Красный Царицын. Взгляд изнутри
(Записки белого разведчика) - Носович Анатолий Леонидович - Страница 20

Трудно себе вообразить каких только требований не предъявляли эти «Черняки» своим комиссарам. Но положение на фронте Царицына в то время для «советской власти» было более чем критическое, и народные трибуны долгое время нянчились с этой бандой, пока она не рассосалась сама собой.

Особого внимания заслуживали части, сформированные так называемым революционным способом из рабочих различных шахт и рудников. Кроме Черняка, была известна своими похождениями и грабежами часть именовавшего себя бывшим прапорщиком, товарища Шамова[60]. Шамов в штаб являлся всегда совершенно пьяным. Каждое его появление непременно сопровождалось денежными требованиями исключительных размеров и ясными угрозами за неудовлетворением их покинуть фронт и отойти в неизвестном направлении.

Такие положения и столь разнообразная преступная среда в которой пришлось работать многим верным сынам России на пользу общего дела, конечно давала много случаев для того, чтобы воспользоваться столь благоприятной обстановкой путем, якобы законных придирок, отказов в удовлетворении этих чрезмерных требований вносить необходимое раздражение и взаимную ненависть и подозрение. Правда, в этом случае работа становилась весьма опасной и грозила каждый данный момент самосудом, но, описание тог, как сложилась эта работа и многие ее подробности которые будет возможно довести до всеобщего сведения, пока необходимо отложить до следующих очерков. Весьма важным обстоятельством, которое очень много помогает нам при борьбе с большевиками, являются их внутренние нелады, причина которых кроется в возможности для каждого весьма быстро сделать революционную карьеру. Но, конечно, для движения вперед необходимо и в «совдепии» иметь подлежащую вакансию. И вот для очистки таковых вакансий употребляются все возможный средства, излюбленными из которых конечно состоят в интригах друг против друга.

Образно выражаясь, их грубые интриги выливаются в самые простые сплетни друг против друга. Каждый интимный разговор с глазу на глаз, с каким бы то ни было хотя бы самым маленьким деятелем, непременно кончался конфиденциальным сообщением, конечно, по секрету, то его начальнике (читай «конкурент») непременно белогвардеец, на повешение которого у него в кармане имеется мандат, который он в данный момент, к несчастью, не захватил. Представьте себе изумление такого неопытного, случайного поверенного, когда к нему приходил только что обвиненный в белогвардействе и немедленно же также под страшным секретом сообщал, что он ничего не может сделать только потому, что такой-то из его подчиненных, сейчас отсюда вышедший, вне всякого сомнения отъявленный давнишний белогвардеец, на повешение которого у него имеется мандат, который он только случайно позабыл. Вот в каких курьезных положениях приходилось бывать и, конечно, легко их использовать для дела.

Все «товарищи» отличаются недоверчивостью по отношению друг друга, и эта недоверчивость часто выливается в указанные курьезные формы.

Что касается дисциплины в красной армии, то сказать, что ее нет — нельзя, но она выливается в столь уродливые формы, которые превосходят всякие представления о возможной суровости. Это не систематически жестокие наказания, а просто дикий произвол дикого же зверя, которому совершенно случайно в руки попал револьвер. Приходилось наблюдать сцены, когда за один намек на возможность неисполнения приказания, командир полка с пеною у рта набрасывался на своих подчиненных и, грозя им револьвером, заставлял выполнять приказы, не останавливаясь, в случаях, основанных исключительно на его личном усмотрении, производить выстрелы в упор. С другой стороны, те же самые командиры часто бывали поставлены в положение, когда ни их авторитет, ни присутствие высоких комиссаров не гарантировало от открытого неповиновения.

Психика теперешнего солдата красной армии чрезвычайно сложна и, без сомнения, заслуживает серьезного детального рассмотрения и разработки.

Кроме вышеописанных типов и общего характера распущенности, разврата, безнадежной дикости нравов и полного отрицания всего святого, необходимо подчеркнуть, что старый «русский солдат», старый «Чудо богатырь» Суворова продолжает жить. И никакие красные идеи не заглушат в русском солдате тех искр доблести и сознания его долга, как только эта масса вновь почувствует ту точку опоры, которую ее заставили потерять.

Среди этой темной массы, распропагандированной самыми грабительскими и наиболее легко усваиваемыми идеями отбирания чужого имущества и полной безответственности в деяниях против высших классов, всегда находится известное количество старого основательного элемента, который часто с опасностью для жизни способствует проведению идей государственности в том смысле, как мы это понимаем, а часто и более безыскусственно, а следовательно и наиболее приемлемо для воссоздания нашей Родины.

Все сказанное можно подтвердить примерами, например, когда приходилось выполнять наиболее сложные и опасные предприятия, находясь в положении начальника или когда приходилось срываться на каком-либо предприятии и попадать в наиболее неприятное положение арестованного по подозрению в белогвардействе, контрреволюции тоже, то и тогда случалось найти старого солдата, который вспоминал старое доброе время, старые добрые отношения и не только готов был многое сделать совершенно бескорыстно, но часто делал многое такое, что было далеко небезопасно для него самого.

Вне всякого сомнения трудно было отличить в этих поступках и предложениях, где оканчивается обман и желание выпытать, и где начинается бескорыстное желание помочь человеку в бывшем и настоящем положении которого, он привык всегда видеть настоящего хозяина и руководителя и к авторитету которого он готов прислушиваться и сейчас.

К услугам таковых случайных помощников и часто спасителей жизни приходилось прибегать не раз. Инстинкт и, вероятно, слепое счастье не позволили попасть на «осведомителя», как теперь называются «совдепские» сыщики; а потому из практики необходимо вывести непреложный вывод, что там, за рубежом линии красной армии, есть не мало безыскусственно и горячо любящих свою Родину и ее величие верных ее сынов. Надо только уметь их найти, правильно к ним подойти и тогда успех нашего святого дела будет столь молниеносен, что все настоящие виновники общей разрухи не избегнут должного возмездия.

Пишущий эти строки имел возможность и задачу непосредственного наблюдения за «советской» армией. (Задача и возможность для меня такового наблюдения уже освещалась мною в «Донской Волне».

Что офицеры делают на «той» стороне?

Верхи большевизма необычайно изворотливы и в средствах не стесняются. Политическая окраска и ориентация их равносильны окраске хамелеона. Вынужденные спасать свою шкуру, они, не задумываясь, снимают шкуру с первого попавшегося. Офицеры, пережившие троекратный переворот, были предоставлены сами себе, стояли перед почти неразрешимой задачей — где истина?

С одной стороны мир… С другой — беззастенчивое продвижение наглых победителей в глубь истерзанной России. С одной стороны — ненавистная власть большевиков… С другой — необходимость создать какую-либо вооруженную силу, хотя бы призрак ее для отпора немцам.

Не надо забывать, что армия сама по себе имеет сердце, душу и ум, а потому, раз только в ней установится какой либо порядок, она, конечно, сумеет разобраться, где правда и сама найдет себе достойного вождя.

Не успевшие уйти на юг офицеры пошли волей-неволей в красную армию. Но когда наступление германцев было ликвидировано, почему они не ушли?

Много есть ответов на этот вопрос. Все мероприятия большевиков против ненадежного для них элемента, каковым являются, вне всякого сомнения, офицеры, направлены именно в сторону борьбы с «последними могиканами» долга. И надо отдать должное нашим врагам, что бороться они умеют и в этом отношении проявляют настойчивость и удивительную изобретательность.