? Может, у меня в голове выбило с места какой-то винтик? Не посоветоваться ли с доктором Мелишем? Потом я решил, что не стоит беспокоиться. В первый раз со времени утраты Джуди я почувствовал неодолимую, настойчивую потребность в женщине.

Что со мной происходит, черт возьми? Я недоумевал. Пожалуй, лучшим решением будет посещение местного борделя. В таком городе, как Луисвилл, должен быть бордель. Портье наверняка знает. Я посмотрел на часы: четверть седьмого. Сбрасывая ноги с постели, я сказал себе, что найду женщину, хорошо пообедаю в «Плазе», а завтра видно будет. Когда я выходил из комнаты, зазвонил телефон. Беря трубку, я не знал, что этот звонок изменит всю мою жизнь.

— Мистер Карр? Говорит О'Халлоран, сержант городской полиции.

Я узнал сиплый, сорванный голос.

— Да, сержант.

— Я пытался вас отыскать, но не сразу вспомнил, что вы остановились в «Бендинксе».

— Да?

Я сразу насторожился, все мысли о женщине исчезли, и я почувствовал, как у меня напряглись мышцы живота.

— Какие-нибудь неприятности?

— Да, можно сказать. — Всхрапнув носом, он продолжал:

— Мисс Бакстер упала с лестницы. Она в больнице.

Я слышал замедленные удары собственного сердца.

— Она сильно расшиблась?

— Ну, ничего опасного, но сильно. — Он снова всхрапнул носом, умолк, потом добавил:

— Сломана лодыжка, сломано запястье, трещина в ключице. Здорово грохнулась.

— Где она?

— В городской больнице. Я подумал, что вас надо известить.

— Спасибо, — сказал я.

Послышался звук, озадачивший меня. Опять, что ли, катает свой карандаш?

— На верхней площадке натянули проволоку, — объяснил он. — Между нами говоря, думаю, что для вас, но споткнулась она.

Тлевший огонек ярости начал разгораться во мне.

— В самом деле? — отозвался я и повесил трубку.

В течение нескольких минут я стоял, мрачно уставившись в противоположную стену. Натянутая на лестнице проволока предназначалась мне. Со всеми своими дурацкими идеями о доброте Дженни пострадала вместо меня. Падение могло стоить ей жизни. Я позвонил портье и попросил соединить меня с городской больницей. Когда дали больницу, я спросил, можно ли навестить мисс Бакстер. Какая-то сестра ответила, что до завтра нельзя.

— Мисс Бакстер дали снотворное. Я поблагодарил и повесил трубку. Начинало смеркаться, и тени сгущались. Выйдя из отеля, я дошел до здания, где помещался офис Дженни, и поднялся на шестой этаж. Ярость внутри меня росла. У меня все еще оставался ключ, который я забыл отдать уходя. Я отпер дверь, включил свет, подошел к шкафу и достал палку. Я положил ее на пол у стола в таком месте, где ее не было видно. Все остальные однокомнатные конторы в здании были закрыты, свет горел только в моем окне. Я надеялся, что этот способ соблазнит дружков Страшилы подняться для расправы со мной. Я страстно желал, чтобы они клюнули на мою приманку, дав мне возможность дорваться до них и спустить с них шкуры.

Я прождал до половины двенадцатого, а затем, захватив палку, закрыл офис и спустился на улицу. Поймав такси, я велел отвезти меня на Десятую улицу. Когда мы приехали, я расплатился и, подождав, пока такси отъедет, зашагал по пустынной в это время улице, хотя клубы стриптиза и кафе работали. Я приблизился к «Кафе Сэма». Перед ним аккуратной сверкающей шеренгой стояли семь новеньких мотоциклов «хонда». Шум, вырывающийся из кафе, раздирал барабанные перепонки. Держа палку под мышкой, готовый к драке, я отвинтил колпачки с бензобаков мотоциклов. Затем повалил их набок так, чтобы из них разлился бензин. Из кафе вышли девушка в мини-юбке и парень с ожерельем на шее. Они остановились и изумленно уставились на меня.

— Эй! — несмело окликнул меня парень. — Не тронь мотоциклы!

