Тревоги пути (СИ) - Кир Юлия - Страница 35

Было еще темно и девчонки сладко сопели под боком, когда Мэйтон проснулся. Сон, такой реальный, все еще стоял перед глазами, а рука чувствовала недавнее прикосновение.

«Что за ерунда?» тревожно подумал он, разглядывая ладонь в темноте, на которую, успела усесться длиннохвостая, зеленая тин-лам. Мэйтон легонько дунул на неё, сгоняя, повернулся на другой бок и вновь заснул. Уже без снов.

Глава 10

Переворот

В Вейли царил хаос.

После того, как весть об отряде орков вблизи границы, разнеслась по всему городу, следующий день преподнес еще одно неприятное известие.

Фермер из Ани, по имени Лезен, (которого староста Велегор, как самого прыткого и расторопного, отослал в город с сообщением) прибыл к полудню четвертого дня месяца айлета. Он не пошел просить аудиенции у заместителя Альбитиарна Маэна – Онара Тергила, как того требовал порядок, а смекнув, что его могут целый день промурыжить по кабинетам, он, взобравшись на помост для огласки указов, стал оголтело молотить билом и орать во всю глотку, что эльфы сожгли деревню.

Находящиеся на площади торговцы и покупатели, всполошившись не на шутку, стащили его вниз, и все же поволокли в местный магистрат к Онару Тергилу. Действительно, получилось без очереди и лишней волокиты. (Если конечно не считать волокитой то, что его, испугавшегося, и рьяно упиравшегося, тащили четверо здоровенных мужиков).

Услышав такие новости, Онар, не стал теряться в ситуации и всецело взял ее в свои надежные руки.

Он собрал всех министров во дворце в Зале Собраний. Выпустив сначала для затравки, фермера из Ани, который в порыве безотчетной любви к судьбе гардалана, приукрасил и сгустил краски обстоятельств донельзя, обозвав эльфов бешеными собаками (оскорбив при этом как самих эльфов, так и пёсьелюдов одним разом).

На фоне пылкой нелюбви к вышеперечисленным народам, а также всеобщего подозрения и ненависти, следом, свою красноречивую, душещипательную партию «спел» Онар Тергил о том, как важно не рубить сгоряча, а выяснить все обстоятельства дела дотошно и с присущей ему непредвзятостью.

На основании древнего права на вотум недоверия, пользуясь отсутствием правителя, он настоял на временном отстранении от обязанностей действующего гарда Норидалла, и всех его приближенных, (так как он являлся полуэльфом, и соответственно мог бы повлиять на сложившуюся ситуацию в своих целях). Провозгласив себя Исполняющим Обязанности на время разрешения ситуации, до выяснения всех обстоятельств.

Давно и тайно подкапываясь под обожаемого всеми Альбитиарна, теперь была реальная возможность пошатнуть его власть, благо, спонсор нашелся весьма быстро и неожиданно.

Не все министры, правда, разделили его точку зрения и свое самоличное возглавление. Тех, у кого появились лишние вопросы, вежливо, а в некоторых случаях и не очень, попросили не вмешиваться. Один был нечаянно убит, трое других препровождены в местное узилище, очень удобно находящееся в подвалах дворца. К всеобщей неожиданности раты оказались на стороне Онара.

Благоразумно оставшиеся в нейтралитете, в общей суматохе и неразберихе, решили повременить, и дать возможность ему проявить себя как правителя. Тем более что нужные, заранее «прикормленные» люди были, есть и будут.

Все несогласные, поспешили убраться по собственным поместьям по добру по здорову, решив ждать удобного момента оставаясь в оппозиции.

Воспользовавшись услугами своего личного мага, и послав быстрое сообщение с описанием ситуации в Итиль, (где и находился сейчас Альбитиарн Маэн). Он заручился поддержкой Вугарда Ноара, который обещал выслать в его распоряжение три двадцатипушечных коррана, с двухстами отборных ратов на бортах. И триста человек легкой кавалерии лучших егерей. А бывшего теперь гарда Вейли Альбитиарна Маэна, Вугард обещал покамест придержать у себя на основании того же положения о его временной отставке. Так же с егерями обещала приехать и бумага, уполномочивавшая его, Онара, власть на вверенной ему территории.

