Вернуться в сказку (СИ) - "Hioshidzuka" - Страница 24

Мачеха развернулась и пошла к выходу из той маленькой комнатки. Девушка задумалась. Ей было сказано устраивать судьбы сказочных персонажей… Но ведь никто не сказал, каких именно…

— Подождите! Пожалуйста! — крикнула принцесса вдогонку хозяйке этого дома. — Я могу как-то вам помочь?

Женщина повернулась к ней и совершенно беспомощно кивнула. Она казалась настолько жалкой и несчастной, что мало кто смог бы пройти мимо, решившись не помогать ей.

— Да… Если можно… — прошептала она и заплакала.

Мария подошла к ней, та осторожно спустилась по лестнице, девушка пошла следом и очутилась в большой просторной комнате, отделанной строго и просто. Тут было светло и чисто. Около одной из дверей сидела девочка лет двенадцати и играла с куклой.

— Ой… — пробормотала девчушка. — Мама! А кто это?

Женщина всхлипнула и отвернулась, невнятно прошептав что-то про то, что это подруга одной из сестёр девочки. Та подошла к Марии и протянула свою маленькую кукольную ладошку.

— Меня зовут Бэтти! — представилась она.

Принцесса могла лишь кивнуть в ответ на это. Отчего-то в этом доме всё казалось ей привычным и знакомым. Она не знала, отчего именно: мысли на этот счёт старательно не хотели приходить ей на ум.

— Меня — Мария! — ответила Бэтти девушка, судорожно пытаясь вспомнить то, что она забыла.

Женщина подошла к девочке и ласковым голосом попросила спуститься в детскую. Та, на удивление будущей королевы, послушалась и выбежала из этой странной пустой комнаты.

— Я нигде не могу найти Золушку… — прошептала мачеха обессиленно. — Скоро бал, а никто не готов…

Мария кивнула, вспоминая про бал, описанный в той книжке, которую она читала.

“Кавалеры в красивых расшитых золотом мундирах приглашают на танец дам, одетых в не менее красивые платья. Они начинают кружиться в танце, напоминая золотую осеннюю листву, сдуваемую и подхваченную сильным ветром. Всё это сверкает. Горят сотни свечей, зеркала отражают их свет. Всё выглядит так, будто ничего этого быть не может…”

— Я помогу вам её найти, — уверенно проговорила девушка.

P.S. Дорогие читатели! Я понимаю, что, может быть, у вас нет времени на отзывы, но всё же…

========== I. Глава пятнадцатая. Третий осколок желаний. ==========

Сияет в небе солнце золотое,

Но почему-то меркнут небеса,

На небе радуга и радуются взоры,

Но скоро рухнет мир. Всему конец.

Ты появился там совсем случайно,

Тебе не нужен этот мир. Ему — чужой.

Ты одинок, хоть этого не хочешь

Признать хоть даже перед палачом.

Тебе двадцать пять лет. Ещё ты молод,

Хоть думаешь, что знаешь всё.

Неправда. Нет того на свете,

Кто всё бы знал и всё, вообще, умел.

Ты видел горе? Нет, его не видел.

Ты знаешь радость? Нет, её забыл.

Ты можешь всё спасти, но ты не хочешь.

Ты - здесь чужой. Зачем тебе спасать?

Миф, сказка иль предание, легенда…

Ты в этот мир пришёл ещё вчера.

Уже мрачнеют люди, плачут дети,

Но ты не думаешь о них. Лишь о себе.

Сияют звёзды, дует лёгкий ветер,

Ночное небо — вот где благодать.

Ты это видел, это тебя тронет

До глубины души, хоть ты не рад.

Листва уже желтеет. Скоро осень.

Ты видел это всё уже не раз.

И вряд ли тронет это твоё сердце,

То, что известно, для тебя скучно.

Дороги в ямах, ты там не проедешь.

Тебе не больно видеть наш развал,

Не больно видеть то паденье, горе.

Ты тут чужой. Тебе всё всё равно.

И хоть сияет в небе солнце золотое,

Но почему-то меркнут небеса.

Ты - здесь чужой. Тебя здесь не жалеют.

А ты забыл, что можно сожалеть.

Один всегда. Везде. Один на воле.

Просторы любишь ты больше людей.

Свобода для тебя — главное слово,

Но может быть ты вспомнишь о себе?

Тебе едва ли было пять, когда впервые

Грозу ты увидал и услыхал.

