Долгая дорога забвения. Часть 1 (СИ) - "Воин Космоса" - Страница 50

— Прикончи меня, Логан, жизнь опротивела!

— Еще чего! — Логан подошел поближе и сел рядом. Дайсуке весь распух от гноя и крови, похудел и оброс, чувствовал себя погано.

— Мик очнется и вылечит тебя.

— А что Мик все еще без сознания?

— Никак не может прийти в себя.

— Я не хочу создавать проблемы для Мика, — просипел Дайсуке, — ему тоже досталось и я тут со своими болячками. У него может не хватить сил на себя, а я еще потребую энергии для своего лечения. А тебе, Логан, надо меньше полагаться на силы Мика, а вдруг что-нибудь случиться?

— Заткнись, — устало произнес Логан, — Мик выживет. Он всегда выживает. При любых обстоятельствах. При любых шансах, если даже шансов нет. Он выживал при таких ранениях, которые вогнали бы в гроб любого. При взрывах, которые разносили на куски здания и автомобили. Не сгорал в огненных вихрях. Мик выживет и тебя спасет. А я жизнь положу, чтобы вы оба выжили.

— Живучий, однако, парень. — Дайсуке сипло закашлялся.

— Ага, поэтому не говори, что ты — обуза. У Мика есть сила, которая может отправить в тартарары весь этот замок, а люди не пострадают.

На матрасе заворочался Мик, закашлялся.

— Ты как? — Логан нагнулся над ним.

— Плохо, — Мик сплюнул сгусток крови с гноем, — думаю, у меня до черта внутренних повреждений. Чувствую себя барабаном.

Логан пощупал ему лоб:

— Ты весь горишь, тебе лечение требуется.

— Не доживу я до лечения, — грустно сообщил Мик, почесав щетину на подбородке, — в животе все загноилось. Мне хана.

— Э, нет, — Логан был против такого настроя, — тебе не нужно так говорить, ты должен верить в то, что ты выживешь.

— Тащи сюда Дайсуке, — ответил на это Мик, — сам не выживу, так хоть его спасу.

— Нет-нет! — запротестовал Дайсуке, — вылечи себя, а меня оставь. Я все равно пропащий, по мне тюрьма плачет.

— Закройся, — Мик с усилием поднялся, сотрясаясь в мучительном кашле. Отполз в угол. Его стало рвать. Дайсуке и Логан старались туда даже не смотреть. Дайсуке подбирал слова, чтобы уговорить Мика, не лечить его, а Логан пытался придумать, как бы Мика отвлечь от фатальных мыслей, и дать ему возможность вылечится и Дайсуке вылечить. Мик приполз из угла и наклонился над Джигеном.

— Так, дело хреновое, но поправимое. Лечение займет кучу времени, и отлеживаться ты будешь долго. Но я не хочу, что бы ты помер.

— Мик, — чуть не плача, просипел Дайсуке, — оставь меня и займись лучше собой.

— Лежи тихо. — Мик возложил на грудь Дайсуке руки и прошептал: «Сила Венеры, исцели моего друга». От рук стало распространяться оранжевая энергия с вкраплениями желтого и синего цветов. Она объяла всего Джигена в своеобразный кокон, который становился все насыщенней и насыщенней. Наконец все тело Дайсуке было закрыто световым коконом, а Мик повалился без чувств. Логан поймал его и уложил на матрас.

Джиген лежал в коконе и плакал. Нет, ему было хорошо. Его раны заживали, в его тело вливалась сила, но вспомнив, Мика, Дайсуке заливался слезами.

А в это время, Мик пришел в себя и начал свое лечение посредством Силы Земли. Завернув свое искалеченное тело в бело-зелено-голубой кокон, Мик уснул. Логан сгреб своих приятелей к себе и тоже закемарил.

Прошло очень много часов, прежде чем оба кокона потускнели и раскрылись. Логан за это время три раза поспал, шесть раз поел и десять раз облегчился. Камера вся провоняла, но уборку тут никто не проводил. Не успели Мик и Дайсуке восстать от лечебных коконов, за ними пришли. Однако их просто переводили в другую камеру, повыше ярусом. В этом помещении было маленькое оконце, забранное решеткой. Матрасы здесь были, из соломы, но не такие подранные. Мик и Дайсуке свалились на них и уснули. Логан подошел к окошку, но достать до него не смог. Из окна дуло и воняло.

