Двор Крыльев и Гибели (ЛП) - Маас Сара - Страница 31

Все дальше и дальше на кровать, пока я не обнажилась перед ним полностью. Пока я посмотрела на его значительную и горячую длину, а мой центр сжался в ответ.

— Рис, — выдохнула я, его имя было мольбой на моем языке.

Его крылья раскрылись, грудь вздымалась, звезды зажглись в его глазах. И далеко в них была страсть — за желанием, за нуждой — именно страсть в этих прекрасных глазах заставила меня посмотреть на горы, вытатуированные на его коленях.

Эмблема его двора — нашего двора. Обещание, что он не преклонится ни перед кем и ни перед чем, кроме его короны.

И меня.

Мой — он мой. Я послала эту мысль по связи.

Никаких игр, никаких задержек — я хочу его на мне, во мне. Мне нужно почувствовать его, обнять его, разделить с ним дыхание. Он услышал край отчаяния, почувствовал его по связи мейтов, текущей между нами.

Его глаза не отрывались от моих, когда он прокрался ко мне, каждое движение изящное, как у кота, преследующего добычу. Сплетая наши пальцы, он дышал прерывисто, и коленом подтолкнул мои ноги, чтобы устроиться между ними.

Осторожно, с любовью, он положил наши соединенные руки около моей головы, когда он вошел в меня и прошептал мне на ухо:

— Ты тоже моя.

С первым его толчком я бросилась вперед, требуя его губы.

Я просунула свой язык между его зубами, проглатывая его стон удовольствия, пока он мягко двигал тазом, входя в меня снова и снова.

Дом. Это был дом.

И когда Рис вошел полностью, когда он сделал паузу, позволяя мне приспособиться к его полноте, я подумала, что могу взорваться лунным светом и пламенем, подумала, что могу умереть от чистой силы, бурлящей во мне.

Из-за этого я почти рыдала, и впилась пальцами в его спину, и Рис немного приподнялся, чтобы изучить мое лицо. Прочитать его.

— Больше никогда, — пообещал он, выходя из меня, а потом снова вошел с мучительной медлительностью.

Он поцеловал меня в лоб, в висок.

— Моя любимая Фейра.

После его слов я задвигала бедрами, побуждая его войти глубже, сильнее. Рис так и сделал.

С каждым движением, каждым разделенным вдохом, каждым нашептанным ласковым словом и стоном, наша связь мейтов разгоралась все ярче внутри меня. Отчетливее.

И когда она снова засияла так ярко, как алмаз, мое освобождение прошло через меня, заставляя кожу пылать, как новорожденную звезду.

При виде этого, прямо когда я провела пальцем по чувствительному месту внутри его крыла, Рис выкрикнул мое имя и получил свое удовлетворение.

Я держала его при каждом дыхании, держала его, когда он, наконец, успокоился, задерживаясь внутри меня, и наслаждалась ощущением его кожи на моей.

Долгое время мы так и оставались запутанными друг в друге, слушая, как дышим, и эти звуки были прекраснее любой музыки.

Через некоторое время Рис поднял свою грудь достаточно высоко, чтобы взять мою правую руку. Чтобы посмотреть на татуировки. Он поцеловал один из завитков иссиня-черных чернил.

Он сглотнул.

— Я скучал по тебе. Каждую секунду, каждый вдох. Не только по этому, — сказал он, подчеркивая слова движением бедер, и я застонала от этого, — но... по разговорам с тобой. По возможности смеяться с тобой. Мне не хватало тебя в моей постели, но еще больше мне хватало тебя как друга.

Мои глаза горели.

— Я знаю, — сумела сказать я, поглаживая его крылья, его спину. — Я знаю.

Я поцеловала его обнаженное плечо, прямо над завитком иллирийской татуировки.

— Больше никогда, — пообещала я ему и шептала это снова и снова, пока солнечный свет скользил по полу.

ГЛАВА

15

Мои сестры жили в Доме Ветра с тех пор, как прибыли в Веларис.

Они не покидали дворец, построенный на вершине горы, возвышающейся над городом. Они ни о чем не просили, ни о ком не спрашивали.

Так что я пойду к ним сама.

Люсьен ожидал в гостиной, когда мы с Рисом наконец спустились, а мой мейт дал всем молчаливый приказ возвращаться.

