Воскресное утро. Книга вторая (СИ) - Алексеев Михаил Николаевич - Страница 11

Гитлер знал, из — за кого у него болит голова. Она болела из — за шефа военной разведки и контрразведки Абвера Канариса. Именно его структура не смогла вскрыть подготовку Советов к войне, именно она не отследила новинки военной промышленности русских, его люди раз за разом проваливали все операции по добыче образцов русского оружия. И когда Гейдрих положил на стол сведения о том, что Канарис не просто англофил, но и поддерживает связь с английской разведкой, его участь была решена.

В этот же день пришло сообщение о нападении Микадо на Тихоокеанский Флот США. Успех был предопределен неожиданностью — янки потеряли в Перл — Харборе 6 из 8 линкоров, кроме того, японцы сумели перехватить и уничтожить два из трех авианосцев — «Энтерпрайз» и «Лексингтон», получив таким образом, явное преимущество над противниками.

21 декабря 1941 года. Район Минска.

Оганян вошел в кабинет Командующего Западным Фронтом дважды Героя Советского Союза генерала армии Жукова и, вскинув руку к козырьку фуражки, начал докладывать о прибытии 1-ой УА в распоряжение Фронта, но Жуков махнул рукой, прерывая его, и с улыбкой заключил в объятия. Это было редким жестом у генерала, имевшего крутой нрав и нелестную оценку со стороны обиженных им. В данном случае Жуков ничуть не притворялся. Он, действительно, был рад и прибытию в состав его Фронта лучшего на тот момент оперативно — стратегического объединения Красной Армии, и то, что командует им именно Иосиф Бакратович.

Первое значило то, что Красная Армия брала инициативу в свои руки после в целом успешных оборонительных операций лета 41-го года. И еще это значило, что именно Западный Фронт станет участником стратегической операции. И третье — у него был весьма положительный опыт взаимодействия лично с Оганяном

Посему Жуков предложил отметить это дело праздничным ужином, пригласив Оганяна и его начштаба полковника Тимохина. Со стороны Штаба Фронта должен был быть сам Жуков, начштаба Фронта генерал-лейтенант Соколовский, зам. командующего Фронтом генерал армии Павлов. Заодно можно было обсудить и предстоящую операцию.

Оганян понял идею сразу и только попросил завтра организовать выезд его с начальником Штаба и комкорами в полосу будущего наступления для проведения рекогносцировки. Полное сосредоточение армии было намечено на 20 декабря. Дивизии корпусов комбинированным маршем уже прибывали в районы сосредоточения. Но первыми на место выдвинулись штабы армии, корпусов и дивизий. Вчерне на карте отработанный план наступления требовал привязки к конкретной местности.

Скрыть от противника прибытие Ударной Армии было невозможно, хотя для этого были предприняты все необходимые меры. Но именно на этом и строился расчет операции. За «шумом», поднятым этой армией, пропал из виду Особый корпус РГК, усиленный артиллерийской дивизией прорыва.

Немцы не сидели сложа руки эти четыре месяца. Группа Армий «Центр» и «Север» лихорадочно закапывались все эти дни, промышленность Германии после огромных потерь в технике была переведена на военные рельсы и сейчас на Восток шли эшелоны с новыми танками, пушками, бронетранспортерами и самолетами. Причем шла техника, качественно отличающаяся от той, на которой они войну начали. Основным танком стал Т-1V с длинноствольным 75 мм орудием, уравнявшим шансы в борьбе с советскими «тридцатьчетверками». Но оружия, способного гарантированно поражать Т-55 и Т-72, немцы пока не придумали. Еще хуже дела у них были с авиацией. Ничего более, нежели выпустить очередную модификацию поршневого «Мессершмитта», наука и промышленность Германии сделать не смогли. К тому же в июньских боях люфтваффе потеряли более половины своих летчиков — ветеранов и заменить их быстро было невозможно. Поэтому была резко усилена войсковая ПВО, появились первые экземпляры пока еще примитивных и ненадежных локаторов.

