Корона от обороны (СИ) - Герасимов Алексей - Страница 30

Юстас, который и сам перекусить был уже вполне не прочь, клятвенно обещал просьбу бургомистра исполнить и отправился за Эрвином, которого нашел инспектирующим состояние войск. Состояние -- что физическое, что моральное, -- было, мягко говоря, неважнецким.

-- Надо отступать. -- негромко, так, чтобы не слышал личный состав, поделился с майором своими невеселыми мыслями фон Эльке. -- Люди истощены и подавлены, вряд ли они сейчас намного боеспособнее местного ополчения.

-- Боеспособнее кого? -- не понял фон Лёве, и, выслушав краткое и нецензурное объяснение бригадного генерала, в задумчивости потеребил ус.

-- Это было бы смешно, если б не было столь печально. -- вздохнул он, наконец. -- Хотя общий ход мыслей Копфштюка мне н`гавится.

-- А вот теперь представь, Юстас, как мы будем выглядеть в его глазах. Да и глазах всех местных, когда продолжим марш.

-- Не лучшим об`газом. -- согласился майор. -- Но и п`готивостоять фон `Гейну мы не можем, будь даже твои солдаты свежими. Нас слишком мало. Ладно, пойдем хоть позвт`гакаем напоследок, и п`годолжим `гети`гаду.

-- Да уж, поесть перед маршем стоит. -- ответил Эрвин. -- Погоди, а это что за гусар несется во весь опор?

Юстас обернулся в сторону, указанную его старым другом, и пригляделся. Прямо по дороге к окраине города, где и происходила эта беседа, действительно спешил гусар в форме «Серых соколов».

-- Цигенбок. -- определил фон Лёве наконец. -- Он нынче в пикете, видать что-то обнаружил.

-- Могу представить что, вернее кого. -- генерал скрипнул зубами и сжал кулаки.

-- Нет, не можешь. -- невозмутимо ответил Юстас. -- Поспешает, но не несется во весь опо`г, значит не о в`гагах доклад будет.

-- Захуэр и фон Штоц? Они, наверняка они -- больше некому!

-- Ско`гее всего. -- ухмыльнулся майор. -- Может, не все так уж и скве`гно.

Прибывший вскоре лейбгвардии-юнкер действительно подтвердил догадку старших офицеров. К городу приближались остатки Эзельбургского мушкетерского полка и егеря бригады фон Эльке.

-- Будут в городе часа через полтора. -- импульсивно докладывал Цигенбок. -- В целом, потери у них не слишком тяжелые. все больше ранеными. Единственное что, люди измотаны, а раненых приходится нести на носилках. Им бы подводы и помощь.

-- Ха! Вот и ополчению применение нашлось! -- Эрвин громко хлопнул внешней стороной правой кисти по левой ладони. -- Юнкер, голубчик, скачите к ратуше, там на площади наш обоз. Передайте герру Зюссу мой приказ -- послать повозки и людей из сегодняшнего пополнения на помощь.

-- Яволь! -- козырнул гусар.

-- Ну что? -- проводив взглядом удаляющегося Цигенбока спросил Юстас. -- Теперь-то отведаем, что там бу`ггомис`гу Бог послал? А то мой желудок недвусмысленно намекает, что уже надобно бы.

-- А и почему бы нет? -- улыбнулся Эрвин, и отдав распоряжение солдатам завтракать и отдыхать до дальнейших распоряжений, последовал вместе с майором до резиденции Копфштюка.

К моменту их возвращения о подходящих с усадьбы Айс-Шнее солдатах бургомистр был уже извещен, но мысли его занимали два совершенно иных обстоятельства.

Первым было то, что аккурат за пару минут до появления генерала прибыл гонец от Эдвина Гогенштаузена с пакетом для фон Эльке, и этот пакет надлежало немедленно вручить адресату. Это, в свою очередь, могло привести к тому, что завтрак, куда были приглашены все старшие офицеры, просто не состоится, поскольку Его Высокопревосходительство решит немедленно погрузиться в дела, наплевав на личные обстоятельства (такие как пустой желудок), и устроит заседание штаба, а это, в свою очередь, помешает второму обстоятельству.

Это «второе обстоятельство» само делилось на две части, одно из которых звалось Тельмой и было в возрасте семнадцати лет, второе -- Ангелой, и было на год младше. И обе они, как нетрудно догадаться, приходились Копфштюку дочерьми.

