Воспоминания (СИ) - Суржевская Марина "Эфф Ир" - Страница 4

Какое-то время меня его злость веселила. Потом стала раздражать.

А потом я встретил Норию.

Выругался сквозь зубы, припоминая грязные словечки алжирских рабов. У них это возведено почти в искусство, надо признать. И мне иногда помогает. Не думать. У меня слишком много воспоминаний, это мешает.

И еще бесит девчонка, раздражает своим телом и лазурью глаз, не дает уснуть моей памяти.

Дориций беспокоится о ней. Он видит мой взгляд, чувствует мое настроение и переживает. Теперь старик постоянно в

Башне, хотя не постоянно в своем уме. Путает прошлое и настоящее, и порой я вижу в нем свое отражение. Я тоже живу и не там, и не здесь…

Не знаю, с чего старик взял, что я собираюсь жениться на

Диане. Думаю, он снова видит в девчонке ту, другую и вспоминает день, когда я рассказывал ему о Нории, о том, что сделал ей предложение. Даже собственноручно сотворил перстень, украсив защитными символами и влив столько эфира, что хватило бы на десяток одаренных. #286973150 / 29-

янв-2017 Я хотел, чтобы кольцо всегда напоминало ей обо мне,

чтобы сияло зеленой звездой на ее тонком пальце. Моей путеводной звездой, к которой я вечно буду искать дорогу.

Боги, как я был смешон.

Я помню слезы в глазах Дориция.

— Я благословляю тебя, сын, — торжественно произнес он тогда. — И верю, что ваша любовь даст свой плод. Только у любящих друг друга родителей может появиться ребенок, если дело касается странников. Ты ведь знаешь законы эфира. Ты и эта девушка… Я верю в вас. Верю, Ландар!

Веры древнего оказалось недостаточно.

Надо прекратить об этом думать…

***

Диана. Я пытаюсь анализировать свои чувства к ней.

Желание – однозначно. Юная, красивая, соблазнительная.

Да, я хочу ее. Или все же я хочу Норию в ее лице?

Двойственность убивает.

Я ревную. Избил мальчишку-стража за поцелуй, немыслимо.

Или я вспоминаю то предательство?

Каждая мелочь, каждое слово, каждое движение имеют двойное значение, и так действительно можно сойти с ума.

Диана – не исцеление, она вечное напоминание и укор, и мне уже хочется убить девчонку, чтобы прекратить эту агонию.

Правда, тогда я буду вспоминать уже двух девушек с лазурью в глазах.

Боги, я сам себе устроил грандиозную пытку, когда впустил

Диану в свою жизнь. Зачем? За право смотреть в ее лицо я расплачиваюсь каждый день, боль выгрызает изнутри, и я не знаю, насколько меня хватит. Иногда я даже жалею, что древнего так сложно убить.

***

Я все-таки сорвался. Порой я думаю, что древние артефакты даны нам вовсе не в помощь, совсем наоборот. Я смотрю в

Зеркало Сущего каждый день, надеясь увидеть там Аргуса. Но в этот раз оно показало мне иное. Маленькая часовня с лучами света, что скрещиваются в вышине. Двое у алтаря. На невесте простое светлое платье, ряд перламутровых пуговичек до самого горла. Я задыхаюсь, когда вижу образы в мутной и насмешливой глубине древнего стекла. Жених склоняет голову,

чтобы поцеловать невесту. Она улыбается. И я вижу их лица.

Прошлое и будущее, сплетенные воедино. Часовня принадлежит прошлому. А вот пара… это не Нория и Аргус.

Возле алтаря стоит Диана и незнакомец.

Ненависть выжигает разум. Жажда мести - благоразумие.

Слишком хорошо я помню этот образ, слишком часто видел его в кошмарах.

И я не допущу повторения.

«Прыгнул» сразу на сотни километров, желая как можно скорее оказаться в проклятых Альпах, чтобы забрать девчонку.

Запру ее в башне, не позволю выходить пару лет, пока не успокоюсь. Боюсь, что сверну ей шею, если увиденное в зеркале свершится. Вряд ли я смогу еще раз пережить это.

Люди назвали бы меня проклятым эгоистом, я не стал бы спорить. Так и есть. Мне плевать на желания Дианы, я не хочу повторения истории. Прикасаться к девчонке я не собираюсь,

по крайней мере, в ближайшие пятьдесят лет, но и отпускать ее - тоже. Просто не смогу.

