Е2-Е4 или совсем другая история. Часть 3. Дары Судьбы (СИ) - "Рада Девил" - Страница 225

Передавая Гарри одну из обещанных для исследования книг, Том, положив ее на стол, похлопал по обложке и заметил:

– Здесь собраны описания весьма серьезных ритуалов, и далеко не все они высокоморальны и человечны, – он был предельно серьезен. – В большинстве случаев по названию уже понятно, о чем пойдет речь. Я попрошу, если тебе будет претить о чем-то читать, то просто пометь в своих записях нужные страницы – и я сам ознакомлюсь с пропущенным тобой описанием. Не стоит изучать то, что заведомо вызывает отвращение – в таком случае тебе будет сложно верно проанализировать необходимую нам информацию.

– Я могу перед работой поставить ментальный блок, приглушая эмоции, – предложил Гарри. – Или ты беспокоишься за мою психику? – он чуть насмешливо приподнял бровь.

– Не относись к этому так беспечно. Да, я волнуюсь, что некоторые ритуалы могут оказать на тебя неизгладимое впечатление, – на этот раз Том позволил себе легкую усмешку. – В принципе, я не думаю, что там будет что-то столь ужасное, чтобы волноваться о твоем психическом здоровье, но предупредить тебя я просто обязан. И, конечно же, ты можешь применять ментальные практики. Ты – мастер, и нет ничего удивительного, что ты будешь пользоваться своими способностями.

– Я обязательно учту твои предупреждения, – забирая увесистый фолиант к себе в комнату, пообещал Гарри, отправляясь спать.

***

Дамблдор отложил в сторону последние просмотренные отчеты по успеваемости за первое полугодие. Не то чтобы Альбуса интересовало, какие оценки у какого-то там Смита или Забини, но он старался отслеживать особо отличившихся учеников. Именно от тех, кто не испытывал затруднений с обучением, впоследствии может зависеть проводимая Министерством политика. Поэтому следовало по возможности правильно настроить таких учащихся, указать им верные ориентиры в жизни до того, как они покинут школу. В последнее время у Альбуса вызывали тревогу несколько студентов – те ни в какую не шли на контакт, к тому же уже не первый год. Конечно же, речь о Поттере и его друзьях. Даже Рональд Уизли, которого с таким большим трудом удалось пристроить к Поттеру, и тот вел себя так, словно не чувствовал за собой никакого долга перед директором.

– Жаль, Сириус мне не помощник. Он и сам поддерживает и оправдывает все выходки крестника. А ведь я на него надеялся… – Альбус встал из-за стола и принялся прохаживаться по комнате, разминая ноги. Движение всегда помогало ему представлять, что он не бездействует и не выжидает пассивно, а продолжает уверенно приближаться к своей цели. – Убрать Блэка – не выход теперь. Не так уж много он оказывает влияния на Поттера, да и особой теплоты в их отношениях Аластор вроде не заметил. Нужно было с самого начала не цацкаться с Сириусом. Я же практически после первой беседы по душам понял, что он уже не так и горит жаждой мне служить. Следовало тогда и сдать его аврорам. Глядишь, и не упали бы мои рейтинги в Министерстве так низко – как-никак поимка важного узника зачлась бы мне и добавила сейчас сторонников. Бездумно нестись сломя голову, куда укажут, как это было в прошлом, Блэк теперь не собирается – это очевидно. Даже в свой дом меня не пускает! – Дамблдору все еще не давал покоя отказ Сириуса предоставить Блэк-хаус под нужды Ордена, а особенно его недоверие к нему, к Альбусу. – Открыто отвернуться от меня он не посмеет – его брак с Грюмом для этого служит отличной подстраховкой. Да уж… И этот же брак сейчас мешает мне отдать его закону. Мертвый он мало поможет изменить перевес общественного мнения в мою сторону, а живым его оставлять точно нельзя – слишком много знает. И Грюм, и я пойдем следом под суд. Пока от него есть хоть какая-то польза – пусть сидит в штабе и выполняет роль моего секретаря.

