Одиннадцатая могила в лунном свете (ЛП) - Джонс Даринда - Страница 3

— О том, что собираетесь править миром?

В ее устах это прозвучало, как жуткая глупость, вот только пути назад уже не было.

— Ага.

— И как Он это воспринял?

— Не очень хорошо, но вы же не знаете, что Он учудил! Создал целое адское измерение, чтобы запереть там моего мужа и выбросить ключ. Правда, тогда мы не были женаты. Это случилось тысячи лет назад.

Едва я выложила Михаилу свои планы, Бог послал легионы своих любимчиков следить за каждым моим шагом. Мне они сильно напоминали небесную версию Секретной службы. Я высказала угрозу, и, по какой-то только им известной причине, они отнеслись к моим словам крайне серьезно. Но почему? Я же тогда злилась. Да, пусть я всерьез выплюнула весь этот бред, но с чего вдруг они мне поверили? Разве что действительно считали меня огромной угрозой.

О да, черт возьми!

— Значит, Бог с вами разговаривает? — выдернула меня обратно в реальность док.

— Не напрямую.

— Ну да, через архангела Михаила.

Она записала каждое слово.

— Точно. Это как-то слегка по старинке, если хотите знать мое мнение. Что, блин, случилось с современными технологиями? И кстати, я думала, психиатры просто слушают своих пациентов. У вас так чернила закончатся, барышня, — нервно усмехнулась я.

Доктор Мэйфилд терпеливо улыбнулась:

— У меня в столе есть запасные ручки.

— Класс.

— Итак, Бог расстроился, потому что вы угрожали отвоевать у Него мир.

— Так говорят, ага.

— Вы волнуетесь?

— Да как-то не очень.

— Что ж, это честно. Давайте вернемся к силам. Что вы планируете с ними делать?

— Простите?

— Как вы планируете распоряжаться своими силами? Наверняка ведь собираетесь пользоваться ими во благо?

Возникло подозрение, что она надо мной посмеивается. Что ж, я всегда не против подыграть, поэтому драматично распластала на лице ладонь.

— На меня так много всего навалилось! Я так много могу сделать! Могу излечить рак, положить конец мировому голоду, прекратить войны и забабахать мир во всем мире.

— Что же вас останавливает?

Я медленно опустила руку.

— Ну, я все еще пытаются во всем разобраться. Я сказала, что могу все это сделать, но не говорила, что знаю как.

— Наверняка все не так просто.

— Это да. А еще, видимо, поэтому сюда и притащились ангелы. Не прямо в этот кабинет, а вообще. Они за мной наблюдают, следят за каждым шагом. Наверное, Бог не хочет, чтобы я всем этим занималась.

— Почему бы Ему всего этого не хотеть?

— Вся фишка в автономии. — Док приподняла брови, и я объяснила: — Такой был уговор после фиаско Адама и Евы. Еву, кстати, подставили. Бог дал людям полную автономию. Земля принадлежит нам, и только нам решать, помогать своим собратьям или всячески им вредить. Мы вроде как должны сами себя лечить, творить добро, и все такое. Не важно, какой религии и взглядов вы придерживаетесь, урок всегда один: надо быть добрым. — Так и подмывало добавить кое-что еще, и я все-таки не сдержалась: — И так до посинения.

Черт, как же фигово мне дается борьба с самой собой! Да и вообще во всяких стычках я полный отстой.

— Хороший урок, — заметила доктор Мэйфилд, бросив на меня короткий взгляд, и через секунду опять принялась за писанину.

— Ага. Но мне надо сказать вам кое-что еще.

— Внимательно слушаю.

Глубоко вздохнув, я выложила все как на духу:

— Регрессивная терапия — это вторая причина моего к вам визита.

— А первая какая?

Я свесила ноги с мистера Скарсгарда и села, чтобы посмотреть доку в глаза. Точнее ей в волосы. Короче говоря, мне хотелось увидеть ее реакцию, потому что эмоции ее я не чувствовала.

— Доктор Мэйфилд…

— М-м? — отозвалась она, не поднимая головы.

