Выживший. Покорение Америки (СИ) - Марченко Геннадий Борисович - Страница 47

Ехали часа полтора, и ни на мгновение нажим ствола в мой бок не ослабевал. В итоге я мягко попросил перестать сверлить моё левое подреберье этой железякой, на что получил ответ, что уже приехали. А приехали мы на какой-то пустырь, посреди которого стоял то ли ангар, то ли сарай довольно приличных размеров.

— Выходите, мистер Бёрд, — подтолкнули меня стволом в многострадальный бок, отчего я невольно поморщился.

Одна из массивных дверных створок была снабжена встроенной дверью чуть выше человеческого роста, через которую мы и попали внутрь. Щелкнул выключатель сбоку, и загорелось несколько лампочек, дававших тусклый свет. Прямо посередине сарая стояло деревянное кресло, и когда меня к нему подвели, я увидел, что к подлокотникам приторочены ремни. Та-а-ак, это уже серьёзно. Обездвиженный, я вряд ли смогу постоять за свою честь.

— Садитесь, — сказал тот, что по-прежнему целил в меня из револьвера.

— Может, обойдёмся без этого? Я и так у вас на мушке…

Короткий удар в солнечное сплетение не дал мне договорить фразу до конца. Бил второй, молчаливый. Мда-а, расслабился я в последнее время, теряю сноровку. Пока я хватал ртом воздух, меня кинули в кресло и споро притянули ремнями запястья к подлокотникам. Всё, теперь я хрен куда денусь, даже несмотря на свободные ноги — с таким грузом особо не попрыгаешь. Остаётся ждать дальнейшего развития событий.

Мои похитители принялись переговариваться на итальянском, будучи наверняка уверенными, что я не знаю их языка. Правильно думают, не знаю… Жаль, что не немцы меня выкрали, их речь я бы разобрал. Хотя что бы мне это дало? Но всё равно хоть немного знать, что планируют твои оппоненты, лучше, чем находиться в полном неведении.

С другой стороны, мне сразу стало понятно, что мною заинтересовалась итальянская мафия. Ещё там, в машине, когда я пригляделся к физиономиям моих похитителей, скумекал, что со смертью Бонанно проблема как по волшебству не испарилась. Единственное — на чьей они стороне? Одержимы местью за подельника или наоборот, как-то причастны к его гибели? И если второй вариант, то, возможно, смертный приговор мне ещё не подписан.

Тем временем двое остались со мной, а водитель, судя по удалявшемуся звуку двигателя, явно куда-то отправился на машине. Они молчали, сидя на табуретах напротив меня, я тоже не хотел задавать лишних вопросов. Рано или поздно всё само собой прояснится.

Ждать пришлось около часа. Теперь уже подъехали, если меня не обманывал слух, два автомобиля.

Ага, новые персонажи… Шишка тут, похоже, вон тот, с выдающимся, мясистым носом и хитрым прищуром глаз. Подошёл, сел на услужливо освобождённый для него табурет, снял с головы шляпу, которую тут же не менее услужливо принял другой подручный. Он же щёлкнул зажигалкой, когда его босс сунул в рот сигарету. Наши взгляды встретились, и в его глазах я прочитал для себя возможный приговор.

— Не жмёт?

Выпустив струю дыма рядом с моим лицо, поинтересовался он на английском, кивнув на подлокотники.

— Нет, что вы, я чувствую себя очень комфортно. Ваши люди — сама обходительность.

Мой сарказм не возымел на него никакого действия.

— Мистер Бёрд, думаю, что вы знаете, кто я, если же нет, то позвольте представиться — Фрэнк Костелло.

Я молча кивнул, ожидая, что мой собеседники предпримет дальше.

— Что ж, можно сказать, познакомились, — продолжил он, щелчком отбрасывая в сторону недокуренную сигарету, рассыпавшуюся снопом искр. — А теперь мне, собственно говоря, хотелось бы узнать, кто вы такой на самом деле и что это за Большой Иван, наводящий ужас на нью-йоркских гангстеров?

— Мне это напоминает наш разговор с Джозефом Бонанно, я ему рассказывал примерно то же самое.

— Тогда можете не пересказывать, я содержание вашего разговора знаю от Мейера Лански. А мне вы можете сказать правду. Потому что в сказочки про какого-то загадочного Большого Ивана, взявшегося ниоткуда, я не верю. Никакого русского гангстера под таким именем в Эль-Пасо никогда не существовало, это мои люди проверили. Итак?..

