Желание (ЛП) - Пон Синди - Страница 7

- Так зачем нам соблюдать их? – закончил я.

- Не переживайте, тетя. Мы рады помочь, - сказала Линь И. – Я начну немедленно. И,

Виктор, поищи что-нибудь полезное в своих источниках.

- Все для вас, тетя, - ответил Виктор.

Доктор Натарай протянула руку, и Виктор обхватил ее ладонь в редком проявлении

искренних эмоций. Обычно, если Вик и говорил, то с насмешкой, преувеличением или

сарказмом. Но не в этот раз. Он был готов найти виновника и выбить из него дурь. Я был

готов присоединиться к нему.

- Мы разберемся с этим, мам, - сказал Арун. – Мы быстро получим ответы.

• • •

Серый густой туман окутывал Тайпей. Я шагал бодро, руки были в карманах черной

джинсовой куртки. Рукава были слишком короткими, заканчивались в паре дюймов до

моих запястий, а ткань была такой застиранной, что стала темно-серой. Но это была моя

единственная куртка, и ее мне дала мама. Тогда она была велика, мама рассмеялась, когда

я примерил куртку: рукава доставали до кончиков пальцев. Мама смогла купить ее

дешевле.

- Ты дорастешь до нее, - сказала она и коснулась моей щеки.

Она так и не увидела меня в этой куртке. Она простыла, и простуда стала

пневмонией. Мы не могли позволить больницу или лекарства, что могли бы спасти ей

жизнь. В тринадцать я смотрел, как она умирает.

Я поежился и плотнее укутался в куртку.

«Встретимся в кабинете мамы, - написал мне Арун час назад. – Я переживаю за нее».

Арун был из семьи выдающихся ученых, и доктор Натарай поддерживала его

пытливый ум с момента, когда он смог задавать научные вопросы. В восемнадцать он уже

почти стал доктором по вирусологии в университете. Арун был гением. Он мыслил

логически и никогда не переживал без причины.

Я зашагал быстрее.

Студенты на мотоциклах появлялись, словно призраки, из тумана газов. Я много раз

ходил по этой дороге, обрамленной пальмами, чтобы встретиться с Аруном. Мы были

друзьями с тех пор, как я встретил его в своем любимом киберкафе четыре года назад, он

в тайне играл после школы. Огромная библиотека университета была в конце этой

широкой дороги, но, как и пальмы, я ее не видел. Я мог с таким же успехом идти по

пустыне, и в сером смоге проносились лишь призраки студентов на мотоциклах.

Как и все, я носил на лице маску. Но это не защищало глаза от жжения, в них словно

бросали песок, каждый сдавленный вдох был на вкус как пепел и пыль. Горло было

раздражено, его жгло. Воздух был неподвижным. Грязь никуда не девалась.

Я бежал во мгле к месту встречи, к зданию доктора Натарай. В последний миг я

избежал столкновения с мотоциклом девушки с двумя длинными косами. Она удивленно

вскрикнула, темные глаза расширились над ее ярко-розовой маской, звук был резким и

неуместным, а потом она пропала из виду. Мы были глубоко на территории университета,

шум дорог Тайпея был лишь тихим гулом вдали.

Мои черные ботинки погрязали во влажной траве, а потом оказались на бетоне,

высокие арки здания появились передо мной, прямоугольные длинные и одинаковые окна

над ними горели, как пустые глаза. Я тут же заметил ярко-рыжие волосы Аруна и широко

улыбнулся, пока не увидел панику на его лице. Он бросился ко мне и схватил за руку.

Что-то точно было не так.

- Я так и не смог связаться с мамой, - сказал Арун, пока тащил меня за собой, мы

бежали к зданию. – Со вчерашнего вечера. Я пришел домой из лаборатории вчера поздно,

не увидел ее утром. Она всегда отвечает на мои сообщения.

Мы помчались по фойе, арки вели в разные коридоры. Наши шаги отражались эхом

по просторному помещению. Арун прижал ладонь к сканеру на стеклянном барьере и

потащил меня дальше, когда дверь открылась.