Поэтому неудивительно, что Кассиан и Азриэль небрежно сидели в столовой напротив коридора, обедая и отмечая каждый вдох Люсьена. Кассиан ухмыльнулся мне, подняв брови.

Я выстрелила в него предупреждающим взглядом, подстрекая прокомментировать. Азриэль, к счастью, только что ударил Кассиана под столом.

Кассиан уставился на Азриэля, как бы заявляя я не собираюсь ничего говорить, пока я подошла к открытой арке, ведущей в гостиную, где Люсьен поднялся на ноги.

Я сдержала дрожь, когда остановилась у порога. Люсьен все еще был в своей изношенной грязной одежде. Его лицо и руки, по крайней мере, были чисты, но... я должна была дать ему что-то другое. Запомнить, что нужно предложить ему –

Мысль ушла в пустоту, когда Рис появился рядом со мной.

Люсьен, не скрываясь, слегка скривил губы.

Словно он видел связь мейтов, объединяющую меня с Рисом.

Его глаза — как красновато-коричневый, так и золотой — скользнули по моему телу. К моей руке.

К кольцу на пальце, звезда сапфира ясная, как небо, на серебре. На пальце Рисанда было обычное серебряное кольцо.

Мы надели их друг другу, прежде чем спуститься — более интимно и знаково, чем любые клятвы на публике.

Прежде чем мы сделали это, я сказала Рису, что я могла бы отдать кольцо Ткачихе и заставить его забрать его из ее хижины.

Он рассмеялся и сказал, что если я действительно считаю это нужным, чтобы свести счеты между нами, то я могу найти другое существо, с которым он сразится — которое не будет с наслаждением отрезать мою любимую часть его тела. Я лишь поцеловала его, шепча, что кто-то слишком много о себе возомнил, и надела ему кольцо, которое он выбрал сам, купил где-то в Веларисе, пока меня не было.

Вся радость, все веселье этого момента, эти молчаливые клятвы... Они свернулись как листья в огне, когда Люсьен посмотрел на кольца. Как близко мы стоим. Я сглотнула.

Рис тоже это заметил. Это было невозможно не заметить.

Мой мейт прислонился к резной арке и сказал Люсьену:

— Полагаю, Кассиан или Азриэль объяснили тебе, что если ты будешь угрозой для кого-либо в этой комнате, на этой территории, мы покажем тебе такие способы умереть, каких ты даже представить себе не можешь.

Действительно, иллирийцы ухмыльнулись с порога столовой. Из этой пары Азриэль выглядел куда более угрожающим.

Что-то перевернулось внутри меня из-за угрозы — спокойной, ровной агрессии.

Люсьен — был — мой друг. Он не был моим врагом, не совсем –

— Но, — продолжил Рис, засунув руки в карманы, — я понимаю, как тяжело тебе пришлось в этом месяце. Я знаю, что Фейра объяснила тебе, что мы не совсем такие, как говорят слухи... — я впустила его в свой разум, прежде чем мы спустились, показала ему все, что произошло в Весеннем Дворе. — Но слышать и видеть — две разные вещи, — он пожал плечами. — Об Элейн заботятся. Ее участие в здешней жизни было полностью ее выбором. Никто, кроме нас и пары проверенных слуг не входят в Дом Ветра.

Люсьен все еще молчал.

— Я влюбился в Фейру, — тихо сказал Рис, — задолго до того, как она ответила тем же.

Люсьен скрестил руки.

— Как повезло, что в итоге ты получил, что хотел.

На мгновение я закрыла глаза.

Кассиан и Азриэль замерли, ожидая приказа.

— Я скажу лишь раз, — предупредил Высший Лорд Ночного Двора.

Даже Люсьен вздрогнул.

— Я подозревал, что Фейра — мой мейт, задолго до того, как узнал, что она связана с Тамлином. И когда я узнал об этом... Если бы это сделало ее счастливой, я был готов отступить.

— Ты пришел в наш дом и украл ее прямо в день свадьбы.

— Я собиралась отменить свадьбу, — вмешалась я, делая шаг к Люсьену. — Ты знал это.

Прежде чем Люсьен смог ответить, Рисанд продолжил:

— Я был готов потерять своего мейта из-за другого мужчины. Я был готов позволить им пожениться, если это принесло бы ей радость. Но что я не мог сделать, так это позволить ей страдать. Позволить ей превратиться в тень. И когда этот засранец разнес свой кабинет, когда он запер ее в том доме...