Опущенная - Колычев Владимир Григорьевич - Страница 46

— Чтобы потом хорошо убивать, — внешне спокойно, но с внутренним напряжением сказал Гена.

— Я не понял! — Барбамбия вскочил со своего места, глянул на своих «быков», которые сидели в отдалении от него.

Их было много — три бойца в зале и с полдюжины за дверью. А Гена мог положиться только на штатную охрану, на двух человек. Но Барбамбия почему-то не нашел опоры в своих людях. И на Гену глянул растерянно. Наконец до него дошло, что он мог стать следующим после Ругаля. Хороший снайпер — это прямой и короткий путь к победе, которую собирался одержать Гена. Если Барбамбия не слезет с него.

— Ты чего о себе возомнил, фраерок?

— Я, может, и фраер. Но я срок мотал.

— И чо?

— И бизнес у меня есть. Теневой. С него я отстегиваю ворам. На общак.

Гена продолжал толкать наркоту в массы, более того, это дело набирало обороты. Иногда подъезжали воры, Гена не отстегивал им процент, но, случалось, отдавал товар без оплаты. Чисто на грев для лагерной братвы. И воры брали… Вот и скажи, что он сейчас врал?

— Напугал!

— Зачем я буду тебе платить? Я свои проблемы решаю сам… Ругаль меня очень сильно оскорбил, а я обид не прощаю.

— Ты?!

— А у тебя, говорят, Тростика приняли.

— Чего? — Барбамбия, казалось, пытался завестись, чтобы наехать, но его свечи недостаточно для этого искрили.

Похоже, Гена смог произвести на него правильное впечатление.

— Кто его там сдал?.. Баба какая-то?

— Баба?! Да, баба… И что?

— Ничего. Просто баба сдала твоих пацанов.

— Я знаю… И разговор у меня с ней будет…

Гена ничего не сказал. Он смотрел на Барбамбию с очень серьезным видом, но с колючей иронией во взгляде. Вот когда он разберется с Настей, пусть приходит решать вопросы с куда более важными людьми.

— И ты мне здесь права не качай!.. — встрепыхнулся Барбамбия. — И бабки на бочку!.. А если что не нравится, давай забьемся на стрелу…

— Стрелки не будет, — качнул головой Гена.

Он всем своим видом давал понять, что все будет решать пуля. И Барбамбия, похоже, уловил этот посыл.

Гена вел очень опасную игру, но у него не было другого выхода. Не мог он больше платить бандитам, слишком уж это накладно для него. Снайпер у него есть, винтовка готова, а смелости, чтобы выдержать прессинг со стороны бандитов, должно хватить.

— А что будет? — хищно, но с опаской глянул на него Барбамбия.

— Ужин будет. За счет заведения.

— И девочек! — щелкнул пальцами бандит.

И Гена воспринял это как желание съехать со скользкого разговора. Как признак слабости.

— Девочками мы не занимаемся, — качнул головой Гена. — Мы — очень приличное заведение.

— Девочек мы снимем.

— Не вопрос.

— А потом возьмемся за мальчиков, — с намеком сказал Барбамбия.

Гена кивнул. Он готов был к любому развитию событий. Но было бы лучше, если бы Барбамбия утерся. Гена — неудобный для него клиент, с ним он куда больше потеряет, чем найдет. И чем скорей Барбамбия это поймет, тем лучше для него. Глядишь, еще полгодика погуляет по жизни. Пока его не сожрет более страшный зверь. Бандита век недолог.

Уроды бывают и моральные, и на внешность. А Барбамбия был и тем и другим. Противная рожа, мерзкий взгляд.

День выдался на редкость нервным, то одно, то другое. Забегалась Настя, только под вечер вернулась в свой кабинет. Хотела выпить кофейку в тихой спокойной обстановке, и вдруг явление. Барбамбия сидел в ее кресле и курил, уложив ноги на стол.

А назад не повернешь. Со спины Настю подперли крепкие парни в кожаных куртках.

И Микола куда-то делся. Отсекли его, затерли. Как бы не убили по-тихому.

— Так вот ты у нас какая, Снегурочка! — ухмыльнулся бандит, нахально осматривая Настю.

— Я не Снегурочка.

— Не знаю. Мы тебя сейчас в лес отвезем. И через костер прыгать заставим. Если растаешь — значит, Снегурочка. Если сгоришь, значит, ведьма… Или ты сразу признаешься?

— В чем?

— В том, что ты ведьма.