Мы шагали через две каменные ступеньки сразу. Длинные коридоры этим вечером

были пустыми. Многие уже ушли из-за завтрашнего фестиваля Цинмин, им нужно было

добраться до могил родственников, чтобы провести ежегодную уборку. Воздух был

спертым в душном здании, а со зловещей тишиной место казалось заброшенным. Мы

остановились перед кабинетом доктора Натарай. Деревянная дверь была заперта, Арун

постучал в нее.

- Ее дверь никогда не закрыта, тем более, не заперта, - сказал Арун. – А экран

внутри, судя по звуку, включен.

Мы переглянулись, волоски на моих руках встали дыбом.

- Мам? – крикнул Арун и толкнул дверь плечом. Она громко загрохотала, звук

разносился эхом по пустому коридору. – Помоги, - попросил он.

Мы досчитали до трех и бросились на дверь. Арун был коренастым, а я худым, но у

нас было немного мышц. Дверь выглядела старой, была изначально здесь, она недовольно

скрипела.

- Еще раз! – сказал я.

Мы снова ударились об нее, в этот раз раздался громкий треск. Мы ввалились в

комнату.

Арун вскочил на ноги, я выпрямился.

- Мам! – он подбежал и опустился возле доктора Натарай, лежащей на полу у стола.

Рядом с ней лежал лиловый шарф. Арун гладил ее щеки, убирал волосы с глаз. Но по

одному взгляду на бледность ее кожи было все ясно. Ее теплая смуглая кожа была

пепельно-серой, конечности лежали как у трупа, а не как у человека без сознания. – Нет! –

взвыл Арун, прижимая ее к себе, укачивая ее. – Нет, мам! – он обхватил ее руку, тер

пальцы, словно так мог вернуть ее.

От его горя в моем горле появился ком. Я опустился рядом с ним, схватил его за

плечо. Я поискал пульс, Арун поднял кулак, словно хотел ударить меня или отбить руку.

Я покачал головой, подтверждая то, что мы оба уже знали. Печаль и гнев нахлынули на

меня, и вдруг я словно стал тринадцатилетним, снова одиноким, беспомощным,

держащим тело матери в руках. Я тогда не хотел утешений. Я хотел избить мир.

Только не доктор Натарай. Не наша тетя.

- Но как? – проревел он, мой тихий друг, никогда не повышавший голос. – Почему? –

он схватил подушку с соседнего кресла и подложил под ее голову. Арун вскочил на ноги и

принялся дико озираться.

Аккуратный стол доктора Натарай был в хаосе, верхний ящик был выдвинут. Два

пустых флакона были на столе, еще один упал на пол. Арун подошел к столу и схватил

один.

- Адреналин. Это были ее вещества на случай аллергии, - он потряс пустой шприц. –

У нее аллергия на арахис, но она была осторожна.

- Нужно вызвать скорую, - сказал я.

На стене за нами был включен экран, но я не обращал внимания на тихие голоса, как

и на программу, что там шла.

- Нет, - ответил Арун. Он поднял один из пустых шприцов и постучал о ладонь. Он

поднял шприц к лампе над нами, крутя его и потряхивая. – Во всех трех шприцах

жидкость оставила коричневый след. Адреналин.

Я не сразу понял, что он сказал.

- Черт, - сказал я.

- Все закончилось, - сказал Арун, - но дата свежая. Она была осторожна. Она бы не

позволила даже одной ампуле закончиться, а трем – тем более. Ее жизнь зависела от этого.

Я склонился и поднял разбитый ноутбук доктора Натарай.

- А вот ее Ладонь, - она лежала недалеко от тела доктора Натарай. Экран устройства

связи тоже был разбит, но не от падения, а словно на него кто-то наступил. А потом я

заметил, что доктор Натарай что-то сжимала в руке. Ее рука была прижата к груди, словно

защищая это.

Пульт от экрана.

Я повернулся к экрану на стене, голос пробился через панику и смятение. Доктор

Натарай сидела в красном кожаном кресле, ладони были сцеплены поверх складок ее

темно-зеленого и золотого сари. Она выглядела величественно как королева.

- Мы должны что-то делать, чтобы уйти с разрушительного курса. Мы должны

работать вместе, чтобы уменьшить загрязнения, что мы выбрасываем в воздух, которым

дышим, в воду, которую пьем, в почву, где растет наша еда. Я прошу правительство