Откашлявшись, я собрала волю в кулак. Я должна была это сделать. Доктору Мэйфилд нужно знать правду. Принять, как говорится в молитве, то, что она не в силах изменить.

Не тратя больше времени даром, я мягко проговорила:

— Мне очень жаль вам это говорить, но вы умерли два года назад.

Она продолжала писать.

— Понятно. И вы меня видите?

— Ну да. Я же…

— Ангел смерти. А еще вы бог.

Ничего себе! Я откинулась на спинку Александра. Док восприняла новости очень даже хорошо. Или не поверила ни единому слову.

Точно, блин. Не поверила.

Пока она писала, я прикусила нижнюю губу. Вот только с умением молчать у меня хреново.

— В общем, меня нанял новый арендатор этого офиса. С ним происходили всякие странности. Ну, как обычно. Он ощущал холодные места, журналы двигались с одного края стола на другой, падали со стен фотки…

— Понимаю. Значит, он нанял вас потому, что считает, будто здесь привидения.

— Не совсем. На самом деле он считает, что хозяин здания хочет вынудить его разорвать договор об аренде и использовать этот офис для нового и более сочного дельца. А это само по себе бред, потому что местечко совершенно не подходит для того, чтобы устраивать тут кафешку со свежевыжатыми соками. Мой наниматель уверен, что хозяин пытается его запугать до чертиков и заставить от страха бежать куда глаза глядят. Короче говоря, он считает, что над ним издеваются.

— И вы с этим не согласны?

— На все сто.

— Думаете, здесь действительно есть привидения?

— Да. Должна признаться, поначалу я считала, что дело в вас.

— Естественно.

— Потому что вы умерли, и все такое.

— Но потом передумали?

На меня док так и не посмотрела.

— Да. Теперь я думаю, что дело в пацане, который ползает по потолку.

Доктор Мэйфилд перестала писать, но верить мне явно не хотела. Я видела это по ее лицу. Наконец она подняла голову и долго-долго смотрела на меня. Наверное, решала, стоит ли подпитывать мои галлюцинации тем, чтобы глянуть вверх. Прошла целая вечность, за время которой я успела переключиться на размышления о происхождении зефира. Ну серьезно, какой гений додумался до такого деликатеса? В конце концов док медленно подняла голову и посмотрела на потолок.

Слава богу, оглушительный визг слышала только я. Док выронила ручку и блокнот, упала на пол и поползла к стене. В юбке-карандаше и на шпильках. Я была впечатлена.

В защиту дока, ребенок с потолка сильно смахивал на черно-белую девочку, которая в одном ужастике выползала из телевизора. Я как-то смотрела этот фильм буквально перед тем, как у меня в спальне нарисовался мертвец и потребовал рассказать его жене, где лежат документы на страховку. Только этот ребенок был не девочкой, а мальчиком. На вид лет десяти, с длинными черными волосами и в блестящей черной накидке. Странноватая одежонка для мальчика его возраста. Плюс она нисколько не подсказывала, из какого он века.

С выражением ужаса на лице доктор забилась в угол. Смотреть на нее было грустно, но и почему-то до странности забавно.

— Доктор Мэйфилд, — успокаивающим тоном начала я, подходя ближе с протянутыми руками, — все в порядке. Он абсолютно безобидный.

Само собой, как только я это сказала, мелкий засранец спрыгнул мне на плечо и впился зубами в шею.

Я закричала. Еще бы! У меня ведь на спине сидел вампиреныш! Само собой, я пыталась его сбросить, но он присосался, как пиявка. Только зубами. Я извивалась и изворачивалась, перевернула стулья и журнальный столик, а мелкий гад только впивался в шею зубами все глубже и глубже.

Стоило мне ухватиться за волосы засранца, как откуда-то издалека послышался смех. Ну, где-то в метре от меня, так что не очень издалека.

Остановившись, я развернулась и с отвисшей челюстью уставилась на тринадцатилетнего гангстера, который умер в девяностых. То бишь на Ангела. Ангел — мой детектив. И та еще заноза в заднице. Он валялся на полу и от хохота держался за живот.

— Ангел, блин, какого хрена? — рявкнула я, опять извернувшись.