Были 90-х. Том 1. Как мы выживали - Маринина Александра Борисовна - Страница 11

– Ну?! Как быть?! Надо же что-то делать! Мы ж только-только зарплату получили! Как-то что-то надо с деньгами решать!

– А я свои еще в пятницу обменял, – с философской безмятежностью отвечает собеседник. – На колбасу.

Действительно, аккурат перед самым объявлением о «реформе» семейство практически на всю сумму свежеполученных зарплат с большим запасом закупило продуктов на дачу… Посему «светопреставление» встретило, что называется, «с чувством глубокого удовлетворения»: наличных в доме не оставалось буквально ни копейки.

Новгородская область

До 90-х – студентка. В 90-е – учитель русского языка и литературы. После 90-х – учитель русского языка и литературы.

История выживания

Никогда не думала, что 90-е годы – плохо и страшно. В это время проходили мои веселые студенческие годы, а после сразу же родилась дочь. Я, деревенская девчонка, училась на филфаке в областном центре, городе Великий Новгород. Родители деньгами помочь особо не могли, давали только на самое необходимое. В принципе, в режиме экономии на месяц растянуть было можно. Да, и это учитывая, что периодически в общежитие отправлялись мешки с картошкой, морковкой, свеклой, тушенкой и прочими деревенскими дарами. Да мы не так сильно и заморачивались на тему «будет ли сегодня ужин». Нет так нет, поедим хлеб с чаем.

Первый момент, который запомнился, – это наш очередной с подружками поход за продуктами на дешевый рынок. В магазин мы ходили реже, так как там было все дороже. Приходим мы со списком продуктов на неделю, где все рассчитано до копеечки, и понимаем, что чего-то не понимаем. Везде нас встречают какие-то непонятные и жуткие ценники, нагло ухмыляющиеся нам в лицо. На бутылке растительного масла, издеваясь над покупателями, находится ценник из магазина норковых шуб. Чуть позже добрые люди объяснили нам, в чем дело, обозвав все это безобразие каким-то непонятным, и от этого тревожным словом. Но мы все-таки не ушли пустыми. На недельный бюджет удалось приобрести четвертинку черного хлеба, банку просроченной сметаны и рулон подмокшей туалетной бумаги. Правда, последняя была жизненно важна и необходима после употребления второй по счету покупки. Чего мы только не ели в это время! Макароны жареные, макароны вареные, макароны с водой, суп с сухими грибами и тушенкой, борщ из свежей крапивы. Однако это было время и жизненных открытий, время расцвета русского рока, на котором мы все взрослели. Особенно любимы были Бутусов и Цой. Их песни знаю наизусть и часто слушаю. Эта любовь к их творчеству и сейчас с нами.

Очень интересные и необычные блюда довелось мне попробовать и у родителей. Маму сократили, совхоз, где работал отец, развалился. Денег не было даже на буханку хлеба. Особенно тяжко было весной, когда старые припасы подъелись, а новые еще не выросли. Из всех имеющихся овощных остатков готовился отличный постный супчик под названием «ботвинья». Если честно, на вкус он был так себе, но, когда проголодаешься, очень даже и ничего. А еще, в отличие от концлагерного рациона, у нас был хлеб. Ржаная мука перемешивалась с отрубями, и из этой чудо-муки выпекался очень хрустящий чудо-хлеб с аппетитной корочкой. Очень вкусный, кстати. А уж когда зачерствеет… Запросто можно этим ломтем и человека убить. Летом было легче: появлялась зелень, грибы, ягоды. Это все можно было продать городским дачникам и на эти деньги уже что-то купить. До сих пор помню счастье, когда первый раз попробовала модный «Сникерс». На вкус, конечно, гадость еще та, но обертка несколько лет висела над моей кроватью как заморская и редкая картина.

Конечно, хотелось модно и красиво одеваться, иметь хорошую косметику, но… «голь на выдумки хитра». Лак для волос прекрасно заменяла сладкая вода, духи – разведенный старый одеколон, а пудру – чуть-чуть детской присыпки младшего брата.