— Что вам от меня нужно?

— А ты не догадываешься?

— Если вы пришли за деньгами, так это не ко мне, это к майору Жильцову.

— Кто такой майор Жильцов?

— Начальник отдела РУОП.

— РУОП?! Так мы не бандиты, нам твоего майора бояться нечего.

— Так и он вас не боится.

— А ты?

— Я боюсь, — честно призналась Настя.

— Зачем же ты моих пацанов ментам сдала?

— Я не сдавала. Просто мой парень служил в РУОП. Они с Жильцовым мимо проезжали, а Тростик меня тут за горло держит, — Настя не поленилась приложить руку к шее. — Севе это не понравилось.

— Севе?

— Старший лейтенант Лебедев. Он сейчас в СИЗО, — вздохнула Настя.

— В СИЗО? — Барбамбия с интересом смотрел на нее.

— За убийство. Которое он не совершал.

— Да, я слышал, в СИЗО у нас только невиновные сидят, — усмехнулся он.

Настя пожала плечами, недовольно глянув на него. Если он такой умный, то она не станет ему ничего рассказывать. Знает, кто у нее крыша, и ладно.

— Хочешь сказать, что менты своего же мента подставили?

Настя промолчала, глядя куда-то в угол.

— Я, кажется, вопрос задал.

— Да, мне тоже так показалось.

— Ух ты, какая колючая!

Барбамбия поднялся, подошел к ней. Настя готова была зажмуриться от страха. Сейчас эта сволочь влепит ей пощечину, а может, и шею свернет.

Но бандит взял ее за руку, подвел к столу, кивком показал на директорское кресло.

— Садись давай, рассказывай.

— Что рассказывать? — спросила она, опускаясь в кресло.

— Кто лейтенанта твоего подставил?

— Да это не важно.

— А кто такой Гена Бастурмин?

— Бастурмин?! — встрепенулась она.

— Вижу, знаешь.

— Так и ты знаешь.

— Что я знаю?

— Кто лейтенанта моего подставил.

— Неужели Бастурмин?

— У меня сейчас голова лопнет. — Настя поднесла пальцы к вискам.

— А не заказать ли нам пиццы? — игриво спросил Барбамбия.

— Ну, можно…

Она поднялась, но бандит показал ей на телефон, по которому можно было связаться с кухней. Выходить из кабинета он ей не разрешал. Плохой знак.

Настя заказала пиццу, кофе, а заодно перевела дух.

— Не нравится мне Бастурмин, — сказал Барбамбия, в раздумье глядя на нее.

Настя промолчала. Не зря бандит завел разговор про Гену. Видно, у них какие-то общие дела. Возможно, наркотики. Да и в любом случае нельзя открывать душу.

— Я так понимаю, между вами какая-то кошка пробежала, — сказал он.

— Нуда.

— Это ведь он меня на тебя натравил.

— Он? — как-то не очень удивилась Настя.

— Я когда с Ругалем на стрелке тер, про тебя говорил. Сказал, чтобы Ругаль тебя сдал, — в раздумье проговорил Барбамбия.

— Зачем? — насторожилась Настя.

— Ну, это как замануха, поведется, не поведется… А к тебе какие претензии? Ты жертва, но у тебя есть право брыкаться… А Бастурмин как-то узнал об этом… Ну, что за тебя разговор на стрелке был, узнал…

— Как узнал… Следил он за Ругалем… — пожала плечами Настя.

— Зачем? — Барбамбия цепко глянул на нее.

— Зачем, зачем?.. А почему Севу подставили? — Настя спохватилась, замолчала.

— Ты говори, говори, не обрывайся. А то ведь я сейчас загну тебя кряком и спрошу по полной. — Барбамбия вдруг стал мрачнее тучи.

— Да скажу… Все равно никто не верит… Это ведь Бастурмин заказал Ругаля. А Сева об этом узнал. Насел на его жену. А она дурочкой прикинулась. Я, говорит, от мужа сбежала, приходи ко мне, сказочку тебе про него расскажу. Он пришел, а она кофейком его напоила. Его и вырубило. Он просыпается, рядом из уголовного розыска, и Яна мертвая с ним в постели…

— И кто ее убил?

— Бастурмин. За то, что она изменяла ему с Ругалем.

— Веселый у вас тут ералаш.

— Обхохочешься.

— Опасный он человек, Гена Бастурмин.

— Наглый. Подлый.

— А с тобой у него какие рамсы?

— Рамсы… Он мне жизнь сломал.