Когда в окно проник маленький лучик солнца, за ними явились палачи. Священники не сомневались, что уж в этот раз эти закоренелые грешники раскаются в своих прегрешениях и их, погрязшие в ереси, души можно будет спасти. Они ошибались, но ещё не знали об этом.

Ребят вновь привели в комнату пыток. В ней прибавилось места. Священников было двенадцать, по числу апостолов, палачей десять. Один, из коллегии по пыткам, встал и произнес длинную проповедь, из которой Логан ухватил только суть, о чем и поведал своим приятелям.

— Они надеются, что финальная стадия данных процедур направит наши души на праведный путь, а в противном случае им придется казнить нас. Но ведь, если они от нас ничего не добьются, то это все было напрасно?

— Не бери в голову, — ответил Мик, — они нас бы все равно бы казнили, а тут мы доставили им садистское удовольствие.

— Ну, если так смотреть, — задумался Логан, — то, возможно, ты прав.

Священник поняв, что его никто из грешников не слушает, махнул рукой, и ребят потащили на встречу с неизвестным. Дайсуке посадили за стол, поместили на его голову странное сооружение, напоминающее котелок с винтом, и стали старательно закручивать винт. Дайсуке заорал, но пару поворотов хватило, чтобы он замолчал, подавившись мешаниной костей челюсти.

Мика подняли на деревянного коня, у которого вместо плоской спинки, было острое ребро. К ногам и рукам привязали груз. Боль была, но Мик терпел и не орал. Логан, при помощи добрых людей, сел на трехногий стул, у которого сидение было пирамидой. Его подняли, а потом опять опустили. И так много-много раз.

Дайсуке потерял сознание, после того, как у него из ушей потекла кровь. Его привели в чувство, но он уже ничего не соображал. На вопросы священника, Дайсуке вдруг принялся распевать священные тексты на японском, хотя раздробленная челюсть не давала ему петь в полную силу, чем вверг в шоковое состояние присутствующих. Его посадили обратно. Одну руку положили под пресс, у второй — только пальцы, а одну ногу надели железный сапог с винтами, на вторую — железный башмак. Один палач дробил Дайсуке кисть, второй — руку, третий-ногу, четвертый — ступню. А Дайсуке заливался слезами и мычал что-то неразборчивое.

Мика сняли с коня и привязали на стену лицом к стене. Палач взял что-то похожее на грабли и начал чесать Мика по спине, сдирая кожу и плоть. Вот тут Мик стал орать на одной ноте, перемежая ор матом и руганью. Когда спина превратилась в кровавое месиво, его перевесили.

Логана освободили от странного стула и растянули на дыбе, хорошо растянули, но коли скелет из металла, то не одна дыба не поможет. Логана растягивали, растягивали, пока веревки не лопнули, а сама дыба не развалилась. После чего Логан встал, освободился от остатков веревки, пошел и порезал нахрен все прессы, испанский сапог, железный башмак, тиски, коня, щекотало и бдение. Забрал парней, одел и пошел в новую камеру. А священники остались с раскрытыми ртами и полной уверенностью в том, что данные грешники есть порождения сатаны и очистить души их не представляется возможным.

В камере Дайсуке все еще плакал — у него была раздроблена челюсть, кисть, рука и обе ноги. А Мик превратился в месиво с обеих сторон. Логану повезло больше.

— Займись собой, — сказал Логан Мику, когда тот пришел в себя, — ты пострадал больше, чем Дайсуке.

— Нет, сперва Дайсуке, — ответил Мик, — наше приключение подбирается к кульминации.

Излечив Джигена, а потом себя, Мик уснул. Спустя час принесли похлебку, воду и хлеб. Дайсуке и Логан поели, а потом уснули. Посередине ночи Логан проснулся он от тихих слов.

— Молю тебя сила феникса, помоги мне спасти моих друзей, даже если мне это будет стоить жизни. Пожалуйста, дай мне силы совершить задуманное. Помоги мне.

— «Мик», — подумал Логан, — «А почему он обращается к Фениксу, разве он не в нем? Надо будет спросить его завтра».

Утром все крепко спали, их никто не потревожил. Где-то ближе к полдню проснулся Логан. Потянулся, встал, подошел к двери и стал долбиться в неё. Грохот разбудил Мика и Дайсуке.

— Ну, чего ты долбишься? — недовольно спросил Джиген, — что ты хочешь?