Дамблдор поменял воду в поилке феникса, насыпал ему корма, не особо обращая внимания на то, что делал. Ситуация сложилась так, что Альбус чувствовал себя загнанным в тупик. Он все время надеялся, что Риддл сам даст о себе знать, выйдет из тени, не выдержав все сильнее усугублявшегося положения в магической Британии. И тогда оказалось бы так просто все повернуть к своей пользе. Вот он – враг благополучия и спокойной жизни! Темному Лорду не место в нашем мире, поэтому большинство сразу же встало бы на сторону Ордена Феникса. Но Риддл упрямо продолжал прятаться, а выходки Барти все-таки были мелковаты и не могли однозначно убедить общественность в том, что они имеют дело с тем же противником, что и раньше. Если в прошлом нападения служили лишь фоном для политической борьбы, лихорадившей Министерство Магии и щедро освещаемой в прессе, то нынче действия возродившегося Волдеморта отчетливо попахивали бандитизмом и террором без серьезной идеологической поддержки.

– «Свободу Магии!» – этот лозунг, несомненно, красиво звучит, правда, Фоукс? – Дамблдор уставился на феникса, словно и в самом деле ожидал от него ответа, – только не поясняет, что это значит на самом деле. Не так ли? Вот и остальные так же думают. Эта шайка Барти все равно не смогла заставить волшебников поверить в то, что Упивающиеся представляют собой внушительную силу. Устроить с самого начала показательную бойню Барти отказался – все же в нем слишком много от ортодоксов осталось. Как и те – он чистоплюй. Мелкие нападения новых Упивающихся больше похожи на хулиганские дебоши. Даже если Барти сейчас и кинется исправлять свои промахи, то уже поздно. Его бывшие соратнички очень убедительно показали, что они не имеют никакого отношения к разборкам последних месяцев. Это же нужно… – Альбус покачал головой, соглашаясь со своими рассуждениями, – открыто представить на суд магического мира устав своего общества. Ладно, – он тяжко вздохнул и направился к окну – вид на заснеженный Запретный лес успокаивал. – Что же мне делать? Корнелиуса заменим – не проблема. Хотелось бы Кингсли протолкнуть в министры – он предан моим идеям не хуже Аластора, к тому же кадр свежий и в прошлом противостоянии не участвовавший, что, несомненно, позволило бы представить его как независимого кандидата. Но, скорее всего, это окажется несколько проблематичным. Его вес в Министерстве пока еще невелик. У того же Уизли в этом плане больше шансов. Но что-то мне уже не нравится идея продвигать этого олуха вверх по служебной лестнице – он так сопротивляется, что пользы от него будет как от соплохвоста радости для глаз.

Дамблдор снова начал мерить кабинет шагами. Мысли, которые он озвучивал, надеясь принять правильное решение, не были ни новыми, ни тем более приятными. От них веяло обреченностью, и Альбус никак не мог избавиться от этого удручающего предчувствия. Он не видел причин для своего проигрыша, но все же неосознанное сомнение продолжало грызть его, предупреждая об очередных неприятностях.

– Что я делаю не так? Почему все мои планы рушатся или, в конце концов, идут наперекосяк? Отчего при форс-мажорных обстоятельствах у меня не выходит, как раньше, все же оставаться в выигрыше, независимо от того, каким образом складывается ситуация? – вопросы прозвучали с горечью и болью. Они давали понять, что Дамблдор не настолько слеп, чтобы не замечать очевидного – его позиции не так уж и выигрышны. – Мордред с ним! – он устало плюхнулся на свой стул, слишком уж напоминавший своим дизайном трон. – Итак, по порядку. С министром разберусь после праздника – отправлю в прессу оставшийся список глупостей, совершенных Фаджем. Подключу общественность к обсуждению его маразматических законов. Блэк пускай пока живет… Барти дам команду – пусть испортит праздник своими атаками. Неплохо было бы немного и кровь пустить. Это послужит отличным поводом для моих нападок на безголового министра. Поттер… Хватит искать подход к мальчишке. Он совершеннолетний? Магия так сказала? Вот, значит, в таком случае с ним и говорить нужно по-взрослому. Укажу ему, чем следует заниматься вместо того, чтобы маяться дурью, своевольничая и открывая собственный дом.

Дамблдор окинул жестким злобным взглядом портреты бывших директоров Хогвартса – чары не позволяли им ничего говорить и обсуждать выясненное в директорском кабинете с посторонними, но к его словам они прислушивались чутко – это было заметно по серьезным выражениям лиц. И, видимо, далеко не все были согласны с его планами – это, на удивление, согрело душу Альбусу, считавшему себя намного умнее всех остальных волшебников.