Избранное. Том 2 - Петраков Николай Яковлевич - Страница 16

В социальных системах все процессы проходят сквозь призму человеческого сознания, ибо сами эти процессы есть не что иное, как взаимодействие отдельных социальных групп, производственных коллективов, отдельных индивидуумов. Таким образом, если, с одной стороны, закономерные взаимосвязи в общественных системах носят объективный и внутренне нецелесообразный характер (точно так же, как в природных системах), то, с другой стороны, они необходимо должны быть затем сформулированы в терминах целенаправленного поведения, т. е. быть выражены в категориях, соответствующих осознанной активной деятельности.

Итак, экономическая система может быть представлена как огромное скопление хозяйствующих субъектов, осознанно, т. е. целенаправленно, действующих в своих интересах. Интеграция или, наоборот, столкновение этих интересов без управляющего воздействия какой-либо надсистемы можно назвать процессом самоорганизации. Абсолютная вера в самоорганизацию как механизм оптимизации процессов экономического развития – краеугольный камень либеральной теории рынка. Максимизация благосостояния каждого обязательно должна привести к максимизации благосостояния всех. Мешают только монополии, которые должны быть разрушены во имя свободной конкуренции.

Признавая огромное значение самоорганизации, хотелось бы все-таки для выяснения истины добавить ложку дегтя в бочку эйфории по поводу самодостаточности самоорганизующихся процессов в сложных кибернетических системах.

Каждый студент знает, что при свободной конкуренции происходит столкновение интересов отдельных товаропроизводителей. И квинтэссенция этих интересов – максимизация своей прибыли. Однако откуда взялся этот критерий? Из технологического процесса производства любого продукта не вытекает никакой прибыли. Прибыль появляется из взаимодействия с внешней средой, из разницы между ценой, которую согласен заплатить потенциальный потребитель, и затратами на ресурсы, которые надо приобрести вне системы для организации производства. Система «производитель» гипотетически может быть самодостаточной, если только производитель является единственным потребителем товара. Но тогда термин «самоорганизация» становится малосодержательным.

Самоорганизация, понимаемая как саморазвитие, самосовершенствование, требует обращения к над системе. В этом смысл принципа внешнего дополнения. Еще С. Бир отмечал, «что система управления не может „обсуждать саму себя“, что для обсуждения поведения любой системы, описанной в терминах какого-либо языка, требуется язык более высокого порядка»[24].

Этот метаязык необходим для содержательного объяснения поведения системы, ее мотивационной составляющей. Любая система открыта к надсистеме, без которой мотивы своего поведения, свою целеустремленность система объяснить самой себе не может. Технология производства, технические открытия вне прибыли[25]. Категория прибыли над системна по отношению к технологическим процессам, но подсистемна по отношению к таким, например, понятиям, как социальный консенсус, экологическая безопасность, гражданские права и самоценность личности, стратегические интересы выживания социума и т. д.

Следовательно, над рыночным интересом, условно называемым «прибыль», стоит интерес надсистемы «общественная целесообразность». Если интерес прибыльности (подсистемный) возобладает над интересом самосохранения общества (системный интерес), то погибнет не только система, но и ее подсистема со всеми своими реализованными и нереализованными целями и интересами. Здесь напрашивается медицинская аналогия: раковые клетки, уничтожая живой организм, готовят почву для самоуничтожения.

В самом этом факте нет ничего неожиданного для всякого специалиста, знакомого с принципами описания и функционирования сложных кибернетических систем. Выше уже отмечалось, что полное описание системы как сознательно управляемой невозможно на языке этой системы. Это объясняется тем, что свойства эквифинальности (целенаправленности) привносятся в систему извне. Замкнутой кибернетической системе с обратной связью внутренне не присуще стремление к некоторому финальному состоянию. В этом смысле поведение системы целенаправленно лишь с точки зрения надсистемы, которая приписывает ей целенаправленность с позиций собственного поведения.

Однако истинная трудность проблемы проявляется в тот момент, когда исследователь начинает осознавать, что если в качестве надсистемы для экономики выступает общество, то поиски для последнего суперсистемы, способной «дать» общественный критерий, до некоторой степени представляют иррациональную задачу. Эта специфика экономики как объекта управления была, в частности, отмечена Н. Винером, который писал, что «экономическая игра – это такая игра, правила которой должны периодически подвергаться существенному пересмотру, скажем, каждые десять лет»[26].

Человек является «конечной инстанцией» в иерархии систем и критериев. И в этом смысле человеческое общество должно рассматриваться как замкнутая система. Это положение отнюдь не противоречит тому факту, что человек, будучи сознательным существом, способным к самопознанию, может в процессе мышления анализировать себя как бы «со стороны». Однако одно дело – теоретико-абстрактное рассмотрение человека в системе биологической эволюции живого мира, а другое – выработка поведения общественной системы, основанного на подчинении выявленным (реальным или мнимым) целям этой эволюции.

В этой связи нельзя не согласиться с постановкой вопроса о «высших» целях системы, содержащейся в работе Л. Фогеля, А. Оуэнса и М. Уолша «Искусственный интеллект и эволюционное моделирование». «Самосохранение, – пишут авторы, – наивысшая цель в любой наиболее сложной иерархии подцелей, которые может иметь организм, поскольку все подцели направлены на выживание. Множество возможных будущих исходов образуется как комбинация результатов некоторого набора возможных событий. Наилучшим считается то будущее состояние, которое обеспечивает в рамках имеющейся модели наибольшие гарантии для самосохранения. Этот процесс снова является эволюционным»[27].

Если речь идет об очень сложных вероятностных кибернетических системах, то в них можно наблюдать наряду с тенденцией к самосохранению возникновение механизмов выработки внутренних импульсов развития. Вообще, в строго устойчивом состоянии могут находиться лишь жестко детерминированные системы. Однако и в этом случае стационарность достигнутого состояния далеко не всегда означает прекращение развития системы в широком смысле этого термина. Во всяком случае, было бы, на наш взгляд, неправильно автоматически выводить эволюцию кибернетических систем из внешнего импульса, из надсистемы. Способность к саморазвитию систем, имеющих гомеостатическую природу функционирования, заложена в структуре этих систем, в относительном характере подчиненности целей отдельных подсистем, что приводит к известной «конкурентности» при взаимодействии подсистем друг с другом (как по горизонтали, так и по вертикали) и, как следствие этого, к изменениям точки компромисса на «переговорном множестве». Такого рода «внутренняя энергия» является источником эволюционных процессов в животном и растительном мире (естественный отбор) и в системах, которые носят характер организованных коллективов (в том числе в общественных и экономических системах).

Понимание диалектической связи между тенденцией к самосохранению замкнутых систем и их саморазвитием в процессе реализации этой тенденции позволяет, на наш взгляд, освободиться от идеи «внешнего толчка» при анализе функционирования таких больших объектов научного исследования, как общество.

Изучение кибернетических систем различной сложности показывает, что наиболее развитые из них обладают способностью к самопознанию, т. е. могут раздельно воспринимать свои собственные стимулы и реакции наряду с анализом собственного поведения, определяемого во взаимодействии с внешней средой. Таким образом, у этих систем модель, созданная на основе отражения внешней среды, дополняется моделью «самого себя». Именно такую картину мы наблюдаем в развитых социальных системах.