Её боялся. Что тогда свобода?

Тебя никто не пожалел, ты не забыл.

Ты никогда не забывал то зло,

Которое тебе оказано людьми,

Но почему-то, забывал добро,

Которое они тебе дарили.

Ты одинок, хоть этого и не хотел.

Твоя же жизнь всё это сотворила.

Ты не любил людей, они - тебя.

Кого теперь винить? Теперь уж поздно.

Сиял весь небосвод, ты не заметил,

Ты просто уходил, не зная сам куда.

Бежал от всех, чтобы стать ближе к солнцу,

Но отчего тогда ты - тёмный маг?

Всегда ты шёл своей дорогой,

Из человеческих страстей строя мосты,

Ты презирал, любви не зная вовсе.

Ты умирал, но тут же воскресал.

Тебя не примет ад. Ты даже для него ужасен.

Убийца той семьи, которой след в тебе

Остался навсегда, хоть ты того не хочешь.

Твоя, ведь, совесть не совсем же умерла.

Сияет в небе солнце золотое,

Но для тебя всё также меркнет небосвод.

Смеются люди, дети — отзывается всё болью

В измученной, истерзанной душе.

Твоя душа давно уже разбита

О тот кинжал, которым убивал.

Убийца, ренегат и чернокнижник.

Тебе нет места на этой Земле.

И рушатся желания, которым

Всегда был верен, несмотря на то,

Что все врагами тебе стали, сам виновен.

“Но в чём?!” — кричит твоя душа.

Виновен ты в предательстве кого-то,

Но ведь ты спас весь мир же от него.

Виновен в том, что ты не тот ребёнок,

Которого никто не пожалел.

Ты стал другим. Что может быть дурного?

Ты - человек, меняешься порой.

Ты ненавидишь всех, кто ненавидит мага,

Тебя, познавшего запретный дар.

Тот дар в твоей груди живёт и дышит,

Ты забываешь всё, почувствовав его.

Твоя душа робеет, его видя,

Ты стал великим, слушая его.

Сияет в небе солнце золотое,

Но почему-то меркнут небеса…

И только ты всё это видишь.

За что всё это? Ты разве лучше стал?

Нет, нет. Не стал…

Паул был тем человеком, которого мало кто любил. Про него немногие могли сказать хорошее слово. Он был молод, ему скоро должно было исполниться двадцать шесть лет. Жил он совершенно один, все боялись приближаться к его жилищу, обходили стороной, маленьким детям рассказывали страшные сказки про него. Он был отшельником и совершенно не жалел об этом.

Ему едва минуло десять лет в тот день, когда он впервые начал заниматься тёмной магией. Детское увлечение переросло в страсть, потом — в потребность, а следом — и в дело всей его жизни. Он просто боготворил Тёмные Искусства, уже не мог жить без этого, считал их вершиной могущества человека и как мог приносил свой вклад в эти Искусства.

Лет пять назад он почему-то связался с Теодором Траонтом, помогал ему, начал заниматься киллерством, но год назад предал лорда. Он сам не понимал, зачем это сделал. Это был скорее секундный порыв, нежели что-то тщательно спланированное. Чернокнижник корил себя за это предательство. Даже не столько за само предательство — это он бы мог понять в себе, — сколько за минутную слабость, когда он поддался эмоциям и испортил всё хорошее, что мог сказать о себе Теодору за четыре года службы.

С герцогиней Джулией он никогда не пересекался. Зачем ему это было нужно? Вряд ли бы он получил что-то полезное от встречи с ней. Да, она была богата, знатна, красива, хорошо владела многими видами магии, но молодому магу было от этого не холодно и не жарко. Хотя… Один раз встречи с ней был. Чёртова болезнь одного из почтальонов лорда Траонта, когда он устраивался на работу!

Гораздо более плодотворными были огромные труды, литературные, энциклопедические, практические по тёмной магии. Это был его конёк. Это одновременно была и его жизнь.

После своего предательства Паул не мог больше оставаться в замке графа. Это было бы равносильно самоубийству, а умирать в таком молодом возрасте, да ещё и не окончив свою работу, молодому мужчине совсем не хотелось.

Он остановился в довольно большой пещере. Там уже сорок лет никого не было. Раньше она принадлежала старой наставнице леди Джулии. Маг не знал об этом. Просто это было хорошее место для того, чтобы остановиться и спокойно заняться тем, о чём он всегда мечтал.