Оперативно работает, сволочь! Интересно, что он ещё успел вынюхать? Понятно, что правду говорить нельзя, нужно придерживаться изначальной версии, может быть с некоторыми поправками на ситуацию.

— Ну, возможно, насчёт Эль-Пасо я немного преувеличил, однако само существование босса русского криминального мира Большого Ивана сомнению не поддаётся. Его в самом деле зовут Иван, но большего я вам сказать не могу, мистер Костелло, уж не обессудьте. У нас тоже существует кодекс молчания, а Большой Иван ошибок не прощает.

— А если я скажу, что никакого Большого Ивана не существует? Что вы его придумали, а игру ведёте сами, отдавая приказания якобы от его имени? И если я прикажу сейчас вас пристрелить, то подозреваю, что русской банде придёт конец.

Он приподнял бровь, как бы вопрошая, что я имею по этому поводу возразить. Моя шитая белыми нитками история расползалась на глазах, и я уже видел свою смерть, радостно потирающую свои костлявые ладошки в предвкушении свежеиспечённой жертвы. Ой-йо-о-о, как пел Володя Шахрин, хреновые мои дела. Нет что бы затаиться, озаботившись собственным выживанием, полез зачем-то в бутылку, с мафией схлестнулся. Говорила мне мама, что опасно садиться голой жопой на ежа, так ведь ума-то палата, не послушал.

Так, ладно, Ефимка, не раскисай. Столько раз по краю ходил, пора бы уже и привыкнуть. Даже если доведётся сдохнуть — нужно это сделать с достоинством.

— Что же тогда ваш человек обещал доставить меня обратно в Гринпойнт в целости и сохранности? Или сицилианцы не держат слова?

Ну, насчёт целости и сохранности я немного загнул, однако намёк был понят, и Костелло с лёгким выражением недовольства на лице повернул голову в сторону того самого подельника, что всю дорогу до сарая держал меня на мушке и что-то спросил на итальянском. Я понял только имя — Энтони. Тот в ответ виновато пожал плечами и что-то пробормотал в своё оправдание.

— Энтони немного погорячился, — вновь повернулся ко мне Костелло. — К тому же он говорит, что не обещал вернуть вас в Гринпойнт живым и здоровым. Итак, мистер Бёрд, меня интересует информация о вашей организации. Её бюджет, сколько людей в ней состоит, имена ваших подручных, капо и так далее. Предлагаю рассказать всё как есть или…

— Или что? Если расскажу, отпустите меня подобру-поздорову? — усмехнулся я.

— Пожалуй, не отпущу, — с искренним сочувствием вздохнул мафиози. — Но у вас есть выбор: умереть без страданий либо превратиться в кусок окровавленного фарша. Поверьте, мистер Бёрд, мои люди своё дело знают, у них даже немой заговорит.

Он снова повернулся к подручному, сказав тому что-то на итальянском. Тот кивнул и направился к выходу, через минуту вернувшись в сопровождении вполне импозантного старичка с седенькой бородкой и старомодными песне на носу. В одной руке этот "Айболит" держал небольшой, обтянутый кожей чемоданчик. Тут же рядом с креслом оперативно был установлен небольшой столик, на который пенсионер и водрузил свой багаж.

— Это мистер Биркин, он работает патологоанатомом в Пресвитерианской больнице, и иногда ради небольшого заработка, а скорее, ради собственного удовольствия, оказывает мне услуги определённого толка. Мистер Биркин, как вам экземпляр?

— Неплох, — качнул головой прозектор. — Думаю, долго продержится.

— Что ж, не буду мешать, оставлю вас наедине с пациентом.

Мафиози поднялся, намереваясь выйти, а Биркин щёлкнул замочками своего чемодана, откидывая крышку, после чего моему взору предстал набор аккуратно разложенных хирургических инструментов. В паху похолодело, подозреваю, моё хозяйство сморщилось от ужаса до микроскопических размеров. Тут поневоле задумаешься, что, может быть, и впрямь стоит всё рассказать, чтобы уйти в мир иной без лишних страданий. Или, может быть, рассказать не всё, но хотя бы правдоподобно? Чёрт, дорого я бы продал свою жизнь, будь у меня свободны руки!

— Послушайте, синьор… мистер Костелло…