Но я опоздал.

Алжирские рабы выучили бы много новых слов и выражений,

услышав меня в тот день.

Когда я нашел этот убогий дом в горах, они уже встретились.

Я опоздал. У девчонки изменился взгляд и запах. Так смотрит и пахнет увлеченная женщина. Слишком увлеченная. Диане понравился другой мужчина. Это парадокс, но на влюбленность вовсе не нужно много времени, я наблюдал это тысячи раз. Химия случается в первый же миг. Та самая пресловутая искра, что поджигает бикфордов шнур. Я испытал это на себе. Один взгляд, легкий аромат, соприкасающиеся души… а дальше лишь узнавание, хотя все уже решено.

Это произошло с Дианой. Десять лет рядом со мной ничего не изменили в ней, а два часа в чужом доме – сделали иной.

Чувственной, женственной, мягкой. Плавящейся и готовой к соединению. Ее тело похоже на глину, уже готовую принять форму, заданную мужчиной. Когда она уезжала, я видел девчонку, а в свою машину посадил женщину. Только люди могут измерять эти категории наличием или отсутствием девственной плевы, взросление происходит не в теле и не имеет никакого отношения к физиологии.

Диана стала взрослой рядом с другим мужчиной.

Ярость застилала глаза, когда я вез ее в аэропорт. Ярость и горечь повторения. Плохо помню, что говорил ей, думал лишь о том, чтобы не сорваться и не тронуть девчонку. А тронуть хочется, утвердить мужское право на ту, что считаю своей. У

меня нет никаких отеческих чувств к ней, я никогда не видел в

Диане ребенка. Я видел женщину, которой она однажды станет, обретя почти полное сходство с Норией. Я ждал этого… но я ошибался, считая девочку лишь собственной забавой, послушной и исполнительной. В ней всегда была нота бунтарства, но я позволил себе забыть об этом.

— Ты трахалась с ним?

Знаю, что нет, но я хочу услышать ответ. Хочу, чтобы она говорила это и смотрела мне в глаза. Гребаная жизнь, я снова вижу в ней другую…

Диана смотрит в окно на проплывающие Альпы, а я пишу сообщение, отдавая приказ. Скоро этого писателя не станет. А

Диана забудет…

Боги мироздания смеются надо мной. Я снова ошибся.

***

Наверное, я даже рад. Рад, что появился этот Ян, и я могу разозлиться. И сделать то, что хочу. Все-таки непомерный эгоизм - отличительная черта всех, кто обладает хоть каплей могущества.

Я хочу ее. То ли взять, то ли убить. То ли и то, и другое. Мне даже дышать больно, когда я смотрю на нее, стоящую в центре моей мастерской. Она пришла ко мне сама. Пришла просить за жизнь другого мужчины, срывая предохранители с моей ярости.

Нория тоже просила. Глупая. Она так и не поняла, что Аргус просто использовал ее. Соблазнил, наврал, очаровал словами и действиями. Он был способным. Сукин сын. И когда я вмуровывал ее в стену, рассказывая, что будет дальше, Нория просила пощадить Аргуса. Твердила, что лишь она во всем виновата, что лишь она предательница. Она была благородной,

как ни странно… И смелой. Я чуть не стер все зубы, сжимая их, когда слушал ее.

Диана со своей просьбой пробудила всех моих демонов.

Иногда я думаю, что Дориций прав, и все мы немного сумасшедшие. Или – много… Аргус снова рядом, его тлен забивается в ноздри. В Башне, наверняка, есть шпион, и я опасаюсь думать, что это Диана. Но я уверен в одном - с того самого дня, когда случилась авария, мой заклятый враг рядом.

Он ждет, как и я. Мы оба играем, каждый в свою игру. И

девочка с лазурью в глазах вовсе не пешка, она королева —

самая важная фигура на этой доске.

Вот только играют ею другие.

Как ни важна королева, но когда окончится партия, она будет сметена с доски вместе с остальными фигурами. И это знаем мы с Аргусом. И мне жаль, что Диане не повезло родиться с глазами цветами лазури. Я по-своему привязан к ней, но…

гребаная судьба! Я уже не остановлюсь. Маховик запущен, и все разрешится лишь со смертью Аргуса. Или моей, всегда есть варианты.