Окончательно поверив в свой успех и не дожидаясь основного подкрепления из Итиля, Онар послал отряд из ста пятидесяти местных егерей в Ани, с последующим рейдом в сгоревший Дор, для проведения следствия.

В связи с развернувшимися событиями в городе вводился комендантский час. Запрет на продажу эльфийских товаров. Закрытие всех их заведений, въезд и выезд из гардалана. Так же, во всех ланах открывались пункты, для записи в народное ополчение на случай если «эльфы полезут».

Город кипел, и глашатаи охрипли зачитывать все новые и новые постановления на площадях. Люди, взволнованные неожиданными новостями, не уходили с улиц, заполнив их живой, бурлящей толпой.

Маги только и успевали творить птиц и отправлять их со срочными сообщениями во все концы ланов.

***

Рано утром, следующего дня, выйдя на балкон теперь уже ставшей его резиденции, он во всеуслышание заявил о том, что Альбитиарн Маэн и его кабинет сложили с себя обязанности управлением гардаланом. И в возникшей ситуации, ему, как радетелю за судьбы всех его жителей, ничего не остается, как взвалить все обязанности на себя.

С высоты балкона он развеял несколько листков в толпу, на которых был написан текст отречения и «личная» подпись Альбитиарна, заверенная магом. Кстати сказать, магическая печать и вправду была подлинной, чего не скажешь о подписи.

Народ поддержал. Еще бы он не поддержал! Его лучший друг и помощник, начальник придворного войска, которому подчинялись все раты получил за это очень хорошее вознаграждение.

Уморившись и умаявшись только к полудню пятого дня текущего месяца, Онар, с чувством выполненного долга – переворот, это вам не хухры-мухры, отправился в опочивальню для недолгого отдыха.

«Какой же может быть отдых, когда власть сама идет в руки?», с такой сладкой мыслью веки его смежились, и он отошел к беспокойному сну.

А в городе тем временем бушевали нешуточные страсти.

Подстегнутые местной администрацией и прозябавшие в комфортной творческой неге художники зашевелились. Выдавая на-гора новшества художественной мысли на злобу дня.

Плакаты и полотна националистского толка, появлялись в геометрической прогрессии: «Защитим родной гардар от вероломных предателей!» - гласила растяжка меж местным моргом и лекарней

«Все ушли на защиту Вейли! А ты?», - кричал с плаката ярко намалеванный бородатый ополченец, с вилами наперевес, тыкающий в зрителя указующим перстом.

Метла, выметающая эльфов за пределы границы и надпись: «Чистая нация — здоровая нация!

«Лучший эльф – мертвый эльф», - гласил плакат на заборе у «Тихой пристани».

И та же картинка с метлой: (видимо, фантазия у местных художников быстро истощилась) «Будь достоин своих предков, защити гардар от инородцев!»

«И это мы, инородцы!?» возмущенно вопрошали коренные жители Вейли, первыми пришедшие на эту территорию, и теперь, с опаской поглядывающие в щели наскоро заколоченных окон.

Вейли встретил вечер в ожидании погромов в эльфийском районе, кострами на главной площади, бравурными песнопениями, звучащими в многочисленных не закрытых на ночь кабаках, к вящему удовольствию их владельцев. Война войной, а кушать и пить хочется всем, даже самым патриотичным.

Самые отчаянные граждане, разобрав доселе аккуратно уложенную брусчатку на набережной, и вооружившись ею, под покровом темноты ходили бить стекла в зажиточные эльфийские районы. Правда в темноте, под горячую руку защитников отечества, попали несколько домов леприконов и гномов. Последние, объединившись с эльфами, похватав мечи и дубины, стали на защиту своей собственности, ощутимо потеснив обидчиков.

Первая ночь беспорядков, принесла и первые жертвы. В итоге, из пятидесяти диверсантов пятеро распрощались с жизнью, двое бесследно пропали, а остальные отделались переломами, ссадинами и тяжелым испугом. Но, начало было положено, прибавив в список неугодных заодно и гномов.