Поскольку и кавалеристы, и фон Эльке прибыли достаточно поздно, представлены девицы на выданье никому еще не были. Притом что супруга бургомистра, поднявшись до свету, навела уже справки и как минимум троих, достаточно респектабельных с ее точки зрения, женихов выделила. Самым многообещающим холостяком, разумеется, являлся сам Эрвин. Майор лейб-гвардии, также не связанный узами Гименея, не многим уступал ему, однако фрау Копфштюк вполне благосклонно бы приняла ухаживания и со стороны майора Радека. В конце-концов, близкий друг близкого родича самого гроссгерцога -- это тоже вовсе не так уж и плохо. В чинах, определенно, не задержится и будет если и не генералом, то, полковником-то уж точно. Опять же, вовсе не стар -- всего-то навсего тридцать лет. Хватать надо!

Сам бургомистр радужных надежд своей благоверной не разделял. Детей своих он, конечно, любил, однако, как человек трезвомыслящий, отдавал себе отчет, что дочери его такими уж невозможными раскрасавицами не являются. Да, весьма недурны собой, образование он им дал тоже лучшее из возможных в этих глухих краях... А, впрочем, чем черт не шутит? Любовь, она зачастую приходит моментально и внезапно, там, где никто этого и предположить не мог. Ведь полюбил же он свою будущую жену с первого взгляда, хотя это была и невыгодная вовсе партия, настоял на браке перед отцом, и вот, извольте -- прожили душа в душу двадцать лет, нажили троих детей. Так отчего и его дочерям повезти не может?

Помучившись немного выбором, герр Копфштюк принял соломоново решение -- отдать пакет до начала трапезы, но уже после того, как все гости усядутся за стол. Генералу тогда будет, вероятно, неудобно все бросить, дочери будут представлены, матримониальный зуд благоверной слегка подутихнет, и все сложиться наилучшим образом для всех. Опять же, наверняка господа офицеры будут обсуждать за столом полученные от эрцгерцога известия, а они интересовали бургомистра не в меньшей степени, нежели генерала. Не с утилитарной, правда, как у фон Эльке, целью, а так -- из природного любопытства и желания приобщиться к жизни высокопоставленных лиц государства. О таком завтраке внукам можно будет рассказывать!

Вероятно, из градоначальника Кляйнеегерсдорфа вышел бы превосходный политик или придворный интриган, поскольку получилось все именно так, как он и задумывал. Едва принаряженные Тельма и Ангела (а равно и их младший брат, тринадцатилетний Кристиан) были представлены обществу, и сам бургомистр вручил «вот только-только, сей момент» полученный пакет, завтрак все же начался.

Генерал, конечно же, вскрыл послание, прежде чем приступить к трапезе, быстро его проглядел, просветлел лицом и отложил бумагу с лорнетом в сторону, взявшись за столовые приборы.

-- Э`гвин, д`гужочек, не томите! -- взмолился тут же фон Лёве. -- Я же ум`гу от любопытства!

-- Помнится, недавно вы умирали от голода, Юстас. -- усмехнулся фон Эльке в ответ, и пригубил из бокала.

-- Так мне тепе`гь кусок в го`гло не лезет, так что уми`гать п`гидется и от того, и от д`гугого одновременно!

-- Не обижайте нашу гостеприимную хозяйку, она лично следила за приготовлением блюд. -- расхохотался Эрвин, и, заметив на лице фрау Копфштюк изумление, долженствовавшее означать, вероятно, слова «Откуда вам это известно?», добавил. -- Мне денщик доложил.

-- Но, как я понял, вести добрые. -- заметил Радек.

Ранение в руку было не тяжелым, и потому с приборами он управлялся вполне уверенно, хотя и старался не совершать лишних движений.

-- Как вам сказать, дорогой Отто? -- ответил фон Эльке. -- Скажем так, наша погибель откладывается точно. Кузен Эдвин пишет, что за вчерашний день маневр полностью завершен, и теперь наша армия готовится атаковать растянутые вдоль дорог части Кабюшо. Авангарду нашему довелось, уже ночью, правда, установить контакт с разъездами Ольмюца, так что тот померанцам еще и в тыл ударит... В общем, план предложенный эрцгерцогом и одобренный фельдмаршалом полностью сработал, а поскольку начало нашего наступления назначено фон Бергом на четверть девятого утра, то, полагаю, что первые звуки канонады мы услышим еще до того, как фон Штоц и эзельбургцы достигнут города. Естественно, что и фон Рейна мы более не увидим сегодня.