Не обращая на него внимания, я шагнул в сторону и закурил сигарету.

Девчонка испустила крик, похожий на блеянье овцы. Парень метнулся обратно в кафе. Я отошел и щелчком послал горящую сигарету в лужу бензина. Последовал взрыв, ослепительная вспышка, потом взметнулось пламя. Жар заставил меня отступить на другую сторону улицы. Семеро юнцов в грязных желтых рубашках и отделанных кошачьим мехом штанах высыпали из кафе, но тут же попятились, остановленные жаром.

Я наблюдал. Ни у одного из них не хватило духу вытащить хотя бы один мотоцикл из разбушевавшегося пламени. Они просто стояли и смотрели, как «хонды», вероятно, их единственная любовь, тают в огне. Я ждал, сжимая палку обеими руками, мысленно уговаривая их броситься на меня, чтобы я мог измолотить их, но они не решались. Как глупые вонючие бараны, они стояли, глядя на гибель игрушек, которые позволяли им чувствовать себя мужчинами, и не трогались с места. Через пять минут мне это надоело, и я ушел. Хотя Дженни, страдавшая на больничной койке, не знала об этом, я чувствовал, что расквитался за нее.

Я спал без сновидений и проснулся в девятом часу, разбуженный телефонным звонком. Я снял трубку.

— Мистер Карр, вас тут спрашивает полицейский, — произнес портье с укором в голосе.

— Я спущусь, — ответил я. — Попросите его подождать.

Торопиться я не стал. Я побрился, принял душ и надел дорогую спортивную рубашку и диагоналевые брюки, после чего спустился на скрипучем лифте.

Сержант О'Халлоран, массивный, в одной рубашке, без мундира, в сдвинутой на затылок фуражке, заполнил собой одно из бамбуковых кресел. Он курил сигару и читал местную газету.

Я подошел и сел рядом.

— Доброе утро, сержант. Выпьете со мной кофе?

Он опустил газету и, аккуратно сложив ее, положил на пол.

— Через полчаса мне на дежурство, — сказал он своим сиплым голосом, — но я решил зайти к вам. Обойдемся без кофе.

Он уставился на меня своими свинячьими глазками, холодными как лед и твердыми как алмаз.

— Ночью на Десятой улице был чертовский пожар.

— В самом деле? — Я ответил ему таким же взглядом. — Я еще не читал газеты.

— Сгорело семь дорогих мотоциклов.

— Кто-нибудь подал жалобу?

Он заложил толстые ноги одна на другую.

— Пока нет, но могут.

— И вам, конечно, придется расследовать? Он подался вперед, и в свинячьих глазках блеснул красный огонек.

— Вы начинаете меня беспокоить, Карр. Такой холодный безжалостный сукин сын еще не появлялся в нашем городе. Хочу вам сказать кое-что неофициально. Если вы выкинете еще один номер вроде вчерашнего, у вас будут неприятности. Вы чуть не спалили эту крошечную улицу. Хватит!

Я не испугался.

— Представьте ваших свидетелей, сержант, и тогда говорите о неприятностях, но не раньше. Я ни в чем не признаюсь, но, по-моему, местная полиция не в силах справиться с ублюдками вроде Страшилы Джинкса и ему подобными. Так что непонятно, с чего вы начинаете блеять, когда это делают за вас другие. — Я встал. — Если хотите чашку кофе, присоединяйтесь. Я иду пить кофе.

Он сидел, уставясь на меня, и вертел недокуренную сигарету в толстых пальцах.

— Говорю вам: прекращайте. Еще одна такая выходка, и вам не миновать каталажки. Ваше счастье, что мне по душе мисс Бакстер. Она делает нужное дело. Может, вы думаете, что надо свести счеты, но пора и честь знать. Я не стал вмешиваться, когда вы обломали Страшилу. Он получил по заслугам, но вот ночная ваша проделка мне не нравится. — Он тяжело поднялся на ноги и встал передо мной. — Я чувствую в вас что-то такое… Похоже, что вы позаковыристее, чем эта банда безмозглых стервецов. Если я прав, то вы можете нарваться на крупные неприятности.

• Предыдущая
• 11/42
• Следующая