Также 90-е годы научили меня умению не падать духом в любых жизненных обстоятельствах. Так сложилось, что после окончания университета я осталась с маленькой дочерью на руках. Ее отец благополучно самоустранился по причине улучшения собственной жизни. В августе девочке исполнился годик, а в сентябре я вышла на работу в дальнюю школу. Это было единственное место в районе, где требовался учитель русского языка.

Поселок, он же маленькая и глухая железнодорожная станция, находился в сорока километрах от районного центра. Нам дали жилье, маленькую холодную квартирку с двумя печками. Кстати, теперь я просто убеждена, что тот, кто не перезимовал в подобной квартире, не может считать себя опытным и продвинутым советчиком по экстремальным ситуациям. За водой нужно было ходить на колонку, путь до нее составлял метров триста. Доходишь зимой с двумя ведрами по нерасчищенной дороге, а воды нет – замерзла или, как вариант, отключена. А хочется горячего чая попить, поэтому на горячей плите топится в кастрюльке снег. Но это так, к слову.

Прошел сентябрь, октябрь, ноябрь, наступил и декабрь. А зарплату нам, учителям, не выплатили за это время ни разу. Только пару раз давали какие-то копеечки, наверное, для того, чтобы хоть как-то таскали в школу ноги. Как я выживала? Дочь кормили в садике и, спасибо им большое, пока не сильно доставали с требованием оплаты, понимая, что не с чего пока одинокой маме заплатить. Я обедала супчиком или кашей в школе. А вечером мы ужинали кашей с молоком. Спасибо милой женщине Свете, которую я буду помнить всегда, за то, что раз в два дня она давала нам литр молока. Почти полгода, просто так, так как заплатить за все это я смогла только в январе. Это молоко в то время сильно нас выручало, только оно спасало от урчания в животе.

Поэтому в то время мои мысли, естественно, были заняты вопросом: где и как заработать денег? Я остановилась на мысли, что выращу много-много моркови и осенью сдам ее в заготконтору. Почему именно морковь? Просто она была на тот момент дороже, чем картофель и свекла. Мне выделили двенадцать соток, и вся эта площадь была засеяна самыми недорогими семенами «Морковь “Лосиноостровская”» из черно-белых пакетиков. Сколько же физических сил было потрачено на этот участок! Не успевал пропалываться последний кусочек, как уже снова зарастал первый! Борьба с сорняками велась весь июнь и июль, в августе, обессилев, я просто решила: что вырастет, то вырастет. И вот пришло время сбора урожая…

Такой моркови я не видела никогда… Это были какие-то огромные монстры, а не привычные морковки. Что их заставило уродиться такими без единой крошки удобрения – загадка. Почти неделю морковью наполнялись все новые и новые мешки. Мешки с морковью были на веранде, в коридоре, в сарае – везде, где было свободное место. Заработок этот, конечно, был очень нелегким, но в тот момент оказался супернеобходимым. На вырученные деньги я приобрела маленький холодильник, о котором давно мечтала, а также красивую зимнюю шубку и мягкие валенки дочке. На этой положительной ноте закончилась моя первая предпринимательская деятельность.

Опять же хочу заметить, что все эти жизненные трудности не казались непреодолимыми, возможно, в силу молодости. Все воспринималось как-то естественно. Мы (молодежь 90-х) искали свои пути и дороги и не совсем понимали, где они и насколько они правильны. Все ориентиры, которыми жили наши родители, рассыпались, но не это угнетало, к ним-то мы как раз не успели привыкнуть. Пугало то, что никто не знал, куда идти дальше, все перевернулось с ног на голову, и уже было совсем непонятно, что хорошо, а что плохо. Поэтому, надо признаться, ошибок мое поколение натворило гораздо больше, чем совершило полезных и добрых дел.

Москва

Москва. Шел август 91-го года. Я тогда работала воспитателем в детском саду. А сад наш находился на улице Панферова, которая расположена перпендикулярно Ленинскому проспекту. Обычно детей забирают в 18 часов, начале седьмого вечера. А тут за некоторыми детьми родители припозднились. Мобильных тогда не было, срочно связаться нельзя. Ждем. Через какое-то время прибегают взволнованные мамы и говорят: «Лариса Анатольевна, извините за опоздание, Ленинский не могли перейти, танки идут и идут, видно, с Кантемировской дивизии». Это был августовский путч.