Единственная Группа, попытавшаяся в эти полтора месяца провести наступательную операцию, была Группа «Юг». Немцы сумели переправиться и захватить плацдарм на восточном берегу Днепра и даже нарастить силы на нем до дивизии, но Тимошенко, сконцентрировав через неделю тяжелую артиллерию, подтянув три мехкорпуса и, бросив на десант всю фронтовую авиацию, уничтожил его за неделю беспрерывных боев. Попытка немцев оказать существенную помощь войскам в боях за тет — де — пон авиацией вылилась в воздушное сражение, в котором советские истребители сумели обеспечить возможность работать по целям на плацдарме своим бомбардировщикам и штурмовикам. И здесь потери люфтваффе были значительны и особенно среди летного состава, погибшего или попавшего в плен. На этом и у Группы наступательный потенциал иссяк окончательно.

И вот сейчас инициатива полностью перешла в руки советского Командования.

Теперь уже Генеральный Штаб и сам Верховный с интересом читали мемуары и описание операций второй половины ТОЙ войны. И конкретно — операцию «Багратион», которая географически имела схожесть с нынешним положением на Западном Фронте. Но в этом времени операции решили дать название «Шторм». Именно для проведения этой операции Северо-Западный Фронт был разделен на два фронта: Прибалтийский — с полосой от побережья Балтийского моря и до Чудского озера под командованием генерал — полковника Кузнецова; и собственно сам Северо — Западный Фронт под командованием генерала армии Апанасенко — с полосой от Чудского озера и почти до Витебска. Эти два Фронта также получили пополнение в виде нескольких свежесформированных армий из тыловых военных округов. И опять же — за шумом прибывающих армий тихо и незаметно в лесных массивах на берегу Чудского озера севернее Пскова «растворился» 1-ый Гвардейский Особый корпус РГК.

22декабря на Западный, Прибалтийский и Юго-Западный Фронта прибыли три полка по 40 самолетов в каждом реактивной авиации 1-ой Гвардейской авиадивизии Особого корпуса РГК. 3 января началась воздушная фаза операции «Шторм».

Два полка реактивных МиГов, поддержанные авиадивизиями поршневой авиации, прекратили всяческое движение на дорогах Белоруссии и Прибалтики. Наносились удары по складам, штабам, узлам связи и транспортным узлам, портам, включая Кенигсберг. Причем советские ВВС активно использовали уже изготовленные в этом времени ОДАБы, напалм и кассетные боеприпасы. И это продолжалось ровно неделю.

10 января 1942 года. Западный Фронт.

В 7.57 утра первый луч солнца скользнул по вершинам деревьев. Стояла оглушительная тишина. Жуков взглянул на часы и поймал себя на мысли, что это уже все было.

«Действительно, — вспомнил он — 3 июля, под Борисовым, начало операции „Ночная гроза“. Только в 5.57 я посмотрел тогда на часы».

Он усмехнулся: «Хорошее предзнаменование! Та операция сложилась крайне удачно для нас. Значит, продолжим так же».

Рядом с ним на передовом КП Фронта стояли все, кто мог понадобиться в начальной фазе наступления. Среди них был и Павлов. На последнем совещании по наступлению он выразил опасения по возможности войсками Фронта прорыва первой и второй линий обороны противника в течение первых суток, аргументируя тем, что немцы усиленно готовились эти месяцы, и к тому же вряд ли удалось скрыть прибытие Ударной Армии на их Фронт. Павлов не был посвящен в историю с потомками. Несколько раз пытался расспрашивать, в том числе Жукова, относительно частей с новой техникой и о том же Оганяне, удивлялся, откуда появился этот генерал. Пришлось попросить начальника Особого Отдела Фронта деликатно посоветовать Павлову умерить свой интерес к этим темам. Так вот, он просто еще не знал поговорки потомков, что при плотности в 200 орудийных стволов на километр фронта о противнике не спрашивают.

Жуков имел возможность читать послевоенные труды и использовать эти знания. Он сумел собрать на пятнадцатикилометровом участке прорыва по 250 орудий калибром от 76мм и установок РСЗО. Используя, конечно, и артиллерию 1-ой УА. И сейчас ему оставалось лишь ждать результата от этих подготовительных мероприятий.